В кино я работаю очень давно, с 1938 года: впервые, еще девочкой, снялась в фильме "Семиклассники" великого мастера экрана Якова Александровича Протазанова, сейчас, на мой взгляд, незаслуженно забытого. Снималась я в 40-е, 50-е, 60-е и 70-е годы у самых разных режиссеров. Разных, если можно так выразиться, и по качеству, и по количеству таланта. Но буквально всем работавшим со мной режиссерам я благодарна, потому что от каждого получила что-то важное и полезное для себя, и в смысле человеческом и в смысле творческом. [...]
Что волнует меня как человека, как актрису, как художника, в конце концов как женщину? О чем хотелось бы сказать с экрана зрителям? Мне кажется, проблема воспитания молодежи - сейчас одна из первостепенных. Что-то мы здесь упустили, не доглядели. Для людей моего поколения слово "наше" всегда звучало и звучит гордо. А для некоторых современных молодых людей это слово кажется безнадежно устаревшим. Они подчас забывают, что живут в стране величайших социальных завоеваний, они привыкли пользоваться благами нашего государства, воспринимая их как должное, не замечая их как воздух, которым дышат.
На мой взгляд, такие вещи нельзя замалчивать. Кстати, я была как-то приглашена на совещание в ЦК комсомола, где речь шла именно об этом. И это лишь одна из тем, над которыми следует задуматься всерьез нашему кинематографу, и в первую очередь драматургам. Только говорить об этом надо искренне, тогда и фильмы появятся хорошие, по-настоящему взволнованные, и нам, актерам, будет что играть.
Конечно, мне немного грустно, что и по возрасту, и по своим внешним данным я уже не могу играть героинь. Собственно говоря, я всегда хорошо сознавала свое место в кино. Понимала, что по причине своей природной типажности я никогда не сыграю в кино ни Анну Каренину, ни Катерину. Что ни говорите, а в кино понятие амплуа играет очень важную роль, большую, нежели в театре. [...] И я с моей внешностью могу рассчитывать на роли мам, бабушек и тетушек. А серьезных ролей для актрис такого плана почти нет. Как будто в жизни у женщин моего возраста нет своих драм и даже трагедий - сколько угодно. Но сценаристы обходят нас своим вниманием. [...]
Должна сказать, что мне немало приходилось сниматься в ролях требующих собственно игры, - гротесковых, комедийных. II каждый раз приходилось заново приноравливаться к роли, искать какие-то новые краски, чтобы не повторяться из фильма в фильм. Здесь уже говорилось о так называемых актерских манках, т. е. о тех нами придуманных или найденных приспособлениях, ходах к роли, которые и дают импульс для ее рождения. Я обычно работаю так: прочитав сценарий, выстраиваю логику образа: здесь я такая - почему? здесь такая - потому-то. II как тут снова не вспомнить с благодарностью С. А. Герасимова, приучившего нас к такой самостоятельной работе. Снимаясь в роли Вали Борц, я сама придумала и предложила режиссеру несколько маленьких сценок, которых не было ни в сценарии, ни в романе А. Фадеева. И пусть это были сценки без единой реплики, одно присутствие Вали в кадре делало ее более причастной ко всем делам молодогвардейцев, помогало выстроить линию поведения моей героини. И кстати, А. Фадеев одобрил мои предложения, сказал, что я сделала образ шире, чем он был задуман. Но я несколько отвлеклась.
Основываясь на уже сложившейся в сознании логической "ниточке" поведения моей героини, я начинаю искать внешние средства выразительности. При этом актер должен ощутить жанровое, стилистическое своеобразие драматургии фильма: ведь актер - инструмент, подобные фортепиано, на котором можно сыграть и модный в этом месяце шлягер и первый концерт Чайковского, только нужно точно знать, что и для кого ты играешь. Одно дело, когда я снималась в фильме "Скуки ради", а другое дело - в "Женитьбе Бальзаминова". Но в любом случае начинаю работу над ролью с поисков внешнего облика героини.
Я люблю фотопробы. Они помогают мне зафиксировать свое обличие, ощутить реально ту, другую женщину, как бы взглянуть на нее со стороны. Так, внешне уходя от себя, а внутренне не уходя, а погружаясь в жизненные обстоятельства моей героини, начинаю ощущать себя в ее "шкуре". Но я должна поверить себе. Если не поверю, то уже интуитивно нахожу, как мне кажется, присущие данному человеку жесты, интонации, а иногда выражения и поступки. Учитываю при этом социальный тип героини: эта на свадьбе будет вести себя так, а на похоронах так - и почему. А здесь моя Мария Ивановна должна быть такой-то - почему. Она уже моя Мария Ивановна. Вот почему бывает ужасно грустно, когда кончаешь съемки. Ощущаешь себя царевной-лягушкой, которая сбросила кожу. В сердце "саднит" прожитая жизнь. Но это - о подлинных ролях. А бывают фильмы, где ты снялся - и до свидания. Это тяжело.
ШАГАЛОВА Л. Рождение актерского образа в современном кино // Актуальные проблемы советского кино начала 80-х годов. М., 1983.
Док. 627428
Перв. публик.: 01.06.83
Последн. ред.: 01.06.10
Число обращений: 0
Шагалова Людмила Александровна
|
