После "лагерной акции" Крум Гинчев, Сеизов, Георгий Шулев и Ваня Пандев вернулись в Чепинские горы. Через них мы назначили Манолу Велеву встречу на 25 июля возле хижины в местности Локва. Окружной комитет партии настаивал на том, чтобы отряд "Чепинец" в полном составе перешел в горы около Каменицы. Поэтому из района Дорково наша группа, которая оставалась для прикрытия отхода колонны к Милевой скале, направилась в местность Локва.
Возле старой хижины мы не застали никого. И в самой хижине было пусто. Как оказалось, Манол не смог прийти на встречу из-за того, что их группа участвовала в нападении на станцию Острец. А было это так.
24 июля отряд расположился возле железнодорожной линии между Чепино и Аврамовыми колибами в ожидании появления пассажирского поезда из Чепино. Партизаны должны были остановить поезд, сесть в вагоны и, следуя от станции к станции, на каждой из них последовательно обезоружить охрану. Чтобы ввести в заблуждение солдат из охраны станций, двадцать человек переоделись в солдатскую форму, а Манол Велев - в офицерскую.
К 14 часам над железнодорожным полотном со стороны Чепино показался дымок, потом паровоз дал сигнал и исчез в туннеле. Цаньо Бакалов, одетый в солдатскую форму, вышел на железнодорожное полотно и стал размахивать красным платком. Машинист высунулся из будки, посмотрел и нажал на все тормоза.
- Что случилось, господин унтер-офицер? - спросил он.
Цаньо улыбнулся и ответил:
- Все в порядке...
Пока железнодорожники и пассажиры поняли, в чем дело, партизаны спустились по склону и ворвались в вагоны. Манол первый вошел в багажный вагон. [336]
- Вы начальник поезда? - обратился он к железнодорожному чиновнику. - Можете не беспокоиться - вам ничего не грозит!
Немного успокоившись, начальник объяснил ситуацию в поезде и на станциях.
- От вас требуется только одно - отдать распоряжение, чтобы поезд продолжал следовать на станцию Острец, - приказал Манол.
Партизаны разошлись по вагонам и смешались с пассажирами, среди которых было несколько солдат и офицеров. Наши стали их обезоруживать. Миланка Станудина вошла в купе первого класса, в котором ехал офицер с матерью. Попросила его сдать оружие.
- Пожалуйста, вот сабля, - ответил тот. - Другого оружия у меня нет.
- Нам не нужна сабля. Где пистолет?
- У меня нет другого оружия, я уже сказал вам, - повторил офицер, но не смог скрыть своего смущения.
В купе вошел Манол Велев. Офицер встал.
- Господин поручик... - начал было он, но тут же понял, что это за офицер.
Манол говорил с ним недолго, стараясь подчеркнуть желание партизан избежать кровопролития между партизанами и войсками. Офицер, поколебавшись, просунул руку под сиденье и вытащил оттуда совсем новый пистолет.
- Возьмите...
Через десять минут состав подошел к станции Остец. На станции было тихо. Перед зданием вокзала стояли часовые. Остальные солдаты из охраны находились, видимо, в помещении. Манол и еще несколько партизан, переодетых в солдатскую форму, соскочив со ступенек багажного вагона, пошли по перрону.
- Где ваш начальник? - обратился Манол к часовому. - Мы прибыли сменить вас.
Часовой, обрадовавшись, встал по стойке "смирно". Все шло как нельзя лучше, но... молодые партизаны погорячились. Никола Манолов и еще несколько человек из Чепино выскочили из вагонов и еще издали стали кричать часовому: "Сдавайся!"
Часовой, почувствовав неладное, перепугался и скрылся в помещении. Цаньо хотел его пристрелить, но Манол помешал ему. Охрана приготовилась к бою. Из помещений [337] станции открыли огонь, и завязалась ожесточенная перестрелка. Никола Манолов, пытавшийся остановить солдата, упал тяжело раненный у самого здания вокзала. Партизаны обезоружили и взяли в плен одного из часовых, ранили еще двоих, но станцией овладеть так и не смогли.
Через два дня после этого боя отряд вошел в село Крастава, а 28 июля - в село Цветино. Родопчане с большой радостью встречали их. У охраны села Цветино, которую удалось разоружить без единого выстрела, партизаны изъяли шестнадцать винтовок и 260 патронов.
