Весть о поимке Стефана Добрева заставила нас встревожиться. В тот же день пленного связали и отвезли в Ракитово. Мы знали, что его ждет. Агенты способны разрезать человека на кусочки, лишь бы заставить его говорить. Жизнь каждого из нас оказалась в опасности. Следовало как можно скорее вывести отряд из землянок.
Я оставил Божана и Шулева искать связь с группой партизан, действовавших в районе села Варвара, а сам вместе с Крумом Гинчевым еще до наступления темноты отправился в лагерь. К нашему счастью, под вечер снова пошел мокрый мартовский снег, и наших следов не было видно.
Еще за полночь мы добрались до реки Мытница. У излучины позади местности Благова-тепе река вышла из берегов, но мы знали, что там проложен настил, и считали, что по нему сможем перейти на другой берег. Однако от настила не осталось и следа - над водой торчали [284] только столбы, на которых он крепился. Снова пришлось раздеться и залезать в холодную воду. Хорошо еще, что течение в Мытнице оказалось значительно более спокойным.
Стали взбираться на Брезето. На старый снег быстро намело новые сугробы, и идти становилось все труднее. Мы едва волочили ноги. Уже истекли сутки после того, как поймали Стефана Добрева. А что, если он проговорился?
Нам очень хотелось верить в его твердость, но инстинкт самосохранения редко прислушивается к голосу разума. Мы хорошо знали, что сейчас делают с арестованным Стефаном.
На рассвете перешли реку Лепеница и направились к паровым лугам. За несколько дней до этого Дарлоков сообщил, что Манол Велев и новые партизаны из Чепино находятся где-то над этими лугами. Хотелось перед уходом в Баталач проверить, вывели ли они людей из землянки.
Буковый лес весь побелел от мокрого снега и был наполнен каким-то серо-белым светом. Испытывая страх перед неизвестностью, мы спустились в Баталач. Переждали, пока стемнеет, и двинулись к землянке.
- Вроде бы все спокойно! - прошептал я Гинчеву.
Он кивнул головой:
- И мне так кажется...
Мы приблизились. Почуяли запах дыма. Из трубы над землянкой вырывались искры.
Я переступил через порог, и от пережитого напряжения ноги у меня подкосились. В землянке находились наши товарищи! Они ничего не знали о поимке Стефана Добрева и обрадовались нашему неожиданному появлению. Вела вскочила и бросилась снимать с нас рюкзаки.
- Нет! Мы не будем раздеваться, а вы собирайтесь, да побыстрее! Полиция может нагрянуть в любой момент.
- Что случилось?! - спросили нас хором.
- Стефана взяли...
В землянке повисло тягостное молчание.
Мы перекусили на скорую руку и начали собирать вещи. Продукты почти кончились. Возле землянки в яме остался только картофель. Было еще немного меду. Хотелось забрать все вещи, даже радиоприемник. Вела, Гера [285] и Надя нагрузились книгами. Вела не хотела оставлять ни одной книги из партизанской библиотеки - готова была одна унести ее всю. Ведь она собирала ее с таким трудом!
На следующий день в землянку приходили Кочо Гяуров, Иван Пандев и Стоян Семерджиев, чтобы вывести партизан, которым угрожала опасность. Но в землянке уже никого не было...
Еще до полуночи мы отправились к хребту Старо-Чехльово. Чем выше мы поднимались, тем глубже становился снег и тем труднее был наш путь. Особенно тяжело приходилось девушкам - они едва преодолевали снежные завалы.
С хребта спустились на юго-запад по темным, глухим оврагам. В некоторых местах мы проваливались в снег по грудь. Цепочка оставляла за собой глубокую стежку. До Старо-Чехльово мы еще пытались ее как-то маскировать, потом перестали. Хотелось во что бы то ни стало еще ночью попасть на шоссе Чепино - Селище или добраться до реки Бистрица, чтобы скрыть свои следы.
Когда ночной мрак стал заметно бледнеть и сменился мутным рассветом, мы вышли на шоссе, потом свернули направо. Остановились на дневку между скалами, над шоссе. Здесь полиция вряд ли стала бы нас искать.
За весь день мы съели по одной ложечке меда и по кусочку заплесневелого хлеба. А ветер, какой был ветер! И волки выли, и небо было серым, сумрачным. Так мы дождались темноты.
А теперь куда?..
В течение следующей ночи мы перебрались к Грынчерице и там провели два дня. После этого взобрались по скалистому склону над Сухой излучиной. Днем снег растаял, и мы ступили наконец на черную землю.
Настала ночь - ясная, прозрачная, звездная и очень холодная. Мы разделили между собой остатки меда и с веселыми шутками, подтрунивая друг над другом (откуда только брались силы!), улеглись спать прямо на скалистых камнях. Постелили на всех одно одеяло, несколько овечьих шкур и прижались спинами друг к другу, чтобы хоть немного согреться. Сверху укрылись другим одеялом. Десять человек под одним одеялом - его, проклятого, разумеется, не хватало на всех. Стоило мне потянуть край к себе, как Юмерский с другой стороны оставался [286] открытым и начинал тянуть одеяло к себе - тогда я оставался открытым. А все-таки с одеялом совсем другое дело!..
В полночь из-за вершины Студине показалась луна. Словно снежный шар откололся от скал и надвигался на нас ледяной массой.
Следующей ночью мы отправились к местности Дылго-Бырдо. Проходить по шоссе возле фабрики было бы рискованно, поэтому мы двинулись по крутому склону под Граглево. В падях и оврагах еще лежал глубокий снег. Мы едва тащились. Труднее всех приходилось Наде. Вместе с Юмерским мы подхватили ее под руки, и она продолжала идти, с трудом переставляя ноги.
На Главеевом мосту нас встретил Димитр Сеизов и незадолго до рассвета привел в Дылго-Бырдо, в хижину знакомого пастуха. Там сварили кашу и впервые за много дней наелись досыта. Уже совсем рассвело. Внизу, на шоссе, с шумом проезжали военные грузовики. Мы все время были начеку. Лагерь группы Манола находился примерно в километре по ту сторону оврага. Но в овраге сохранился глубокий снег. При переходе через него неизбежно остались бы следы. Что же нам делать?
Выход был найден совершенно неожиданно.
Около нас появился пастух из Чепино - его хижина находилась поблизости. Дело в том, что дней десять назад Тошо Пенкин собрал всех пастухов и строго предупредил: "Если не выдадите партизан, всех до единого, заставлю пригнать стада в равнину - пусть скотина подохнет с голоду. Вы знаете, где партизаны! Даю вам срок до 15 марта".
Срок этот миновал, но никто из пастухов не явился в полицию. Тошо Пенкин привел в исполнение свою угрозу, приказав пригнать все стада в село.
Пастух, попавшийся нам навстречу, сообщил, что военные блокируют все вокруг, а он пришел, чтобы увести стадо. Мы сразу же отправились в путь, а пастух погнал овец к местности Дылго-Бырдо, чтобы они затоптали наши следы.
