Савельев Дмитрий. Новейшая история отечественного кино.Назад
Савельев Дмитрий. Новейшая история отечественного кино.
Сергей Бехтерев прозрачен, почти бесплотен. Бледен - и не той бледностью, что зовется интересной и романтической, но именно что болезненной. Про таких людей говорят: в чем только душа держится. Про таких актеров говорят: натурой берет. Во взгляде белесых глаз С. Б. могут зайтись в переплясе огоньки, в чуть напевной речи прорвется нешуточный напор, заклокочет темперамент, обнаруживая за расслабленностью скрытую жилистую силу. А потом все вновь укроется, спрячется - и тогда будет казаться, что природа влажной губкой промокнула акварельный портрет, размыла черты. Собственной бестелесной фактурой ему заказан путь в маскулинную империю мачо - те герои не про него. Но есть два других пути, по которым он хаживает - увы, реже, чем мог бы и чем, вероятно, хотел. Первый - путь блаженного, растительного существа не от мира сего, кроткого чудака. Таков был его композитор в фильме Ильи Авербаха Голос: с нежной щетинкой и извиняющейся улыбочкой, в нелепом свитерке, он то и дело куда-то исчезал, растворялся в пространстве - его искали всей съемочной группой, а он, из воздуха сотканный, никак не обнаруживался. Эта способность С. Б.отрешиться благостно от всего земного пригодилась и в овчаровской Небывальщине, где он сыграл изобретателя Бобыля, и в Гаджо, где его герой - музыкант Родион - влюбляется в чертовку-цыганку и порывает с прежней муторной жизнью.
Второй путь С. Б. связан с жестом от противного, с тем, что кротость оказывается маской, светлой дымовой завесой, за которой клубятся черные страсти. В современной (с достоевщинкой) истории Арифметика убийства он играет именно такого оборотня - калеку в инвалидной коляске и с кошкой на руках. Но все роли С. Б. в кино остаются частными опытами для него самого и частными радостями для зрителя. Из этих осколочков мозаичная картина пока не складывается. В принципе С. Б. разделяет судьбу звезд МДТ, у которых - за очень редким и несущественным исключением - отношения с кинематографом натянутые. В театре у С. Б. есть Петруша Верховенский ("Бесы"), Гаев ("Вишневый сад"), райуполномоченный Ганичев ("Братья и сестры") и есть свой режиссер Лев Додин. В кино он такими ролями не разжился и со своим режиссером не встретился. Хотя, вспоминая его психопата-покупателя, который в Блондинке за углом терроризировал окружающих одним и тем же маниакальным вопросом "Скажите, лук будет?", понимаешь, как органично мог бы вписаться С. Б., скажем, в дивный паноптикум Киры Муратовой. Пока не случилось, и его существование в кино по-прежнему бесплотно, как и он сам.
САВЕЛЬЕВ Дмитрий. Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. I. СПб, "Сеанс", 2001
