На репетициях "Кроткой":
- Лева, хотите послушать? (Читаю:) "Искусство - это ложь, которая помогает найти правду. Правда, найденная через ложь, будет уже не правдой, а истиной, точкой".
Додин, недоверчиво:
- Кто это сказал?
- Представляете, Пикассо! Читаю и думаю: я ведь всю жизнь стараюсь не лгать. Я не хочу лгать.
Молчит, задумался:
- Сколько стоит билет на наш спектакль, О. И., знаете? Прибавьте сюда и мою зарплату, и вашу. А сколько Пикассо на аукционе, хотя бы один его голубь? Вот и получается...
- Зато он всегда холст, бумага! А мы хоть на пару часов, но живые.
- Согласен, на пару часов... (Смеется.)
Я его люблю за то, что он так смеется и что правду ищет через... правду.
[...] Додин говорит мне: "Там часы висят на стене, и они мешают тебе, ты не можешь собрать мысли, а часы делают тик-так, тик-так..." Вот мы репетируем, а режиссер костяшками пальцев об стол изображает ритмичное "тиканье". И родилось, что я взлетел на шкаф и остановил часы. Это родилось на репетиции. Потом мы это закрепили, и каждый раз я взлетал на шкаф и останавливал часы, потому что не мог слышать этого метронома! Я был так "направлен", что родилось действие. Оно бессознательно родилось, но, как сказать, может быть, и сознательно, потому что психика была настолько обострена, и все нервы, и душа была оголена, что мне подсказали ноги мои, что надо взлететь и остановить часы. Ну, вскочил; а спроси меня, как я вскочил, какая нога первая на стул ступила, - я этого не знаю! Потом я стал задумываться и однажды чуть не свалился, потому что такие вещи решает психика вместе с организмом: правая нога на стул, левая - на стол, там у секретера открыта дверца - туда, а потом вскарабкался на шкаф и уже только там очнулся. А Додин кричит: "Гениально!" Это родилось. Но к тому сначала надо было "газ подвести" (яму выкопать, чтобы зимой не замерзало, трубу отводную проложить, грунтом закрыть), а потом - обо всем забыть.
[...] Есть только одна цель - вперед! Сколько раз я это слышал: с партией, с именем Товстоногова... Я так и делал. А сейчас понимаю: единственно верное движение - назад! Человек - это возвращение к истокам, к церковной свече, к четырехстопному ямбу, к первому греху, к зарождению жизни. Назад - к Пушкину, Данте, Сократу. К Богу... и тогда, может, будет... вперед.
[...] Врачи дают клятву Гиппократа. Другое дело, как исполняют. Представляю, как бы давали мы:
- Клянусь именем Владимира Ивановича! (Немирович-Данченко). Клянусь Станиславским, Ефремовым, Леней Хейфецем... И так без конца, той мамой, которая раздает роли.
А если сказать: клянусь Пушкиным - и положить руку на "Евгения Онегина", - может, клятва чего-то бы стоила?
[...] Как важно в театре: найти язык органичный, единственный, не спетый с чужого голоса - чтобы зритель не спрашивал: зачем я сюда пришел? Ведь можно взять дома книгу и то же самое прочитать.
Театр как искусство начинается тогда, когда исчезают признаки иллюстрации, а начинаются - галлюцинации.
[...] Я все хочу знать по ходу репетиций, я задаю себе множество вопросов и ищу на них ответы. И вот оттого, что роль построена, начинают возникать "подсказы" - включаются дополнительные датчики, сами почему-то включаются, когда необходимо, и помогают. Я понял одну закономерность: когда они не возникают - значит, в работе какая-то ошибка, значит, надо опять искать ответы...
БОРИСОВ О. Из дневников // Олег Борисов. Иное измерение. М., 2004.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=118
Док. 626633
Перв. публик.: 21.05.04
Последн. ред.: 21.05.10
Число обращений: 0
Додин Лев АбрамовичБорисов Олег (Альберт) ИвановичТовстоногов Георгий АлександровичЕфремов Олег Васильевич
|
