Божан принял нас с двояким чувством. Радовался, что наконец-то обрел товарищей, но наш возраст разочаровал его. Вот почему он вначале отнесся к нам с некоторым недоверием.
Однако недоверие это вскоре исчезло. А мы чем ближе узнавали его, тем больше любили за доброту, за искреннее желание сделать из нас "лесных людей". Он показывал нам, как обращаться с оружием, которым мы располагали, учил разбирать и собирать винтовки и пистолеты, вести бой. А мы заставляли его читать книги, которые были у нас с собой, и, как могли, старались разъяснять прочитанное. Дни проходили в ожидании - районный комитет партии должен был помочь нам установить связь с Батакским отрядом, находившимся где-то в соседних горах.
Наступила ранняя родопская весна. По утрам нас будили своими песнями глухари. Снег постепенно таял и сохранялся только в самых глухих местах, поляны сделались прямо-таки синими от цветов крокуса. Освободившиеся от ледяного плена ручьи затопили долины и овраги. По пожарищам ветер разносил клочки шерсти разодранных волками серн.
- Нет, вы только подумайте! Лето на носу, а у нас так и нет связи с отрядом. И о чем думают там, внизу? - начал нервничать Божан. - Не могу их понять. В чем дело?..
Божан сердился на Кольо Гранчарова, через которого мы поддерживали связь с районным комитетом партии, и даже на членов самого комитета. Обвинял их в том, что они не думают о нас, нелегальных, как мы сами себя называли, что нарочно откладывают нашу встречу с Батакским отрядом, чтобы самим было куда податься, если кто-нибудь подвергнется преследованиям. Эти настроения утвердились в нем еще до того, как мы с Кочо поселились в Порт-Артуре, и в какой-то степени явились результатом пережитого Божаном в горах гнетущего одиночества. Он предлагал нам покинуть базу и перебраться поближе к его родному селу, чтобы искать связи с батакцами.
Мы не соглашались, старались убедить его, что должны руководствоваться указаниями комитета партии. [53]
Однажды наш разговор принял очень резкий характер.
- Нет, вы только подумайте!.. Они ведь специально тянут, - стоял Божан на своем. - Если вы не хотите идти со мной, я пойду один!
- Не имеешь права... да если каждый начнет поступать так, что же получится? - резко возразил я. - Партия вправе призвать тебя к ответственности.
Божан разозлился:
- Уж не вы ли меня учить будете? Этого еще не хватало!.. Молоды еще, оттого и храбритесь. А я оставил дом, жену, детей, не то что вы - одни тетрадки!
Я понял, что мне не следовало говорить о партийной ответственности, но слова уже были сказаны, и обратно их не возьмешь. Все почувствовали себя неловко.
В сущности, желание Божана отправиться в Ракитово объяснялось его стремлением как можно скорее связаться с Батакским отрядом. Он никак не мог примириться с тем, что дни шли, а установить связь все не удавалось. Он был убежден, что в Ракитово мы за несколько дней разузнаем, кто помогает Батакскому отряду, и через них установим связь. Наша оторванность от всех, бессмысленное, как ему казалось, ожидание угнетали Божана. Он злился, что мы не соглашаемся с ним и этим только удерживаем его. И, пожалуй, он был прав. Если бы мы тогда послушались его, то установили связь с батакчанами еще в конце апреля или в мае. Но нам с Кочо еще недоставало его самостоятельности и инициативы.
На следующую встречу в Кара-Тепе я пошел один. О Батакском отряде мы опять не получили столь долгожданных известий.
- Что же передать Божану? - спросил я Кольо Гранчарова. - Он предупредил, что если и на сей раз вы не договоритесь о встрече с батакчанами, он сам начнет искать связи с ними.
- Он не должен этого делать. Вам нужно удержать его, - передал мне приказ комитета Гранчаров.
Я вернулся после полуночи, ощущая в себе какую-то смутную тревогу.
Первый вопрос касался связи с батакчанами.
- Все еще не удалось установить, - сообщил я коротко. - Обещали к следующей явке устроить это.
Божан так и подскочил. Он даже в лице изменился. [54]
- Нет, вы только подумайте! Я же говорил, что мы напрасно ждем! Эх, черт побери, ну чего мы ждем, чего?
Божан теперь сердился не столько на тех, кто, как нам казалось, не торопится связать нас с батакчанами, сколько на Кочо и меня, удерживавших его в Порт-Артуре. У нас уже не оставалось доводов, способных его удержать.
- Не хотелось вот так с вами расставаться, но больше я ждать не стану, - объявил он. - Если хотите, вместе пойдем, а нет - пойду без вас.
Когда мы ложились спать, Божан все ворчал себе под нос:
- Я здесь мучаюсь из-за них, а они только палки в колеса ставят!..
На следующее утро мы проснулись позже обычного. Поискали Божана, но его и след простыл...
http://militera.lib.ru/memo/other/semerdzhiev_a/03.html
Док. 623692
Перв. публик.: 15.02.80
Последн. ред.: 31.03.10
Число обращений: 0
Атанас Семерджиев. Во имя жизни
|
