29 января глава территориального управления по Байкитскому району Владимир Стуров отметил свой юбилей - ему исполнилось 55 лет. И сейчас, активно участвуя в жизни округа, Владимир Константинович известен всем эвенкийцам. Так получилось, что в день своего юбилея он был в Красноярске, где его поздравили коллеги по работе. В это день Владимир Константинович согласился дать интервью прессе.
- Владимир Константинович, практически вся ваша жизнь, ваша работа связаны с Эвенкией. Вас знают в округе абсолютно все. А для вас Эвенкия - в первую очередь - это Родина или работа?
- На самом деле родился я в Майкопе, в Краснодарском крае. Но в Эвенкию родители привезли, когда мне еще года не было. Жили мы в Ванаваре, там же я учился. Брат моей мамы был человеком известным в округе - работал секретарем Ванаварского райкома комсомола. Да и с самого начала меня окружали люди уважаемые, известные. А в 1962 году я поступил в Ленинградский горный институт: старейший вуз в Питере, его еще при Екатерине основали. Учился на геолога.
- Питер много значил в Вашей жизни?
- Разумеется! Это юность, особое время, особая атмосфера. Да любой человек, которого жизнь связала с Петербургом, забыть его не сможет, всегда будет мысленно возвращаться туда. Тем более, что я ведь не жил там безвыездно, наоборот, каждое лето - институтская практика в Эвенкии. Мне повезло: работал, в основном, в Восточно-Сибирской геолого-разведывательной экспедиции "Шпат". В то время экспедиция стала лауреатом Госпремии за добычу исландского шпата. Так вот, все лето проводил в Эвенкии, потом ехал в Ленинград, там камералил - обрабатывал полевые материалы.
- Профессия геолога считается одной из самых романтичных. Как в известной песне - люди ехали в экспедиции "за туманом и за запахом тайги". Вы себя романтиком считаете?
- Трудно сказать. Все-таки работать практически изначально приходилось на ответственных должностях. Когда после института вернулся в округ, пошел работать инструктором при Ванаварском райкоме партии. Но занимался не идеологией, а производством: был инструктором по геологии. То есть, принимал непосредственное участие в развитии геологических и поисковых работ в округе, в основном, в области нефтегазоразведки.
Занимался проблемами развития Ногинска. Это был самый развитый поселок в округе, около 700 жителей. Там находился графитовый рудник - мощное производство. Добывался графит для нужд Илимпийского и Туруханского районов. Здесь был установлен первый в округе телефон, прямая связь с Красноярском. Люди получали самую высокую зарплату в округе.
Часто приходилось ездить в Байкит. Тогда было открыто Куюмбинское месторождение, Байкит активно строился. Семь с половиной тысяч человек населения, ну и проблем было немало: в жилищно-коммунальном хозяйстве, социальной сфере.
- А когда вы решили переехать в Байкит?
- Тогда главой района был Петр Тимофеевич Сухоруков. У него не было первого заместителя, и я стал замом по оперативной работе. Я был молодой, всего тридцать лет. А Байкит развивался бешеными темпами. Практически с первых дней я окунулся в строительные работы. Например, в рекордные сроки мы построили взлетно-посадочную полосу. А для Байкита это очень важно было, потому что весной и осенью, когда сухие деньки редко выдавались, самолеты практически не летали - не могли сесть. А стройка была глобальная - по-настоящему народная, весь поселок полосу строил. Да и деревни в районе хорошо развивались, строились. Практически в каждом населенном пункте тоже за короткий срок были построены школы, фельдшерско-акушерские пункты, клубы.
Работы очень много было. Я ночевал, как сейчас говорят, в "офисе": домой некогда было сходить. Раскладушка в кабинете, рядом столовая. Так и не замечал, как месяц - полтора пролетали, особенно во время каравана. Тогда караван иной был, не как сейчас, - по 150 тысяч тонн сухогруза, 10 тысяч тонн нефтеналива приходилось разгружать чуть ли не вручную.
- Петр Тимофеевич Сухоруков говорил, что вы прошли хорошую школу практической работы. Чему вы научились?
- Работать по-настоящему, людей понимать. Сухорукову, конечно, очень благодарен. В свое время он строго спрашивал, но и советовал, и подсказывал. А еще научился не отказываться от любых заданий. Где поручат работать - там и трудишься. Когда я отучился в Высшей партийной школе в Новосибирске, меня направили в окружной комитет партии. Сначала в отделе экономического планирования работал, потом меня "перебросили" на стройки. Занимался коммуналкой. Тогда Тура часто перемерзала, занимался котельными. Потом пришла перестройка, и в 1990 году байкитяне пригласили меня работать главой администрации.
- Помимо работы в Эвенкии вы известны и как политик федерального масштаба - были депутатом Государственной Думы, членом Совета Федерации. Что ближе для вас - реальная работа на месте, так сказать, в полевых условиях, или все же законотворческая работа в Москве более полезна?
- Сложно однозначно ответить, потому что мне приходилось все совмещать: я и в Байките работал, и надо было в комитетах Госдумы заседать на постоянной основе. Работал как-то на два фронта. Вот в 90-м году в Туре было наводнение, а в Ванавару суда с грузами не дошли, тяжелая была ситуация. Я тогда лично обратился к товарищу Силаеву, председателю правительства, и нам сразу была оказана оперативная помощь. В 92-м году затопило Байкитский район, тогда тоже выделили 40 млн. рублей.
А что касается законодательных инициатив - скажу, не хвастаясь: я был одним из инициаторов создания постоянного комитета по делам Севера, и нам удалось протолкнуть Закон о гарантиях компенсаций северянам. Был принят целый ряд льгот для северян. Я тогда в Совете Федерации с депутатом Абдулатиповым чуть не подрался. Я доказывал необходимость создания Госкомсевера, ведь в стране не было ни одной структуры, занимавшейся северными проблемами. А Абдулатипов был против, говорил, что нужен тогда и Комитет по делам Кавказа, что там проблем больше. Но депутаты пошли мне навстречу.
Вообще, работа в федеральных структурах дала мне очень много в плане личных связей, интересных знакомств. Например, в Комитете по делам Севера я работал вместе с Валентином Цветковым, трагично погибшим недавно губернатором Магаданской области. Очень много полезного этот человек успел сделать.
- Сейчас округ активно реформируется по всем направлениям, и вы принимаете в этом непосредственное участие. Можете сказать навскидку, какой вы видите Эвенкию лет через десять?
- Да, я совершенно точно знаю, какой она будет. Будущее округа - это, все-таки, нефть. И никуда мы от этого не денемся, нефть тут добывать будут, разработки будут вестись. Хорошо, что костяк Эвенкийской геологоразведывательной экспедиции удалось сохранить. Большая часть уехала после развала Союза. Но пришел ЮКОС, продолжает работать Славнефть, прирост запасов нефти очень хороший. На Юрубчене запасы подтверждаются. Вообще, я раньше не верил, когда мне говорили, что так быстро Юрубчен обустроят. А теперь - вот она, реальность. А ведь каких-то восемь лет назад это еще только проекты были.
Сегодня округ развивается опережающими темпами. Губернатор у нас очень перспективный, настойчивый. Так что дальше все время будет только лучше для Эвенкии.
А что касается перемен в других областях... Население будет не очень большое. Мы ведь курс взяли не на наращивание численности населения. Тысяч пятнадцать народу в Байките будет, а больше и не нужно. Скорее всего, работать здесь будут вахтовым методом, и освоение территории пойдет со стороны Богучан. Будет развитая транспортная схема. Вообще, по уровню жизни, не хуже будет, чем сейчас на Аляске. Мы к этому и идем.
В отношении коренного населения, безусловно, удастся сохранить национальный быт, но с некоторым усовершенствованием. Например, оленей будем содержать по финскому принципу - на большой огороженной территории, чтобы и волков не опасаться, и кочевать не приходилось. Правда, мне кажется, что чумы как таковые все-таки исчезнут: желающие будут кочевать с более современными палатками или даже домиками. А традиционный промысел, он всегда был, есть и будет. Охота - это ведь и отдых, и материальная поддержка. И, конечно, возьмем курс на переработку. Ту же рыбу расфасуем, обработаем. Вон в Суломае - 300 рублей ведро тугуна. Это же ни в какие ворота не лезет! А если ее расфасовать, упаковать красиво - и ведро обойдется уже в 2000 рублей. Опять же, почему первичную переработку шкур не организовать? Почему те же эвенкийские "солнышки" не продавать? Одним словом, перспективных направлений сколько угодно, было бы желание этим заниматься.
- Владимир Константинович, а что вы считаете своей самой большой удачей в жизни?
- Самая главная удача - мне удалось создать работоспособную команду. Мой заместитель, Валерий Иванович Музыкантов, - мы с ним, бывает, и спорим, но тем не менее в чем-то главном - мы единомышленники. И молодежь подтаскиваем, у нас очень перспективные ребята есть. Есть национальные кадры, и мы помогаем им пройти по ступенькам. Я считаю, что карьеру надо с самого начала начинать, постепенно вверх поднимаясь, чтобы действительно стать незаменимым специалистом, профессионалом в своем деле.
- Владимир Константинович, вот уже двадцать пять лет эвенкийцы знают вас как активного руководителя, на вас лежит ответственность за целый район. И все же, как вы предпочитаете отдыхать?
- Самое милое дело - летом по речке проехаться, посетить все поселки. Там собрание проведешь с жителями, послушаешь, чем люди живут, потом в гости идешь. И обязательно ко всем надо заглянуть, в каждый дом - иначе обидятся смертельно. Раньше охотился чаще, сейчас только порыбачить успеваю. Я не азартный рыбак, моя норма - три хариуса за лето. А так, чтобы куда-то далеко на отдых поехать, оставить Эвенкию - у меня даже мыслей таких нет. Всю жизнь я здесь, здесь мое место.
