[...] Вайткус в "Никто не хотел умирать" - роль, которую можно назвать главной. С той лишь оговоркой, что в сценарии и фильме В. Жалакявичуса по меньшей мере полдесятка главных ролей.
Первые эпизоды идут без него. Уже отзвучали ночные выстрелы, и ры?дала старая Локене над телом убитого председателя, распростертым по?среди села, и младший из ее сыновей мчался на грузовике, в кузове которого стоял гроб из некрашеных досок, и один за другим садились рядом с пустым гробом сыновья покойного Локиса. И один за другим в ужасе шарахались крестьяне от предложения сесть на освободившееся председательское место. И тогда Донатас и Яунис Локисы отправляются на поиски Вайткуса: он - бывший бандит и должен знать, кто убил их отца. В этом месте в фильм входит, пожалуй, самый драматический его персонаж - сын глухонемого сапож?ника Вайткус. Вместе с ним входит сложно решаемая тема утраченного и вновь обретенного человеческого доверия, тема возрождения личности.
Донатас зверски избивает Вайткуса, а тот, небритый, со свалявшимися от сна волосами и опухшим с похмелья лицом даже не пытается защищаться. Били его часто, били все, у кого была хоть небольшая, да власть.
- Я амнистирован, - вяло объясняет он. - Живу легально. По доку?ментам. Есть закон насчет амнистии.
Это первая сцена Баниониса, и играет он человека, смертельно устав?шего от политики, которому не доверяют ни свои, ни чужие (да и какие из них свои?), а ему, деревенскому увальню, не привыкшему всерьез задумываться о жизни, надоело постоянно решать вопрос, с кем он, хотя про себя Вайткус этот вопрос давно решил. Он сам по себе, со своим калекой-отцом, которого он ни за что не бросит, со своей красивой возлюбленной, чья чрезмерная пылкость его, правда, несколько пугает.
Достоверность, бытовая естественность - слова, которые уже употреблялись в отношении Баниониса, но сами по себе эти профессиональные актерские ка?чества здесь значили мало. Банионису удалось сыграть то, что чрезвычайно редко удается в ки?но - эволюцию сознания. При?чем эволюцию, почти не проявля?ющуюся в явных поступках героя. Но отраженно, через события и поступки других, составляющие основной фабульный костяк фильма, меняется и Вайткус (сце?на на мельнице - кульминацион?ный эпизод картины - вся почти дана через восприятие Вайткуса, его глазами). В меру медлитель?ный, неповоротливый, немножеч?ко недотепа и одновременно - крестьянин, привычно, легко и проворно делающий мужицкую работу, осторожный, напуганный и осмотрительный, а вместе с тем умный и многоопытный. Та?ким Вайткус является на экран. Внешне его поведение мало из?менится на протяжении фильма. Но когда он уронит голову на председательский стол, вздра?гивая и оседая после каждой из бандитских пуль, пущенных через стекло, то в кадре, повторяющем ком?позиционно и по смыслу смерть старого Локиса, будет уже другой человек. Между этими двумя точками пройдут три дня и целая жизнь, вмещенная в короткие минуты экранного времени.
"В этой ночной пальбе гибнут люди и прежде всего лучшие", - скажет В. Жалакявичус устами Миколаса Локиса. И хотя Вайткус, каким его написал Жалакявичус и сыграл Банионис, далеко не самый лучший из сынов народа, его жизнь и смерть не менее, а может быть, и более драматичны, чем судьба других героев картины. В Вайткусе, как ни в ком другом, совместилось и то традиционное, что было в характере литовского крестьянина, и то, какой отпечаток наложило на этот характер бурное и жестокое время.
АБ Евгений. Донатас Банионис // Актеры советского кино. М.: Искусство. С. 39-51.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=1249
Док. 626039
Опублик.: 14.05.10
Число обращений: 0
Банионис Донатас Юозас
|
