Безумный жулик, шибздик-лжемайор, охочий до женских прелестей и скорый на истерику, был им сыгран в Ассе так самоотверженно лихо, на грани фола, и вместе с тем так убедительно, что мгновенно стал всеобщим любимцем. Заходящийся в блатную истерику скулеж "Я был нетрезв, я приношу свои извинения, мое поведение недостойно офицера" вошел в разговорную практику модного авангарда. А сам Александр Баширов, востроглазый человечек с обманчиво-косноязычной скороговоркой полуплатоновского-полузощенковского героя, выскочив чертиком из соловьевской табакерки, заделался звездой не только кинематографической, но и тусовочной (и, что главное, рок-н-ролльной) среды.
Актер, режиссер, персонаж, а также образ жизни и диагноз в одном флаконе, А. Б. привнес в кино сценическую манеру поведения музыканта-панка. Истерику он играет часто (Спартак из Иглы бьется в падучей; лимитчик Толик, любитель браги и Авторханова, "ложивший на все с прибором", обалдевшим волчком крутится в Черной розе...), но никогда не позволяет себе увлечься ею и ослабить актерский самоконтроль. Его герой буквально удушает собеседников водопадами жалоб, обвинений и оправданий, невнятных требований, бессильных угроз, планов переустройства мира. Он - гаер, паяц, мелкий и вроде бы безобидный бесенок. Кажется, что он всего лишь потешает публику, что его пластика воплотившегося вечного двигателя и безостановочное словоизвержение - всего лишь атрибуты актера-эксцентрика, отлично придуманные обладателем холерического темперамента и специфической внешности. Но комизм А. Б. всегда страшен - за ним чувствуется большая и темная сила, которая имеет безусловно социальную природу. В недооцененном Доме под звездным небом его Компостеров - выходец из инкубаторов госбезопасности, равно готовый менять пол и убеждения, - явился символом именно социального зла, социальной подлости, конформизма и жестокости. Смысловой перелом фильма пришелся на эпизод с перепиленной пополам женой героя-академика, когда башировский персонаж превратился из пустобреха в палача, из слуги - в хозяина, из недотыкомки - в дьявола. Вроде бы Компостеров призван бродить по Дому... "призраком коммунизма", но А. Б. воплотил не столько старое, коммунистическое зло, сколько новое зло перестроечного беспредела, многоликое и безжалостное.
После завершения соловьевской трилогии А. Б. ушел в тень - его появления на экране были редкими, а сам он, казалось, отныне был обречен на участь гения эпизода, чье экранное время исчисляется минутами. (Очевидно, лучший его перфоманс за шесть лет - микроскопическая роль следователя КГБ в фильме Над темной водой, где А. Б. впервые предстал в драматическом амплуа винтика карательной машины, кровососа-чистоплюя с незабываемой расчесочкой.) Однако после премьеры его режиссерского дебюта Железная Пята Олигархии и фильма Алексея Германа Хрусталев, машину! выяснилось, что опасения такого рода были абсолютно беспочвенными. В Железной Пяте... и Хрусталеве... ему удалось создать двуединый образ-формулу своего предшествующего актерского опыта. Исполняя роль Николая Петровича, юродивого страдальца за простой народ, А. Б. порой избыточен и чрезмерен в желании разом отыграть всю несыгранную за шесть лет эксцентриаду. Но поразительный эффект Железной Пяты..., чье изображение ориентировано на классические образцы советского кино, возникает именно от сосуществования эксцентрического актерского метода и режиссерской патетики.
В Хрусталеве... А. Б. впервые выступает в роли не "исключения", но "правила", его истопник - полномочный представитель безымянной массы, что именуется обыкновенно "маленькими людьми". В то время как тираны различных масштабов, будь то генерал Глинский или генералиссимус Сталин, оказываются равно беззащитными перед ударами судьбы, башировский истопник проходит через все испытания, не отдавая себе отчета в происходящем и воспринимая лишь то, что происходит с ним здесь и сейчас. Он и есть то самое болото, в котором слово "либерти" пойдет на дно, отягощенное непременным "блядь". Один из персонажей многофигурного паноптикума российской действительности - смешной, страшный, непотопляемый, бессмертный.
ТРОФИМЕНКОВ М. [Александр Баширов] // Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. 1. СПб, 2001.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=86
Док. 626207
Перв. публик.: 18.05.00
Последн. ред.: 18.05.10
Число обращений: 0
Баширов Александр Николаевич
|
