В самом начале марта Георгий Мавриков, Кочо Гяуров и Димитр Сеизов пошли искать группу Манола Велева, которая из-за снежных заносов не смогла вернуться в землянку, а Крум Гинчев и я направились по дороге к Дренову долу. Там, на пасеке у железнодорожной станции, жил наш помощник Спас Дечев. Чуть дальше, рядом с Бакарджийским ханом, стоял дом путевого обходчика Димитра Благоева из села Варвара, тоже помогавшего нам. С их помощью мы надеялись установить связь с партизанами Асена Бонева из села Варвара.
Переходить через мост в селе Корова было опасно - мы могли нарваться на засаду. Поэтому решили перейти вброд Старую реку где-нибудь под Каменицей. Гинчев хорошо знал реку и уверял, что можно найти мелкое место.
Когда вышли в луга, растерялись от неожиданности - вся излучина реки была залита водой, а ведь оттуда до русла реки еще сотня метров. Мы разделись, связали одежду в узлы и, ступая по снегу, вошли в воду.
Чем дальше мы продвигались по залитому лугу, тем глубже и холоднее становилась вода. Под ногами уже чувствовалось каменистое дно. Река бурлила, унося глыбы льда и снега. Я выше Крума Гинчева и поэтому пошел впереди. Вода доходила мне до груди и с силой тянула вниз по течению. Я оглянулся - Гинчева нигде не было видно.
Тело окоченело, ноги теряли опору; еще одно мгновение - и река поглотила бы меня. Я вернулся назад.
Когда вылез на берег, Гинчев так обрадовался, словно я воскрес из мертвых. Из-за своего роста он еще вначале провалился по самую шею и вернулся назад. Он кричал мне, чтобы и я возвращался, но шум реки заглушал его голос. Потом он потерял меня из виду и подумал, что меня унесло течением...
Мы отказались от мысли перейти реку вброд. Несмотря на то что понимали, как это рискованно, пошли к мосту у села Корова. [280]
Остановились у голых верб возле шоссе, прислушались. Поколебавшись минуту-другую, я пошел через длинный мост. Гинчев остался сзади, чтобы в случае необходимости прикрыть меня огнем. В кофейне напротив мечети мигал в окнах огонек. Казалось, кто-то подстерегает меня за оградой. Ноги, словно чужие, тянули назад, по спине забегали мурашки, но я все же заставил себя ускорить шаг. Наконец добрался до противоположного берега - вокруг тихо и никаких признаков опасности. Немного погодя ко мне присоединился и Крум. На рассвете мы постучались в барак бай Спаса, и он открыл нам двери, держа в руке зажженную свечу.
На следующий день снова повалил мокрый снег. Мы залегли в кустарнике над железнодорожной линией и с нетерпением ждали наступления вечера, когда снова можно будет вернуться к бай Спасу. Но когда стемнело, он привел к нам Божана и Георгия Шулева - грязных, осунувшихся. Сразу чувствовалось, что им пришлось пережить что-то страшное...
...В тот же день, 31 января, когда Божан, Шулев и Стефан Добрев покинули землянку в Баталаче, они добрались до Ракитовских гор.
Переночевали возле Бежаницы и на рассвете пробрались в сосновый лес над Ракитово. В течение дня им встретилось несколько крестьян, и с их помощью Божан и Стефан установили связь с селом.
Они обратились за помощью к членам партийной организации, связались с Дорково, послали людей даже в Батак. Помощники партизан несколько раз вывозили из села продукты, и трое партизан прятали их среди скал вершины Гарван.
В феврале в связи с временным ослаблением блокады жандармерия стала выпускать крестьян в лес - кого за дровами, кого за строительным камнем и лесоматериалами. Партизаны все чаще встречались со своими помощниками. Сначала крестьяне придерживались правил конспирации, но дела шли успешно, и незаметно для себя они потеряли всякую бдительность. Некоторые помощники партизан, отправляясь на встречу, проходили мимо лагеря жандармов в Хремчице.
В первые дни марта "черный капитан" позвонил из Батака по телефону и приказал командиру расположенной в Ракитово роты карателей немедленно арестовать [281] помощника партизан Илию Гагова. Тот имел связь с батакчанами, и полиция дозналась об этом при провале в Батаке. Капитан передал, что немедленно посылает за арестованным машину с охраной.
Вскоре из Лыджене прибыл агент Тошо Пенкин, один из самых подлых убийц, известный всему Чепинскому краю. Следом за ним прибыла и машина из Батака. Очень скоро Пенкину удалось составить список заподозренных ракитовцев. В тот же вечер в селе были произведены многочисленные аресты. В полицию попали почти все связные и помощники партизан. Арестованных увезли в Лыджене, где их подвергли жестоким истязаниям. Агентам нужно было знать, где находится Божан и где землянка партизан.
Божан, Стефан и Шулев ничего не знали о провале. На 4 марта они договорились о встрече с тремя товарищами из Бежаницы. Однако те не пришли. В последующие дни они ждали прихода других связных. Надеялись, что, если даже и произошел провал, все же кто-нибудь остался на свободе и сможет их предупредить. Но на условленные встречи никто не являлся. Это серьезно встревожило партизан.
7 марта Божан, Стефан и Шулев на всякий случай решили перейти в другое место. Ночью пекли хлеб, собирались в дорогу, намереваясь на следующий день покинуть это место. Но уже было поздно.
Божан проснулся на рассвете. Шулев и Стефан Добрев еще спали. Божан выбрался через узкий вход наружу, и его обостренный слух сразу же уловил какой-то подозрительный шум. Когда глаза привыкли к свету занимающегося дня, он увидел, что со всех сторон к ним ползут солдаты.
- Вставайте! Мы окружены! - крикнул Божан оставшимся в землянке, а сам пополз по склону. Открыл огонь - свое партизанское оружие мы узнавали по звукам выстрелов. Карабин Божана был в полной исправности и отличался резким и четким звуком.
Георгий Шулев вскочил, отдернул мешковину над входом в землянку и посмотрел вниз по склону. В тридцати метрах от землянки унтер-офицер устанавливал станковый пулемет. Лес содрогнулся от грохота пулеметных и автоматных очередей. [282]
От землянки к оврагу партизаны вырыли ров для отхода в случае необходимости. Шулев спрыгнул в ров, и это его спасло.
Вслед за ним показался и Стефан Добрев, но он почему-то бросился бежать в другую сторону. Там его встретили огнем жандармы. Шулев видел, как Стефан будто споткнулся, упал ничком и скатился по склону к самому пулемету. На него набросилось несколько человек. Один из них ударил его прикладом в лицо и вырвал из рук винтовку.
В это время в нескольких метрах от Божана, уже выбравшегося из оврага, появился офицер в новенькой шинели, перетянутой ремнем с блестящей пряжкой. Он мгновенно поднял винтовку, прицелился, и Божан услышал, как щелкнул курок. Выстрела не последовало. Густо смазанное оружие, бывает, дает осечку.
Выстрелил и Божан, но промахнулся. Божан видел, как офицер перезарядил винтовку, и ее черное дуло снова уставилось на Божана. Но и вторичного выстрела не последовало.
Необычный поединок длился какие-то мгновения, а показался вечностью. Вторым выстрелом Божан свалил офицера, схватил его винтовку и бросился бежать.
По его следам в снегу к этому месту выбрался и Шулев. Он увидел лежавшего навзничь офицера и вытащил у него из-за пояса гранату, офицер смотрел на него безжизненным, остановившимся взглядом.
Шулев стал подниматься вверх, надеясь перебраться через хребет, но заледеневший снег мешал ему идти. Завязки царвулей разорвались, они соскользнули с его ног, но он продолжал взбираться по снежному склону. Однако сообразив, что на хребте его легко могут пристрелить, Шулев вернулся обратно, стараясь ступать по своим же следам. Потом пошел по руслу протекавшей поблизости речки. Острые камни ранили его ноги, но он не чувствовал этого.
Внизу возле реки его ждал Божан. Шулев услышал произнесенный им пароль, а при виде самого Божана у него отлегло от сердца.
- Видать, и на сей раз выкарабкались! - едва переведя дыхание, произнес он.
Божан спросил:
- Ты видел офицера? Я прихватил его карабин... [283]
- А я забрал у него ручную гранату, - сообщил Шулев и показал свой трофей.
На противоположной стороне небольшого хребта появились пулеметчики, они заметили партизан. Божан выстрелил, и один пулеметчик свалился на землю.
Они бросились бежать по течению реки, взобрались по склону и направились прямо к селу. Солдаты продолжали преследовать их.
- Вон тот ранен... Мы его схватим живым... - донеслось до партизан.
А ведь никто из них не был ранен. Кровавые следы оставляли израненные ноги Георгия Шулева. Чтобы оторваться от преследователей, партизаны прибегли к хитрости. Сломав в некоторых местах ветки, они укрепили их таким образом, чтобы создавалось впечатление, словно за ними притаились люди. Жандармы добрались до первой ложной засады и залегли.
Около Ракитово Божан и Шулев ступили наконец на черную землю. Это позволило им скрыть свои следы, и они отправились к местности Дренов дол, где мы и встретились.
