Иона Андронов `Мертвый сезон` на дороге в РигуНазад
Иона Андронов `Мертвый сезон` на дороге в Ригу
Последние события в Риге, направленные против России и русских, показали, как на смену сепаратизму и "независимости" в республики бывшего Союза вползают нацизм и фашизм. Еще одно подтверждение этому - недавнее решение латвийских властей бросить в застенки 63 борца-антифашиста.
СОЛНЕЧНЫМ ДНЕМ 31 июля 1993 года я приехал из Москвы в Псковскую область и там простоял пару томительных часов на шоссе между Великими Луками и латвийской столицей Ригой. В этом месте у городишка Себеж пересекает шоссе российская граница с Латвией.
Тут поперек дороги - полосатый шлагбаум, а сбоку - казарменный барак пограничников и таможенников. Из них на дежурстве работало обычно лишь полдесятка, так как автодвижение здесь было слабое. А название захолустной погранзаставы вполне подходящее - КПП "Бурачки".
Но в тот летний денек на тихом контрольно-пропускном пункте скопилось много военных и штатских. Отряд пограничников в зеленых фуражках возглавлял пожилой майор. Приехала группа офицеров милиции в синих мундирах. Автобус доставил взвод одетых в черную униформу бойцов псковского ОМОНа. Белохалатные санитары и врач вышли из машины скорой медпомощи. Появился и вовсе небывалый здесь прежде визитер - московский фотограф с наплечной телекамерой.
Все стоявшие на шоссе разглядывали удаленную от нас на двести метров латышскую погранзаставу. Там тоже суетились люди возле дорожного шлагбаума. Он приподнялся наконец-то и пропустил два автофургона. Они медленно поехали к нам. Их окна были по-тюремному зарешечены.
Так закончились мои депутатские хлопоты, занявшие целый год. В ту пору я был депутатом Верховного Совета России, и предыдущие пять лет ездил в Афганистан и Пакистан выменивать у моджахедов наших пленных солдат. И вот далеко оттуда удалось еще раз подготовить новый межгосударственный обмен арестантов: семь граждан России на семь латвийцев. Из них тринадцать, заурядные уголовники, никого не интересовали. Вся затея с обменом была организована только ради одного отпущенного к нам узника рижской тюрьмы.
Он вышел из автофургона, щурясь и моргая от непривычного ему яркого света безоблачного дня. На нем были зеленый комбинезон армейского пошива и матросская тельняшка. Они обтягивали могучее тело коренастого атлета.
- Здравствуй, Сергей! - сказал я.
Мы обнялись, а он так крепко притиснул меня к своей груди, что перехватило дыхание, и мои ноги чуть приподнялись над асфальтом. Этот эпизод промелькнул вскоре на российском телевидении, а комментарии к нему в газетах противоположной ориентации были забавно односюжетны. "Советская Россия" высказалась патетически:
"31 июля близ небольшого городка Себеж церемония была почти такая же, как в фильме "Мертвый сезон", когда советского разведчика обменивали на английского шпиона. Последние метры теперь уже чужой земли - и узник латвийских застенков попадает в объятия депутата Ионы Андронова".
"Московские новости" откликнулись иронически: "Репортаж с границы был выдержан в духе финальной сцены из фильма "Мертвый сезон": крепкие мужские объятия, сдерживаемые чувства. На телеэкране это так и смотрелось - как общенациональное торжество, как разгром немцев под Москвой".
Арестант из Риги был известен по всей России. Но не был знаменитым шпионом. До неволи за решеткой капитан советской милиции Сергей Парфенов служил заместителем командира рижского отряда милиции особого назначения.
У НАС И В ПРИБАЛТИКЕ до сих пор не забыли драматическую историю рижского ОМОНа и капитана Парфенова. Но вспоминают везде по-разному: одни - со злобой, другие - с восторгом. Самые злопамятные правят сегодня в Риге. А месяц назад они объявили, что будут заново судить в этом году бывших омоновцев за семилетней давности "попытку свержения государственной власти". Десять подсудимых уже под арестом. Еще пятерых ловят сейчас на территории Латвии. За ее пределами объявлен полицейский розыск 48 рижских экс-омоновцев.
Против них возбуждены также недавно уголовные дела в Литве. Там в сговоре с латышскими властями рижский ОМОН обвинен теперь в "преднамеренном убийстве при отягощающих обстоятельствах". Двухфразный судебный процесс в Риге и Вильнюсе, как пророчит местная пресса, будет очень громким и многомесячным. Но оглашенные обвинения - почти дословно те же, которые ранее были предъявлены Сергею Парфенову. И те же преследуются политичес- кие цели. Так зачем же воскрешают похороненное прошлое?
В поисках ответа вспомним сперва 1988 год, когда ОМОН возник в Риге, как и в иных городах тогдашнего СССР.
Отряд насчитывал 120 молодых бойцов под командованием ветерана афганской войны майора Чеслава Млынника и его зама Парфенова.
Омоновцам поручили в Риге бороться с бандитизмом, спекуляцией дефицитными товарами и пресекать уличные беспорядки. Рижский ОМОН подчинялся московскому Министерству внутренних дел и его республиканскому управлению в Латвии.
Большая политика не затрагивала рижских омоновцев до лета 1990 года, когда Латвия провозгласила свою государственную независимость. Ее не признали, однако, в Кремле. ОМОН в Риге отказался принять присягу новым латвийским властям, поклялся защищать единство Советского Союза и отныне выполнял приказы министра внутренних дел СССР латыша Бориса Пуго, многолетнего борца против прибалтийских сепаратистов. Но они теперь хозяйничали в Латвии. А к ним примкнула часть местной милиции вместе с боевыми отрядами латышских националистов. Между ними и ОМОНом начались вооруженные стычки. О тех днях Сергей Парфенов откровенно говорил мне:
- Я не ангел, я далеко не пай-мальчик.
Омоновцы неоднократно разоружали в Риге группировки городских боевиков и устраивали рейды против новоявленных таможен латышей на границе с РСФСР. 20 января 1991 года дошло до ночной стрельбы возле здания МВД Латвии. Тогда погибли пятеро рижан. Чьи пули их сразили в потемках - неизвестно. Подверглись обстрелу и омоновцы, отступившие к их штабу в оборонном кольце баррикад, дзотов и штабелей мешков с песком.
Развязка наступила 19 августа 1991 года. В Москве захватил власть кремлевский ГКЧП. Его соучастник, министр Пуго, приказал рижскому ОМОНу восстановить советский правопорядок в столице Латвии. За двое суток омоновцы разоружили батальон латышских ополченцев, заняли столичный телеграф и помещение МВД. Не было ни сопротивления, ни людских жертв.
Перепуганное правительство Латвии спряталось в подвальном бункере бомбоубежища. До 23 августа ГКЧП, обанкротившись в Москве, победоносно существовал только в единственном городе на берегу Рижского залива. А министр Пуго уже застрелился, убив и свою жену.
