Иван Пучков: Процессы развития геофинансовых рынков на современном этапеНазад
Иван Пучков: Процессы развития геофинансовых рынков на современном этапе
Современные финансовые рынки все более утрачивают характер простой "суммы" национальных рынков, становясь целостной глобальной системой и обретая новую, соответствующую её сущности и динамике собственную структуру, которая ставит перед российской интеллектуальной мыслью новые геоэкономические вопросы. Как обеспечить конкурентоспособность экономических систем в эпоху финансовой глобализации? Как осуществить прорыв к процессам распределения мирового дохода за счет развития финансовых рынков? Как обеспечить геофинансовый статус для национальной валюты и ресурсов [1]?
Важнейшим ядром проработки этих процессов является общественная академия геоэкономики и глобалистики, объединившая множество специалистов и участников других научных площадок [2]. Основные направления деятельности и секции Академии сформулированы таким образом, чтобы всецело объять возможные вызовы эпохи глобальности и финансовой глобализации на основе новейшего методологического инструментария. Данная статья написана в рамках геофинансовой секции академии, в которой предпринята попытка рассмотреть процессы развития геофинансовых рынков на современном этапе.
* * *
После того как Бреттон-Вудское соглашение сменилось Ямайской валютной системой золото было демонетизировано и перестало быть основным курсовым ориентиром. Вместо золото-девизного стандарта официально введен стандарт валютной корзины СДР (Special Drawing Rights). Эта новая международная счетная денежная единица была объявлена базой валютной системы, основой валютных паритетов, а в перспективе должна была стать ведущим международным платежно-резервным средством [3]. Такие изменения привели к введению плавающих валютных курсов и официальной конвертируемости для большинства денежных систем развитых стран мира. На международном валютно-кредитном рынке произошел стоимостной отрыв валют от локальных масштабов цен государств-эмитентов. Фактором ускорения этих процессов стал энергетический кризис 70-х годов прошлого века, повлекший за собой рост операций с "нефтедолларами" и появлению рынков евровалют. Стали появляться новые инструменты финансового оперирования: евродепозиты, еврооблигации, свопы, форварды, фьючерсы и опционы (деревативы) [4]. Значительное увеличение операций с международным капиталом привело к повышению возможных колебаний курса той или иной валюты и связанных с ней инструментов. Несбалансированность платежных балансов увеличила спрос на заемный капитал со стороны развитых и развивающихся стран, а также расширила географию и глубину международных финансовых рынков. Появившаяся инфраструктура позволили международному капиталу свободно перемещаться, формировать новые инструменты, механизмы и стратегии, затрудняя при этом государственное налогообложение и регулирование, а также объединила всех операторов и рынки (валютные рынки, рынки акций, долговые рынки, кредитные рынки, рынки деривативов) в единую глобальную информационную сеть [5].
На современном этапе понятие центра и периферии перестает существовать. Теперь крупнейшие мировые геофинансовые центры формируются в бывших "периферийных" мировых зонах: Гонконг, Шанхай, Куала-Лумпур, Мумбаи, Сан-Паулу и другие. В условиях преимущественного оперирования глобальных интернационализированных структур (бизнес-цепочек) и перехода к инновационному типу экономического роста ключевыми факторами последнего становятся неотехнологическая теория и практика [6]. Таким образом, произошло зарождение специфической среды финансовой информации, которая начала обслуживать взаимосвязанные финансовые рынки с целью обеспечения участия операторов любого уровня в глобальном он-лайн маркетинге. Для объяснения сущности геофинансовых процессов рассмотрим новейшее определение глобального он-лайн маркетинга.
Глобальный он-лайн маркетинг (global on-line marketing) является неотъемлемой информационно-технологической составляющей многомерного геоэкономического атласа мира и выполняет важнейшую геофинансовую задачу - определяет справедливую рыночную стоимость, степень ликвидности и уровень риска для всех инструментов, обращающихся на глобальном финансовом рынке, а также является основологающим инструментом в программировании и прогнозировании ситуации. Все составные части глобального он-лайн маркетинга участвуют в процессах формирования, перераспределения и аккумулирования мирового дохода. В свою очередь мировой доход выступает как показатель мирового измерения хозяйственной деятельности, как стратегическая мотивация включения в мировые воспроизводственные циклы, наконец, как цементирующий каркас функционирования всей геофинансовой системы в целом"[7].
Глобальный он-лайн маркетинг есть сплетение методологических и информационно-технологических результатов, связанных с функционированием геофинансового рынка. Важнейшую роль в развитии и распространении глобальных методологических стандартов сыграли информационные системы ("Bloomberg", "Dow Jones Telerate", "Thomson Reuters", "CQG", "DBS", "Tenfore", рейтинговые агентства "Fitch Ratings", "Moody`s", "Standard & Poor`s", "Morningstar"), инвестиционные банки и их брокерские подразделения ("First Boston Corporation", "Bank of America", "JPMorgan Chase", "Morgan Stanley", "Citibank", "Lehman Brothers", "Nomura Group", "Goldman Sachs", "Lloyds Bank", "Barclays Capital", "Royal Bank of Scotland", "Credit Agricole", "BNP Paribas", "Deutsche Bank", "UBS", "Unicredit", "EBS", "ICAP" и "Tradition"), мировые биржи "(NYSE Euronext", "NASDAQ", "AMEX", "CME", "Tokyo Stock Exchange", "London Stock Exchange", "SBF", "MATIF", "Deutsche B?rse"), депозитарии и системы клиринга ("Bank for International Settlements", "The Bank of New York", "Euroclear", "Clearstream", "JASDEC", "KSD"), аудиторские компании ("PricewaterhouseCoopers", "Deloitte & Touche", "Ernst & Young", "KPMG").
В дальнейшем эти стандарты распространились по всем регионам мира, что привело к унификации финансовых систем. Международные операторы начали использовать существующие валютные и финансовые инструменты исходя из сложившейся глобальной он-лайн коньюктуры, совершая одновременно множество операций на нескольких рынках с целью капитализации своей доли мирового дохода. В 1990-2000 гг. ежедневный объем операций на мировом валютном рынке вырос в 2,15 раза (с 880 млрд. до 1900 млрд. долларов США), на рынке облигаций в пять раз (с 190 млрд. до 950 млрд. долларов США) и на рынке акций - в 20 раз (с 40 млрд. до 800 млрд. долларов США) [8]. Рост объемов операций на мировых рынках вынудил центральные банки стран мира формировать достаточные валютные резервы с целью поддержания необходимых курсовых соотношений и обеспечения макроэкономической стабильности. В середине 2003 года официальные валютные запасы Японии выросли до 740 млрд. долларов США, Китая - до 400 млрд. долларов США, Тайвань, Южная Корея и Гонконг имели по 100 с лишним миллиардов долларов США каждый [9]. По данным МВФ в 2009 г. крупнейшими держателями мировых валютных резервов стали Китай (2,4 трлн. долларов США), Япония (895,32 млрд. долларов США), Еврозона (531 млрд. долларов США) и Россия (435,6 млрд. долларов США). Причем в структуре валютных резервов стран мира основными инструментами накопления выступают доллар США (64%), евро (26,5%), фунт стерлингов (4,5%), японская йена (3,3%) и швейцарский франк (0,1%).
Дальнейшее развитие международных финансовых рынков и их консолидация привели к росту среднедневного оборота центрального геофинансового звена - мирового валютного рынка до 4 трлн. долларов США в 2009 г. В связи с тем, что большинство валют не имеют прямых котировок по отношению друг к другу, они обмениваются через кросс-курс, где базовой валютой выступает доллар США. Поэтому почти 80% операций осуществляется с участием доллара США. Причем на Лондонский рынок приходится порядка 32% оборота, на долю рынков США - 18%, Германии - 10%.
Такая структура международных финансовых рынков привела к значительной взаимозависимости и асимметрии финансовых потоков. Главные мировые валюты и инструменты с ними связанные эмитируют одни страны, а основной оборот и резервы в этих валютах приходится на другие. В тоже время объем финансовых активов, эмитируемых транснациональными банками и инвестиционными компаниями, обращающихся, как на биржевых, так и на внебиржевых рынках мира, превосходит эмиссию и валютные резервы стран мира в несколько раз. Получается, что процессы распределения и аккумулирования мирового дохода, хотя, и связаны одинаковыми инструментами оперирования, однако в значительной степени отделились от процессов формирования мирового дохода.
В ходе процессов распределения мирового дохода сложившаяся взаимозависимость и асимметрия позволяет участникам глобального рынка использовать одинаковые инструменты с разными целями: арбитражные стратегии, различные виды инвестирования и кредитования, страховка от текущих рисков, операции рефинансирования. Очевидно, что не всегда эти процессы связаны с операциями скальпинга или более долгосрочными спекуляциями. На практике более половины всех крупных операций по распределению мирового дохода происходит в рамках привлечения капитала, поддержания ликвидности и арбитражных стратегий с низкой и средней степенью риска. Распределение мирового дохода создает географию финансовых рынков и является цикличным горизонтально направленным процессом.
В ходе аккумулирования мирового дохода участники используют любые возможные геофинансовые инструменты, однако, их стратегии отличаются повышенной степенью риска. Создаваемая надстройка выступает вертикально направленным процессом, зависящим от процессов распределения мирового дохода. Чем активнее развивается география финансовых рынков, тем больше поле для спекулятивного маневра и ресурсов у участников процесса аккумулирования мирового дохода.
Главным риском участников формирования, распределения и аккумулирования мирового дохода выступает зависимость от стоимости фондирования, условия которого могут измениться в результате различных факторов, что требует от участников мгновенного пересмотра действующих стратегий на основе глобального он-лайн маркетинга. Эти меры не всегда могут быть рациональными и приводят к страновым, региональным, а иногда и к глобальным последствиям.
В конце 90-х годов прошлого столетия развитие геофинансов усугубило переход западноевропейских государств к активному этапу создания общего финансового рынка и консолидации европейских финансов, подготовка к которым длилась более чем полвека. Западноевропейский валютный союз прошел все необходимые этапы своего развития для того, чтобы образовать наднациональную экономическую и валютную структуру, вызвавшую реальное смещение доминанты валютной однополярности к бивалютной модели мировой валютной системы.
Центральным звеном этих процессов стало создание Европейской системы центральных банков (ЕСЦБ), наделенного широкими полномочиями Европейского центрального банка (ЕЦБ) и введение единой валюты евро. Если раньше у стран-участниц европейского валютного союза процессы формирования, распределения и аккумулирования мирового дохода были осложнены валютными рисками отдельных стран, то теперь у них появилось общее более масштабное средство управления своими активами. С целью обеспечения трансграничных расчетов в режиме реального времени и оптимизации использования ликвидности странами-участницами зоны евро была создана транснациональная автоматизированная система расчетов (TARGET - Trans-European Automated Real-time Gross settlement Express Transfer system). Это позволило сконцентрироваться ЕСЦБ над задачей подержания ценовой стабильности внутри валютного союза, за счет управления процентными ставками денежного рынка, контроля амплитуды и частоты их колебаний, а также информирования рынков о проводимых мерах.
В первые три года своей жизни (1999-2002 гг.) евро внес свой вклад в процессы раскачивания международных рынков. В соответствие с полномасштабной Лиссабонской стратегией страны Евросоюза противопоставили свою наднациональную структуру лидирующей на тот момент экономике США. В соответствии с амбициозным планом экономика Евросоюза должна была стать самой конкурентоспособной и обогнать США по экономическому росту до 2010 г. В период с конца 1998 года до начала 1999 года росту евро послужили внешние факторы: финансовый кризис в России способствовал падению курса доллара США относительно иены и соответственно искусственному росту евро против доллара. В 1999-2000 гг. реальное отставание зоны евро от экономических циклов США, которые находились в фазе экономического роста на протяжении 90-х годов XX века, а также трижды проведенное снижение ставок ФРС США и спасение обанкротившихся хедж-фондов полностью изменили ситуацию и привели к быстрому укреплению доллара против евро. Европейские финансовые рынки находились в весьма неустойчивом состоянии, обострилась проблема оттока капитала из еврозоны, а в 2000 году возник дефицит платежного баланса. По данным ЕЦБ, чистый отток прямых инвестиций из еврозоны составил в августе 1999 года 9,2 млрд. евро, а к августу 2000 года увеличился в пять раз до 45,7 млрд. евро. Чистый отток портфельных инвестиций из стран зоны евро составил за 1999 и 2000 годы 49,4 и 266,0 млрд. евро соответственно [10].
Стабильность цен, как главная наднациональная задача еврозоны, оказалась под вопросом. Дальнейшее повышение процентных ставок в рамках регулирования денежно-кредитной политики в зоне евро на фоне снижения курса единой европейской валюты привело к снижению рыночной цены и повышению доходности государственных и корпоративных облигаций стран, входящих в валютный союз. По данным МВФ, за 2002-2004 годы на международном рынке долговых ценных бумаг доля международных облигаций, номинированных в евро, увеличилась с 37,5% до 46,9%. Удельный вес облигаций, выраженных в долларах США, снизился с 46,2% до 36,7%. Доля международных инструментов денежного рынка, номинированных в евро, выросла с 40,8% до 47,5%, долларовая часть снизилась соответственно с 33,2% до 28,7 %. Доля евро в заграничных активах международных банков выросла с 33,6% до 38%, удельный вес доллара США упал с 41,9% до 39,2%. В тех сегментах, где повышалась роль операций с евро, уменьшалась доля доллара США. Последующее расширение операций с единой европейской валютой на мировом валютном рынке привело к распределению значительной доли мирового дохода в пользу еврозоны и переходу евро в разряд резервных валют.
Начиная с 80-х годов прошлого века процессы валютной конкуренции сопровождались волной региональных финансовых кризисов, которые, по сути, явились чередой государственных и корпоративных банкротств. Кризисы первого и второго поколений также неоднократно прокатились по странам Европы, которые находились в это время на разных этапах строительства экономического и валютного союза. Относительно успешный опыт валютной интеграции и координации валютно-финансовой политики стал образцом для подражания в других интеграционных группировках в Азии, Латинской Америке и на постсоветском пространстве. Мировые финансовые центры осознали, что по отдельности их национальные и региональные финансовые системы больше не могут обеспечивать необходимый экономический рост и независимость от глобальных процессов геофинансовой конкуренции. С целью уточнения этого основополагающего явления следует обозначить определение геофинансовой конкуренции.
Геофинансовая конкуренция (geofinancial competition) - это среда оперирования коррелирующих между собой финансовых рынков в процессе обслуживания взаимосвязанных экономических циклов по формированию, распределению и аккумулированию мирового дохода. Функционирование геофинансовой конкуренции обеспечивается глобальным он-лайн маркетингом. Главная цель геофинансовой конкуренции - это не получение кратковременной прибыли, а активизация механизмов поэтапного вплетения валютных, финансовых и производных эквивалентов в государственные, корпоративные и региональные, а также глобальные бизнес-процессы.
По мнению российского эксперта по финансовым рынкам Н.В. Шмелевой с развитием общественного воспроизводства одни тенденции мирового финансового рынка сохраняют свое значение, закрепляясь в экономических закономерностях, другие, напротив, исчезают, уступая место иным явлениям и процессам. Ныне их привычную систему меняет глобализация. Среди специалистов интерпретация механизмов геофинансовой конкуренции разделяется на два противоположных мнения. Первое утверждает, что помимо того, что получение кратковременной прибыли не является главной целью геофинансовой конкуренции, также нельзя объяснять процессы последовательного вплетения необходимых валютных и финансовых инструментов в архитектуру глобального рынка, как процессы валютно-кредитной экспансии. Второе объясняет развитие международной валютной и финансовой конкуренции, как главную причину глобальных дисбалансов и кризисных ситуаций, искажающих действительное положение вещей, основанную на глобальной валютно-кредитной экспансии и спекуляциях.
Сегодня можно с уверенностью сказать, что эти два подхода были подробно изучены и внедрены во всем мире, а также между ними сложилась определенная асимметрия. Малоизученным явлением эпохи зрелой глобализации остается переформатирование понятий "спекуляция", "экспансия" и "протекционизм". Ядром переформатирования выступает геофинансовая конкуренция, которая стала конкуренцией многомерного взаимодействия, где сложившаяся взаимозависимость, асимметрия и механизмы глобального он-лайн маркетинга привлекают наиболее ликвидные активы и инструменты на региональные и глобальные рынки с целью обслуживания мирового дохода. Для этого финансовые центры, страны-эмитенты резервных валют, транснациональные банки и другие операторы выстраивают долгосрочные геофинансовые стратегии.
Во-первых, это создание условий для участия в глобальном он-лайн маркетинге. Например, если информация о финансовом инструменте, история его котировок и котировок валюты, в которой номинирован этот торговый или инвестиционный объект отсутствует, то возможности его оценки и последующего анализа не существует, либо она носит непрезентативный характер и формирует соответствующий интерес к нему.
Во-вторых, если тот или иной геофинансовый инструмент представлен соответствующим образом, имеет транспарентную экономическую и финансовую основу и международные операторы готовы войти в этот риск в тех или иных целях, то необходимо дальнейшее регулирование на международном, государственном, корпоративном уровнях для создания критической массы спроса и предложения с целью трансформировать эффект масштаба в эффект глобального масштаба для данного геофинансового инструмента. Эффект глобального масштаба позволяет расширить зону обращения геофинансового эквивалента, по сути организовать и расширить финансовый рынок [11].
В-третьих, оценка результатов глобального он-лайн маркетинга и достижения критической массы спроса и предложения проводится только при первых признаках проникновения геофинансового актива в валютные резервы центральных банков, торговые и инвестиционные портфели транснациональных операторов и их клиентов. При условии появления положительной динамики проникновения геофинансовых инструментов на вышеизложенных условиях, а также регулирование этой динамики позволяет эмитенту сформировать механизм геофинансового сеньоража [12]. Причем, каждый эмитент геофинансовых инструментов вырабатывает свою собственную модель геофинансового сеньоража, способную к обслуживаю мирового дохода, не похожую на другие и в тоже время нуждающуюся во взаимных связях с моделями других операторов, диктуя, тем самым, рыночные условия и иерархию геофинансовой конкуренции.
При условии активизации этих механизмов в свою пользу эмитент начинает получать выгоды сначала в виде внешних валютных интервенций, затем финансовых инвестиций, а потом, как правило, происходит конвертация созданной ликвидности в другие более доходные финансовые инструменты, а также воспроизводственные циклы, связанные с реальным сектором экономики страны-эмитента. Это может происходить, как в убыток, так и в прибыль другим эмитентам и операторам, которые были либо вытеснены из той или иной геофинансовой ниши процессов обслуживания мирового дохода, либо рыночные силы подтверждают их позиции и степень надежности. Именно поэтому операторы всех уровней стремятся наращивать свою финансовую инфраструктуру, участвовать в регулировании спроса и предложения со стороны инвесторов различного уровня с учетом меняющейся палитры глобальных финансов.
Кратковременные результаты оперирования на глобальном геофинансовом рынке выражаются в получении операторами прибыли, убытков в классическом понимании или результата, который возможно рассмотреть только при оценки более сложной торговой стратегии и одновременно сравнив с другими возможностями, возникшими в этот же момент времени. Результаты геофинансовой конкуренции формируют специфическую иерархию, которая фильтруется механизмами глобального он-лайн маркетинга на основе краткосрочных результатов оперирования на глобальном геофинансовом рынке и выстраивается в объемную градацию на основе сравнения долгосрочных геофинансовых стратегий.
Изменения сущности торговых и спекулятивных процессов заключается в том, что глобальный он-лайн маркетинг накопил такое множество статистических данных о различных геофинансовых инструментах и имеет такую широкую доступность посредствам всеобщего распространения механизмов сети "интернет", что анализ этих данных на программном уровне позволяет не только выявить закономерности поведения любого торгового инструмента, но и применить к нему программный алгоритм с целью получения прибыли [13].
В 2007 году американская компания IBM объявила, что к 2015 году количество трейдеров на Лондонской фондовой бирже сократится на 90%, поскольку большую часть торгов будут вести роботы. Созревание электронных рынков и стратегий хеджирования привело к тому, что традиционные финансовые учреждения начали создавать соответствующие подразделения.
Жизненный цикл алгоритмической торговой системы начинается с исследования трендов и уровня ликвидности того или иного рынка. Затем проводится анализ прибыльности и рисков выбранной спекулятивной стратегии. И только потом происходит апробация и использование автоматизированной торговой системы в биржевой практике. В связи с тем, что биржевые тренды цикличны, происходит устаревание автоматизированных торговых систем, что требует построения систем регулярного контроля и совершенствования. Согласно прогнозу IBM, выиграть в гонке торговых алгоритмов сможет та компания, которая разработает робота, способного максимально быстро реагировать на рыночные изменения.
На сегодняшний день американский фондовый рынок лидирует по применению автоматизированных торговых систем. Согласно данным 2009 г., 90% генерируемого роботами общемирового оборота торгов приходится на биржевые рынки США (NYSE, Nasdaq, CME, и AMEX). Наиболее привлекательными рынками для автоматизированной торговли являются ликвидные рынки валют, акций, фьючерсов и опционов. Общемировая тенденция позволяет говорить о том, что алгоритмических торговых систем на фондовых площадках будет становиться все больше.
Для существующих биржевых и клиринговых механизмов рост популярности алгоритмической торговли существенно повышает нагрузку на программно-технические средства, поэтому регуляторы заговорили о сертификации автоматизированных торговых систем и введении ограничения по количеству сделок. Таким образом, сфера спекулятивных интересов сместилась в миллисекундный диапазон, а в сфере средне и долгосрочных инвестиций сформировались совершенно новые подходы. В условиях финансового кризиса, когда в ходе торговой сессии цены могут сильно изменяться, такая тактика торговли может приводить к раскачиванию рынка и еще большим изменениям стоимости биржевых и внебиржевых инструментов.
Первыми итогами переформатирования природы валютно-кредитной экспансии стала цепочка событий, начавшаяся в середине 2007 г., когда США пережили так называемый "Subprime" кризис, вызванный массовым невозвратном ипотечных долгов заемщиками с низким кредитным рейтингом. Из-за снижения котировок ипотечных компаний в среднем на 40% возник кризис ликвидности, который ФРС США, ЕЦБ и другие центральные банки смогли приостановить совместными интервенциями, снижением ставок и крупными кредитами на рефинансирование.
В тоже время нефтяные котировки достигли своего максимума в июле 2007 г. и составили 145 долларов США за баррель, а затем начали стремительно снижаться. Это было связано с тем, что нефть и другие сырьевые товары были ликвидными активами, обеспечивающими стратегии роста на протяжении длительного времени. Стоимость других биржевых инструментов тем временем снижалась из-за того, что финансовой сектор был отягощен вышеизложенными проблемами. Однако, по отдельным секторам, особенно в высокотехнологичном секторе, наблюдался рост котировок, то есть появились инструменты для инвестирования. Среди участников рынка, включая наиболее активные хедж-фонды, крепло мнение о спекулятивной "перекупленности" рынка нефти. Аналитики оценивали спекулятивную составляющую 20%, а то и 40%. Все они полагали, что равновесная цена нефти - с учетом баланса спроса и предложения - гораздо ниже 145 долларов США за баррель.
После того, как цена 11 июля 2007 г. достигла 145,11 долларов за баррель участники рынка начали фиксировать прибыль, то есть продавать товарные контракты. А поскольку рынок акций по прежнему не внушал оптимизма, покупать стали американские "US Treasuries" и другие активы, номинированные в долларах США и оказавшиеся в тот момент более привлекательными из-за лучшей, чем в Европе, макроэкономической статистики. Этот процесс вызвал спрос на доллар, укрепивший его относительно евро и других валют. И он же потянул нефтяные цены вниз [14]. В результате резкое обесценение финансовых активов, которые появились на финансовых рынках благодаря активной валютно-кредитной экспансии, падение цен на нефть и укрепление доллара вошли в своеобразный резонанс, усиливая друг друга. По итогам 2008 г. биржевые индексы развитых и развивающихся снизились почти наполовину.
В связи с оттоком ликвидности компании и банки столкнулись с проблемами обслуживания долговых обязательств, которые во многих случаях были обеспечены ценными бумагами или другими обязательствами. По глобальному финансовому рынку прокатилась волна технических и реальных дефолтов. Все это вызвало кризис "доверия" и рецессию крупнейших экономических и валютных систем мира. Монетарные органы развитых стран были вынуждены пойти на поэтапное снижение базовых процентных ставок с целью возобновления экономического роста, а развивающиеся страны были вынуждены девальвировать свои валюты по отношению к резервным валютам.
Известный валютный и фондовый практик Джордж Сорос сравнивает нынешний кризис с лопнувшим в 1991 г. пузырем на рынке недвижимости в Японии (от которого эта страна все еще не оправилась) и Великой депрессией 1930-х гг., если, конечно, не принимать во внимание, что нынешний кризис был иным и по масштабу, и по качеству. От японского опыта сегодняшний отличается тем, что кризис не остался в границах одной страны, а затронул весь мир. А от опыта Великой депрессии отличается тем, что власти большинства стран подключили свои финансовые системы к аппаратам искусственного дыхания, вместо того чтобы позволить им рухнуть. Современные проблемы куда масштабнее, чем во времена Великой депрессии. В 1929 г. совокупный объем выданных кредитов в США составлял 160% от ВВП, к 1932 г. эта цифра увеличилась до 250%. В 2008 г. эта цифра находилась уже на уровне 365%, и это без учета деривативов, которых в 1930-х гг. просто не было [15].
После глобального обвала во второй половине 2008 года, который наблюдался практически на всех биржевых площадках мира, в начале 2009 года темпы падения замедлились. По подсчетам МВФ, все страны мира в совокупности потратили на борьбу с кризисом более 11 трлн. долларов США. Многочисленные вливания в экономику, а также процессы национализации и реструктуризации бизнеса плавно привели экономическую рецессию 2009 г. в умеренный рост мировой экономики и фондовых рынков. В тоже время процессы восстановления влияют на уровень совокупного госдолга в развитых и развивающихся странах. Согласно прогнозам МВФ в ближайшие четыре года долг стран G7 вырастет на 40% ВВП и в 2014 г. и составит около 120% ВВП. Рост долгов чреват, прежде всего, тем, что их обслуживание становится все дороже. Причем в геометрической прогрессии, поскольку растет не только сумма долга, но и процентная ставка по новым обязательствам.
В 2009 году этот негативный сценарий начал воплощаться в Греции. С середины 2009 года участники геофинансового рынка начали отмечать повышенную рискованность вложений в долговые обязательства Греции. Ее долг достиг 118% ВВП, а бюджетный дефицит - 12,7% ВВП. Кредитное агентство Fitch снизило рейтинг Греции до самой низкой отметки в еврозоне - BBB+. Это также привело к опасениям по поводу надежности других участников еврозоны. С декабря 2009 г. мировые трейдеры начали отказываться от вложений в европейские ценные бумаги в пользу остальных мировых рынков. Фондовый индекс ведущих компаний Европы Dow Jones Euro Stoxx 50 входит в число показателей с худшими результатами с начала 2010 года. В долларовом выражении он потерял 9,4%, что в 2,5 раза превышает падение Standard & Poor`s 500. Чистый отток средств с европейских фондовых рынков за этот период составил 13 млрд. долларов США. За первые два месяца 2010 года евро подешевел к доллару США на 11%. Тенденция ослабления единой европейской валюты может продолжиться на фоне сокращения капитала европейских банков и бегства инвесторов из рискованных активов. Помимо страхов, что странам еврозоны придется платить по долгам Греции, сильны также опасения, что темпы роста в регионе будут более медленными, чем в США и Японии, а долговое бремя будет превышать докризисный уровень еще как минимум пять лет. Как ожидается, ВВП еврозоны вырастет в 2010 году на 1,2% по сравнению с подъемом экономики на 2,7% в США и на 1,35% в Японии.
Проблемными выглядят также геофинансовые механизмы и инвестиционная привлекательность США, Японии и других развитых стран-систем. По данным рейтингового агентства Moody`s государственный долг США составляет на февраль 2010 г. 12,37 трлн. долларов США, что составляет 88 % от объема ВВП страны. Бюджетный дефицит в начале 2010 года составил 1,565 трлн. долларов США, или 10,6% ВВП. Минувшей осенью долг Соединенного Королевства находился на уровне 60% ВВП, а дефицит бюджета был больше, чем у любой другой крупной промышленно развитой страны. По прогнозам ОЭСР, госдолг Великобритании будет расти и к 2017 году достигнет показателя в 120% от ВВП. В Японии внешний долг на сегодня в два раза превышает страновой ВВП. По словам главы Банка Англии Мервина Кинга, если в ближайшее время не создать международный орган, наделенный полномочиями по реформе валютно-финансовой системы, мир через несколько лет скатится в еще одну рецессию. Чтобы скорректировать глобальные дисбалансы торговых сальдо и предупредить угрозу новых кризисов, предлагается превратить совещательный орган G20 в Совет управляющих Международного валютного фонда (МВФ) [16].
Национальное регулирование отдельных стран и структура международных валютно-финансовых органов, созданных полвека назад, явно не могут управлять последствиями валютно-кредитной экспансии и механизмами геофинансовой конкуренции. Если развитие финансового протекционизма в развитых и развивающихся странах по отношению к друг другу усилиться, это приведет к перестройке сложившихся геофинансовых механизмов и миграции бизнеса в регионы с наиболее мягким регуляционным климатом, подвергая процессы формирования, распределения и аккумулирования мирового дохода остальных участников неприемлемому риску. Здесь следует отметить, что на современном этапе совместное развитие процессов валютно-кредитной экспансии и геофинансовых механизмов трансформирует вопросы национального протекционизма и выводит финансовое регулирования на глобальный уровень. Эти вопросы стали главным вызовом для дальнейшего развития геофинансовой конкуренции.
В первую очередь процессы национального протекционизма затронули общую геофинансовую иерархию. Государства, компании и банки, чьи заимствования были построены на процессах выстраивания геофинансовых механизмов смогут относительно успешно преодолевать долговую нагрузку. Страны, компании и банки, которые выстраивали свои финансы исключительно на процессах валютно-кредитной экспансии не смогут поддерживать необходимые темпы экономического роста и потеряют финансовую устойчивость. Валюта и обязательства таких участников подвержены риску спекулятивных атак.
Предположения о создании глобального регулятора с целью плавной синхронизации финансовых рынков подтвердились в ходе обсуждений последствий мирового кризиса на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2010 года. Отдельные страны уже инициировали ряд законопроектов, которые призваны ограничить размер и риски банковского бизнеса, чтобы не допустить нового кризиса. Так, США планирует вернуться к практике жесткого разделения универсальных банков на инвестиционный бэнкинг и коммерческий, существовавшего в США с 1930-х гг. по 1999 г. Поддержали американские инициативы и в Европе, отметив, что они преследуют верную цель, но копировать их в регионе не намерены. Великобритания стремится надавить на финансовые институты через требование увеличить резервы на покрытие потерь. Ряд других стран также пытаются ужесточить свой тон по отношению к надзору за финансами. Однако глобальное замедление мировой экономики осложняет дальнейшее регулирование существующей архитектуры геофинансов, которое, по-видимому, должно проходить не по итогам выхода из глобальной рецессии, а проводиться параллельно. Можно предположить, что если глобальный регулятор будет создан, то его основной задачей станет регулирование механизмов геофинансовой конкуренции с целью взаимовыгодной настройки и координации асимметричных финансовых потоков.
* * *
Рассмотренные процессы развития геофинансовых рынков на современном этапе позволяют сделать ряд выводов. Во-первых, геофинансы пережили продолжительный этап становления финансовой инфраструктуры, основанной на новейших механизмах и, по-видимому, эти процессы уже не пойдут в обратном направлении, так как геофинансовая конкуренция стала активным ядром среды формирования, распределения и аккумулирования мирового дохода.
Во-вторых, последующее развитие геофинансовой конкуренции будет происходить на основе переформатированных понятий "спекуляция", "экспансия" и "протекционизм", а сетевые механизмы обеспечат распространение новых стандартов на глобальном уровне.
В-третьих, в ближайшее время геофинансовая конкуренция создаст предпосылки для укрепления региональных и появлению новых глобальных финансовых центров и их механизмов, что приведет к дальнейшему переходу от бивалютной архитектуры геофинансов, основанной на резервных валютах евро и долларе США к мультивалютной архитектуре геофинансов. На фоне замедления экономических циклов развитых стран новые финансовые центры смогут сформировать свои эффективные модели геофинансового сеньоража. Это также приведет к очередным изменениям в геофинансовой иерархии.
В-четвертых, для успешного преодоления сложившейся рецессии международное регулирование будет уменьшать разрыв между процессами формирования и распределения мирового дохода.
[1] Геоэкономика и конкурентоспособность России: Научно концептуальные основы геоэкономической политики России: Научно-аналитический доклад / М.Ю. Байдаков, Н.Ю. Конина, Э.Г. Кочетов, Е.В. Сапир, В.Л. Сельцовский, Н.С. Столярова, Е.Д. Фролова; Под науч. ред. Э.Г. Кочетова; Обществ. ак. наук геоэкономики и глобалистики. М.: Книга и бизнес, 2010. 388 с.
[2] Кочетов Э.Г. История российской школы геоэкономики и глобалистики (начала, становление,эволюция воззрений) // Безопасность Евразии, 2008, N 2. - С.369
[3] Красавина Л.Н. Международные валютные и кредитные отношения капиталистических стран. - М.: Финансы и статистика, 1986. - С.15
[4] Авдокушин Е.Ф. Международные экономические отношения - М.: Юристъ, 2003.
[5] Михайленко В.Б. Сетевая геоэкономика: стратегическое маневрирование и вопросы безопасности // Бехопасность Евразии. - М. 2006. - N3
[6] Новокшонова Л.В. Мировое хозяйство и региональные аспекты развития экономики // Экономист. 2001. N 10.
[7] Кочетов. Э.Г. Глобалистика. - М.: Прогресс, 2001. - С.407
[8] Ярыгина И.З. Банковские системы и банки в условиях развития геоэкономики/ - М.: Финансовая Академия при Правительстве Российской Федерации, 2006. - C. 49
[9] Буторина О.В. Валютные проблемы современного мира/ ДИЕ РАН N139 - М.: ИЕ РАН, 2004. - С. 11
[10] Пищик В.Я. Евро и доллар США. - М.: Консалтбанкир, 2002. - С.103
[11] Платонова И.Н. Мировая валютная система и конвертируемость валют. Под ред. Шенаева В.Н. - М.: Международные отношения, 2006.
[12] Пучков И.К. Геофинансовый сеньораж - движущая сила финансовой глобализации и конкуренции: Сб.науч.тр. Вып.1 /МГУ им.Ломоносова/ под ред. С.С.Ильина, Н.Н.Косаренко. - М., 2007. - С. 133-138
[13] Стриженко А.А., Шурыгин И.В. Виртуальная торговая площадка как инструмент снижения издержек // Решение глобальных и региональных проблем в экономике: Сб. докл. на Всерос. межвуз. научно-практич. конф. аспирантов и преподавателей с межд. участием. - Барнаул: Изд-во АлтГТУ, 2004.
[14] Антикризисная книга коммерсантъ`а / В. Дорофеев, В. Башкирова. - М.: ИД "Коммерсантъ": Астрель, 2009. - С.27
[15] Джордж Сорос, Прогнозы: Будущее в форме буквы W // Ведомости. - 2010. N5 (2523). 15 янв. - С.4
[16] Татьяна Глазкова, Слить "двадцатку" с МВФ // РБК daily. - 2010. N8 (813). 21 янв. - С. 3
Пучков Иван Константинович - трейдер департамента по работе на рынках капитала ОАО "Россельхозбанк", ревизор ACI Russia - ассоциация специалистов по финансовым рынкам, член общественной академии наук геоэкономики и глобалистики.
