[...] Англоязычный фильм Бодрова - этюд, выхваченная из течения жизни картина. О прошлом героев остается только догадываться по обрывкам реплик. Настоящее - карнавал под небосводом, обмывание рухнувших надежд на самой вершине мира. Будущее - похмелье после похмелья. Общее настроение - висконтиевское, с бандитским одором. Классики вообще вспоминаются поминутно. Пролог со статуей Девы Марии, которую вертолет несет над Малибу, - прямая цитата из "Сладкой жизни". Брожение коктейльных платьев вокруг бассейна - вполне себе раннеантониониевское. Есть замечательная сцена в белых колоннах, с лунным светом, туманом и цикадой - прямо иллюстрация из советской книжки к Тургеневу. Машков то выезжает на коне под цыган - ни дать ни взять Михалков 15-летней давности, то показывает 10-минутный выход голышом с мохнатой грудью и подтекстом "На Руси тоже Бандерасов делают". Бодров-режиссер, конечно, не настолько наивен, чтобы бессознательно обезьянничать за знаменитостями. Скорее, он вспоминает образы визуальной культуры, особенно четко отпечатавшиеся на сетчатке его памяти. Делает объектом своего искусства не реальность, а другое искусство, некую эстетическую монаду, существующую в его сознании. Если я правильно запомнил, чему меня в институте учили по семиотике, такой тип произведения называется симулякр и, если опять-таки я правильно понял преподавателя, симулякр - это зло. А если попроще, то "Quickie" можно описать теми же словами, какими Машков объявляет шеф-блюдо постновогоднего ужина: "Рашн пэлмени ин шампэнь соус". Произносить с торжественной интонацией и тяжелым русским акцентом.
ВАСИЛЬЕВ А. Давай сделаем это по-быстрому // Афиша (Спб.). 2001. 1 сент.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=107
