[...] Этот сценарий Сергей Бодров-старший хранил в загашнике почти десять лет. Вообще миф о человеке-оборотне, заглянув в кинематограф из эпоса, надолго там задержался, выпустив на экран "Людей-кошек" Пола Шрэдера, "Муху" Дэвида Кроненберга, "Волка" Майка Николса. Медведю же повезло особенно. Его одушевил самый человечный из волшебников - Евгений Шварц. Не какие-то там компьютерные ухищрения, спецэффекты и просчитанные машиной мерзкие трансформации, а простой поцелуй обыкновенной принцессы становился поводом для таинства превращения.
С самого детства я подозревала, что коварная Машенька не просто обманула доверчивого увальня Медведя, тащившего ее на загривке до дома вместе со злополучными пирожками. Жестокая, она разбила сердце привязавшегося, полюбившего ее... зверя?
Этот блуждающий сюжет и взял за основу Сергей Бодров. Ему нужны были герои сказки, то есть "близкие к чуду", "лишенные бытовых черт сегодняшнего дня". И сказочник Бодров как истинный реалист назначает героями циркачей. Цирк - древнейшее, волшебнейшее из искусств, проросшее сквозь пласты времен, легко перешагивающее границы государств, языков и прочих глупостей, придуманных человечеством.
"Она по проволоке ходила", точнее, на трапеции летала, танцевала в обнимку со зверем - в общем, юная циркачка Медведя полюбила. В порыве ответного чувства он не мог не превратиться в человека. Но однажды Медведь во спасение любимой был вынужден нарушить главную из заповедей - "не убий" и больше уже никогда не мог превращаться в человека.
Притча, сочиненная Бодровым, - очередная вариация на тему.
[...] ...точно так же, как и в предыдущих картинах режиссера, обнаруживается сконструированность самой истории, ее конкретных поворотов (например, неоправданное упрямство девочки, ну никак не желающей спасения Медведя, мешающей ему уйти).
Впрочем, для нас не так уж важна степень эстетических, профессиональных оценок этой картины. Для нас она останется фильмом Сережи Бодрова. Его последней премьерой. Прощальным поцелуем закрепившего за собой амплуа фольклорного героя, который по-своему, по-"бодровскому", скупо и сдержанно сыграл не Войну - Любовь.
Последний кадр производит на зрителей незабываемое впечатление: "превращенный" герой убегает от камеры, от нас... в заснеженный лес. [...]
МАЛЮКОВА Л. Прощальный поцелуй // Новая газета. 2002. 5 дек.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=107
