Он с самого начала был "другой Чадов". Раньше - чтобы избежать путаницы. Сейчас - примерно в том же смысле, в котором есть кино, а есть "другое кино". И если бы все в мире подлежало строгому определению, то можно было бы сказать, что Алексей пошел дорогой мейнстрима, звездных романов и светской хроники, а Андрей, по меркам масскульта пребывающий в тени младшего брата, выбрал для себя арт-хаусную тропу. Или она выбрала его.
О существовании "старшего" многие узнали после "Русского" (2004) Александра Велединского (ажиотаж экранизация ранней прозы на тот момент уже отсидевшего Лимонова вызвала немалый), и первая главная роль в картине именно с таким названием явно не была случайностью.
В нашем кино Андрей Чадов воплотил очень особенный, и в то же время очень характерный русский тип. Его герой - почти всегда наблюдатель со скрытой пружиной внутри. Он долго терпит - не столько покоряется судьбе, сколько смотрит на свою жизнь со стороны, ждет - какое там еще будет коленце? "Ты хочешь в ресторан? Хорошо пойдем в ресторан", - с покорным исступлением говорит Эд из "Русского" своей капризной подруге - нет ни денег, ни взаимности, но до поры до времени все, да, будет проходить по чужому сценарию. "Здравствуй, мама. Домой вернулся не весь", - напевает Кир, принимающий свою инвалидность по умолчанию. Ныть чадовский герой не умеет - может только сжать зубы и сдвинуть брови. Эксплуатирую чадовскую отрешенность, сосредоточенное недоумение при столкновении с враждебной реальностью, режиссеры все чаще пытаются превратить его на экране в наркомана - Денис Нейманд в "Открытых пространствах", например, или британка Сюзи Хейлвуд в картине "Больше Бена" (забавно, но у "русского типа" Чадова с недавних пор - сплошь иностранные названия в фильмографии).
Но рано или поздно он распрямляется. Не для того, чтобы нанести ответный удар, доказать, восторжествовать, как в голливудском боевике - для того, чтобы просто уйти от тех, кто не ценит. Спать на веранде в ноябре (как в "Русском"), убирать в зоопарке за пеликанами (как в сериале "Капитанские дети"). "Таких, как я, вообще нет", - на прощание бросает Эд той же девушке, и мы знаем, что прав он, а она ошиблась и недостойна. И Кир из "Живого" рубит шашкой подлеца-майора не для того, чтобы мы ему хлопали. Это не месть в тарантиновском, жанровом смысле - просто пружине настало время распрямиться. Подросток Савенко из "Русского", Кир из "Живого", влюбленный в учительницу старшеклассник Артем из "Капитанских детей" - кажется, с каждым из них можно поступать как с тряпичной куклой, но только до поры, пока не выяснится, что внутри вместо ваты - твердость духа абсолютно имманентного свойства.
Поддержки героям Чадова ждать неоткуда. Их почти всегда предают. В "Русском" - систематически, все: мать, отец и любимая девушка - взрослые люди и люди вообще. Кира предает страна. Антона из "Открытых пространств" - отец. Спайкера из "Больше Бена" - лучший друг. "Добрый" психиатр в лимновской "Сабурке" поставил герою Чадова диагноз: мир уделяет ему мало любви, и поэтому он - не от этого мира, наблюдатель. Но с завернутой в бумагу шашкой в рюкзаке.
КУВШИНОВА Мария // Актеры настоящего. Вторая серия. СПб.: Сеанс. Амфора, 2009.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=1179
Док. 627455
Перв. публик.: 01.06.09
Последн. ред.: 01.06.10
Число обращений: 0
Чадов Андрей Александрович
|
