Вадим Месяц: `Наш дом там, где родятся наши дети`Назад
Вадим Месяц: `Наш дом там, где родятся наши дети`
Когда Вадим родился, молодая семья Геннадия и Нины Месяцев жили в Томске в недавно полученной квартире в одном из первых в стране (всего их было два, стоящих рядом) крупнопанельных домов. Эти экспериментальные дома были рассчитаны на 15 лет. Но в них до сих пор живут сотрудники томских вузов...
- Из Томска отца перевели в Свердловск, а потом я оказался уже в Москве, на Шаболовке. А дальше начались перемещения самостоятельные - между Колумбией (штат Южная Каролина) и Москвой, потом между Колумбией и Солт-лейк-Сити (штат Юта) и так далее. - Что тебя понесло в Америку? - Скорее всего, любопытство. А потом, у меня там была барышня знакомая, вот туда и поехал. Сначала жил у нее. А дальше нужно было как-то определиться, найти какую-то работу, и поехал в Нью-Йорк. И квартирку снял вполне милую. Один из моих товарищей по Свердловску, которого тоже занесло в Америку, сказал, что, видимо, в такой квартире Раскольников и убил старушку. Полуподвальное помещение, зато в центре города. Жил роскошно. Каждые выходные мог себе позволить взять на улице что-нибудь из мебели, которую выбрасывали соседи, покачаться в кресле-качалке, посмотреть телевизор. Хотя мог бы все это и купить. Ходил на службу в галстуке (можешь себе представить меня в галстуке?). И мог позволить себе звонить в Россию друзьям. Потом были еще переезды, съемные квартиры. Наконец, перебрался поближе к Гудзону в "русский" дом. И решил, что пора жениться. Вот первая встреченная мною девушка и стала моей женой. Мы устроили красивую свадьбу, позвали 3-4 человек. Потом уехали в свадебное путешествие в Южную Каролину. Ирина: - Но привел он меня в уже снятую квартиру, в которой был чудовищный разгром. В: - Мы же там ремонт сделали! И: - Догадаться об этом было трудно. На полу лежал какой-то вонючий матрац, какие-то простыни, укрывались мы, по-моему, пальто, спальными мешками, из которых лезла вата. Кухня была вся перекошенная. В общем, там был замечательный быт. Чьи-то банки с краской, вещи, кем-то забытые. За сапогами какая-то маленькая женщина пришла через год - искала по шкафам, не нашла и ушла. Там жили все твари, которые сопровождают человека (мыши, крысы, тараканы, муравьи). И мы там прожили два года. В: - Важная деталь: рядом располагалась библиотека, где были, например, книги Виктора Ерофеева и мои. А еще на крыше нашего дома мы готовили шашлыки и устраивали фейерверк. Вообще место у нас было хорошее, заходили люди, и жили мы весело. Но в какой-то момент жена сказала, что с нее этого бардака хватит. Спасибо ей за это. К тому же стали поднимать цены на жилье, стал развиваться город, потому что рядом Манхеттен, и мы убежали в деревню на Лонг-Айленде. Там и сняли наш первый дом. Он был очень большой. В потолке гигантской комнаты были окошки. Просто невероятная фотостудия. Можно было попробовать стать свадебным фотографом. И: - На самом деле, там была одна огромная комната, две малюсенькие и подвал. Для нас это было просто "супер". Там потихонечку и началось собирание барахла. В этом доме мы прожили ровно год. В: - А потом Ирина Владимировна получила профессию риэлтора. И: - Первым моим покупателем стал муж. Я ему продала дом, в котором мы и живем с 2000 года. С садом и бассейном, с большим подвалом, в котором был сразу же устроен бар. Вокруг огромный сад, полно птиц (у нас рядом птичий заповедник) - они поют, вьют огромное количество гнезд. У них там тоже квартирный вопрос решается. По осени, когда подрезаешь кусты, брошенные гнезда просто сыплются на землю. Не было какого-то единого дизайнерского проекта - приехали, зашли в пустое помещение, распланировали, решили, как покрасить. Мы не собирались покупать новую мебель, шторы, посуду. Это все дорого и неинтересно. Ездили на "барахолки" и покупали картинки, которые еще не знали, куда будем вешать, и складывали пока в подвал; какие-то штучки, которые могут стоять на полу. Не очень ясно, для чего. Потом покрасили стены, все это вытащили из подвала, протерли и стали развешивать по стенам и расставлять. Потихонечку стали делать все остальное. Одна мебель сменялась другой, по мере того как появлялось что-то получше. Купили печку. В: - К нам часто приезжают поэты (я же устраиваю различные литературные конференции), и каждый из них выбирает себе дерево и как-то его обозначает. Может быть, из-за этого появился рассказ "Мой маленький Иерусалим". - Жаль, что мы не можем снять фрагменты вашего американского интерьера. Но интерьер московской квартиры родом оттуда. Насколько мне известно, квартира в Москве появилась стараниями родителей, которые жутко тосковали по редко появляющимся в Отечестве детям? В: - Да. Вообще эта квартира принадлежит родителям. Она появилась в результате обмена свердловской квартиры, что-то доплачивалось. Но безусловно, это очевидная ловушка - чтобы мы захотели вернуться. И.: - Мы просили ничего не делать, оставить голые стены. Говорили, что привезем матрац и начнем жить. Но так как нас долго не было, родители поработали и над обстановкой (привезли мебель, шторы и так далее - по полной программе). Все, кто приходил в гости, тут же спрашивали: "А родители скоро придут?". То есть ясно было, что это не наша квартира, кто-то здесь состоятельный и серьезный живет, явно не мы. Академическая, строгая квартира, на диван с ногами не сядешь. Все было сделано красиво и с любовью. Но нам было как-то стыдно, как у поэта может быть такая квартира? В.: - Даже стал читать книжку об этикете и хороших манерах... И.: - Задача состояла в том, чтобы сделать из этой квартиры что-то более легкомысленное, дать дому какое-то иное настроение. Начала с кабинета для мужа. Мы переместили спальню, чтобы самую удобную, самую квадратную комнату сделать кабинетом. Там устроили нишу со шкафами, в которую он тут же составил всю свою библиотеку. Туда же вписали и диван, чтобы было удобно и все перед глазами. Всю мебель нашла через Интернет. Мне вообще казалось, что все надо просто привезти из Нью-Йорка. Постельное белье на всякий случай привезла. Какие-то безделушки, картинки - там все это дешевле. Но стол, например, не привезешь. В.: - Стол для кабинета мы делали в Ивантеевке. И.: - Такой стол в Москве в магазине можно купить за 2 тыс. долл. А мы поехали в деревню, нашли мебельную фабрику и заказали его за 500 долларов. В.: - То есть здесь мы проявили навыки, приобретенные в Нью-Йорке. И.: - Да. Задешево купить - это хорошо, а платить огромные деньги - это дурной тон. Про шторы И.: - Ткань нашла в магазине индийской одежды в Америке. Это сари. Когда увидели вот эти чистые краски детских фломастеров, поняли, что это то, что нам надо. Сколько было кусков, столько и купили. Вот эта легкая конструкция создаст какую-то воздушность и заодно увяжет с уже имеющимися люстрами с золотом. То есть надо было обязательно, чтобы это все блестело желтым. Но когда встал вопрос о покупке желтой струны, это оказалось чудовищно сложным делом. Выяснилось, что в магазинах продаются только серебряные. Нашла в Канаде! На сайте компании, которая продает всякие антикварные штуки для вешания картинок. И у них купила пять 7-метровых моточков за два дня. Далее началась история с "крокодильчиками". Их мы нашли в Англии, в Манчестере. Доставки ждали почти 4 месяца. Но у этого интеллигентного англичанина были действительно самые дешевые "крокодильчики", которые куют опять же где-то в Индии. В общем, очень серьезно изучила вопрос. Узнала, что такую конструкцию в готовом виде могла купить примерно за миллион долларов. Мне все это обошлось в какие-то 70 "зеленых". В Америке купили кронштейны и золотую краску, чтобы их покрасить. Друг отца Вадима, академик, сверлил дырки и натягивал мне эти тросики. В общем, творчество было вполне коллективное. Чемодан Его история началась, когда семья тогда еще совсем молодого талантливого ученого получила первую отдельную квартиру. В.: - Когда мне было лет 10, мы с дедом впервые спустились в подвал. Там были такие отдельные отсеки, почему-то по два на каждую квартиру. В одном из них мы вырыли погреб для картошки. А в другом нашли чемодан, (он остался от прежних жильцов). Ужасно обрадовался и притащил чемодан наверх. Понравилось, что в нем можно лежать, сидеть. Еще нравилось, что все остальное "чужое" - дом мамин, папин, дедушкин, а в чемодане мог хранить все свое барахло. - И затем из квартиры в квартиру именно ты перетаскивал этот чемодан? В.: - В принципе да. Мне казалось, что это важная "персона". Когда родители уехали в Свердловск, чемодан остался со мной. После отъезда Вадима в Америку эта важная "персона" осталась брошенной без хозяина. Но родители, исключительно из любви к сыну, не выбросили его на улицу, а мужественно дотащили до Москвы и бросили на даче в подвал. Швейная машинкаПринадлежала еще Ириной бабушке. Ей машинку подарила помещица. Это было в Серпухове. Потом она путешествовала с семьей родителей Ирины: Серпухов - Мурманск - Белоруссия - Москва. И.: - Практически круг завершен, поскольку Серпухов находится в 2 часах езды от Москвы. В.: - Думаю, что красота должна быть связана с какой-то историей, которая за этой красотой стоит. И.: - К счастью, так совпало, что у нас одинаковые представления о красивом. О риэлторстве - Почему ты этим занялась? И.: - Дело в том, что образование у меня экологическое (биофак заканчивала), а в США никакого образования не было. Кроме того, нужна была такая работа, чтобы имела возможность уезжать с Вадимом, когда он уезжает. А для этого важно, чтобы не было начальника и вместе с тем чтобы это был не мой собственный бизнес (который не бросишь). Быть риэлтором оказалось идеальным вариантом. - Это там очень высокооплачиваемая работа? И.: - Зависит от того, сколько ты в это вкладываешь. Очень многие бросают такую работу в первые 3-4 месяца, потому что в это время ты ничего не зарабатываешь. Вообще эта работа приносит разные интересные знакомства. Например, появились приятели-греки, которые по ментальности ужасно похожи на русских - норовят всучить деньги в благодарность все время. Чего в Америке никто не делает... - А часто ли приходится общаться с клиентами из России? И: - Там, где мы живем, нет русских. Меня часто принимают за француженку или норвежку. Муж у меня поэт. Это очень интригует. И на это клюют клиенты. Они со мной общаются, потому что им интересно. - Есть ли какие-то вещи, ситуации, с которыми ты сталкиваешься в работе, типичные только для американцев и абсолютно нетипичные для русских, вообще для России? И: - Скорее наоборот. Есть вещи, которые обычны здесь, но невозможно представить, чтобы делались там. Там все просто. Например, в какую сумму оценщик оценил, на такую сумму и дается ссуда. Все на бумаге, все понятно. Никакой передачи наличности не происходит, ни в какой момент, нигде. Уже непосредственно во время подписания документа у адвокатов покупателя и продавца может не сойтись сумма (на 300-400 долл. максимум). И вот эта разница доплачивается уже непосредственно наличными. Поэтому американцам трудно понять, что происходит здесь. Например, моей подружке было очень сложно объяснить что-то своему жениху-американцу, когда они пытались купить квартиру в Москве. Он никак не мог понять, почему квартиру, которую он реально будет покупать, скажем, за 120 тысяч, оценят в 70 тысяч, и он должен будет тихонечко "под столом" передать остальные 50, и нигде на бумаге это написано не будет. - А был ли случай в твоей практике, когда продавала бы такой красивый и замечательный дом, который хотелось бы иметь самой? И: - В том месте, где мы живем, жилье имеет гораздо более утилитарный характер, чем здесь. Ценится в основном функциональность. Поэтому нельзя сказать, что видела какой-то дом, что прямо "Ах!"... Там другие требования - больше не к жилью (поскольку жилье, так или иначе, имеет характер временный, они не собираются там всю жизнь жить), но чтобы было удобно и очень часто, в первую очередь, чтобы был вид. То есть за вид платится гораздо больше денег, чем за саму постройку. Кому что нравится. Но в основном люди стремятся жить за городом. Поэтому, как в Подмосковье, где на маленьком кусочке поля может стоять огромный дворец - там такое продать невозможно. Там никто такое не купит - зачем мне это, такой гигантский дом и так мало земли? В Америке дом строится в течение 3 недель. Весь цикл, начиная с рытья ямы. Через 3 недели уже коробка готова. Там все строится очень быстро. Где-нибудь в Канаде, где холодно, конечно, дольше. - И все-таки, где ваш дом? И: - Там (не задумываясь - авт.). - Пока или вообще? И: - Не знаю... В: - Думаю, что наш дом там, где родятся наши дети. Пока. С другой стороны... Ну, я кочевник, конечно. Если встану на каком-то одном месте, подумаю, что проиграл свою жизнь... Беседу вела Марина Гончарова P.S. Когда верстался этот номер, из США пришло сообщение, что Ирина родила двойню - мальчика и девочку. От всей души поздравляем! ИЗ ДОСЬЕ "КР" В. Месяц - известный поэт, прозаик и переводчик. Автор и исполнитель собственных песен (два музыкальных альбома). Вскоре выйдет в свет его новая книга - уникальный поэтический эпос "Норумбега. Новые мифы о Хельвиге" и, возможно, начнутся съемки фильма о жизни современных российских эмигрантов в Америке, в основу сценария которого лягут сюжетные линии романа "Лечение электричеством". Родился и учился в Томске, работал на Урале, кандидат физико-математических наук. Опубликовал более тридцати научных статей в области эмиссионной электроники. Не внял примеру отца, ученого с мировым именем, сделав своей основной профессией литературу. Издал семь книг поэзии и прозы. Живет и работает в США и в России. Гражданин РФ.
Публикация в газете: N7 (526) от 24 февраля 2005 г.
http://www.moskv.ru/articles/fulltext/show/id/2961/
