Отчет Счетной палаты о результатах проверки одной из ведущих российских страховых компаний - "Ингосстраха" - за 1991 - 1999 гг. никогда не предавали гласности. Он уже полтора года лежит без движения в тех ведомствах, включая силовые, куда Счетная палата рассылает такие материалы. Из отчета следует, что государство могло бы вернуть себе как минимум блокирующий пакет акций компании, которую недавно купили "Сибирский алюминий", Millhouse и "Нафта-Москва".
После прихода к власти Владимира Путина правоохранительные органы начали проявлять интерес к старым приватизационным сделкам. К Владимиру Потанину возникли претензии в связи с покупкой "Норильского никеля", в отношении менеджеров "ЮКОСа" возбудили уголовное дело, связанное с приватизацией Восточной нефтяной компании, "трясли" владельцев Тюменской нефтяной компании, Владимира Гусинского пытались осудить за незаконное приобретение маленькой компании "Русское видео". Об "Ингосстрахе" не вспомнил никто. Между тем приватизировали его странно и, как считают в Счетной палате, незаконно.
В этом году история "Ингосстраха" как госкомпании должна закончиться. До конца декабря планируется продажа остающихся пока в госсобственности 2,55% акций компании. А примерно 76% акций "Ингосстраха" (да еще контрольные пакеты Автобанка и металлургической компании "НОСТА") приобрели "Сибал", "Нафта-Москва" и Millhouse Capital - лондонская инвестиционная компания акционеров "Сибнефти". Все эти пакеты были куплены у структур, близких к Андрею Андрееву - весьма скрытному предпринимателю, который и получил основную выгоду от приватизации "Ингосстраха".
"Ведомостям" удалось раздобыть отчет Счетной палаты, в котором подробно описано, как "Ингосстрах" еще в советское время начал дрейф в частный сектор. Некоторые участники событий согласились прокомментировать это описание.
Фальшивое АО.
Изначально "Ингосстрах" назывался "Управление иностранного страхования СССР" и находился в составе Минфина. Организационная форма его была непонятна непосвященному. С одной стороны, он был структурой Минфина - чем-то вроде департамента (по словам последнего главы "советского" "Ингосстраха" Михаила Сафронова, фактическим руководителем компании всегда был замминистра финансов, курирующий валютное направление). С другой - с 1972 г. по постановлению Совмина СССР во взаимоотношениях с иностранными контрагентами имел право называться "Страховое акционерное общество СССР". Был даже номинальный список акционеров - госструктур. Но на самом деле это было рассчитано исключительно на иностранных партнеров. По словам юриста одной из аудиторских фирм, "Ингосстрах" не был акционерным обществом, а это название "было пропагандистским шагом для создания более привычного на Западе имиджа компании".
В последние месяцы советской эпохи руководство Минфина СССР решило привести реальность в соответствие с представлениями иностранцев. По словам Михаила Сафронова (ныне он гендиректор страховой компании "Цюрих-Русь"), решение об акционировании "Ингосстраха" был принято просто потому, что возникла "тенденция к приватизации" и руководители министерства решили "идти в ногу со временем". Вначале, по словам Сафронова, речь шла о том, чтобы предложить акции членам коллектива.
Первая продажа. 5 марта 1991 г. распоряжением Минфина была создана комиссия, которой было поручено провести оценку стоимости имущества "Ингосстраха", чтобы сформировать уставный капитал и выпустить на него акции. По акту оценки от 6 мая имущество "Ингосстраха" было оценено в 755 млн руб. в ценах 1991 г. По мнению Счетной палаты, оценка противоречила "Временному положению о стоимости имущества" от 29 ноября 1990 г., по которому необходимо было учитывать прибыль компании за последние пять лет. Счетная палата утверждает, что реальная стоимость "Ингосстраха" в ценах 1991 г. составляла 6,8 млрд руб., т. е. государству при оценке был нанесен ущерб в размере около 6 млрд руб. По оценке одного из бывших сотрудников "Ингосстраха", просившего не называть его имени, компания тогда стоила около $2 млрд. Сафронов, в свою очередь, рассказал "Ведомостям", что он "особенно не вмешивался в калькуляцию - это Минфин решал, как быть с этой конторой".
Уже 17 мая 1991 г. состоялась учредительная конференция "Ингосстраха" и было принято решение о создании САО "Ингосстрах" путем преобразования госорганизации "в акционерное общество на основе коллективной собственности". Было выпущено 755 000 акций номиналом 1000 руб. Правда, создание АО фактически не удалось: на собрании присутствовали только 115 членов трудового коллектива (26% работников), которые выкупили всего 230 акций - 0,03% от уставного капитала. "Коллектив никогда не претендовал на то, чтобы стать главным акционером компании", - заверяет Сафронов. Да и акции были дороговаты: 1000 руб. - это для 1991 г. серьезная сумма. "Я продал свою "Волгу" и купил 10 акций", - поделился с "Ведомостями" работавший в то время заместителем у Сафронова Владимир Кругляк (ныне он гендиректор Московской страховой компании).
Счетная палата утверждает, что решение о преобразовании "Ингосстраха" в АО было принято незаконно. 19 июля 1991 г. в силу вступил закон "О приватизации". Им была введена существующая и поныне система продаж: решение о приватизации принимает Минимущество, а продавцом выступает РФФИ (конечно, тогда эти ведомства назывались иначе). Постановление Верховного совета, которым был введен в действие этот закон, предписывало Совету министров до 15 августа 1991 г. отменить все акты, противоречащие закону. Это значит, что продажа акций "Ингосстраха" тоже подлежала отмене, считают аудиторы Счетной палаты.
В этом они, возможно, неправы. По словам юриста Baker & McKenzie Сергея Войтишкина, закон о приватизации не мог иметь обратного действия. Однако дальнейшая приватизация "Ингосстраха" должна была идти все-таки по закону. В жизни же все вышло по-другому.
Новые хозяева.
По данным Счетной палаты, 25 декабря 1991 г., когда закон о приватизации уже действовал, замминистра финансов Василий Барчук и Михаил Сафронов подписали "Условия разгосударствления "Ингосстраха". Они предусматривали, что у государства должно было оставаться не менее 35% акций, а продажа остальных бумаг должна была идти под контролем Минфина, а не Госкомимущества, как предписывал закон. А продавать акции должен был не РФФИ, а Автобанк, с которым "Ингосстрах" 11 декабря заключил договор на агентское обслуживание.
"Автобанк - это креатура Министерства финансов СССР, все работники его - из аппарата Минфина, и мы все там друг друга знали как облупленные" - так объяснил появление Автобанка в истории "Ингосстраха" Владимир Кругляк, сменивший Сафронова на посту руководителя компании летом 1992 г.
По договору с "Ингосстрахом" Автобанк до 1 июля 1992 г. должен был провести не аукцион или конкурс, а закрытое размещение акций по номинальной стоимости на сумму 755 млн руб. Список покупателей должен был согласовываться даже не с Минфином, а с самим "Ингосстрахом". И приватизация началась.
Согласно отчету Счетной палаты в 1992 г. Автобанк разместил по закрытой подписке акции на сумму 388,14 млн руб., т. е. контрольный пакет "Ингосстраха". Основным акционером стал Автобанк, получивший 34,44% акций. А 4,77% досталось компании "МТК-Холдинг", созданной Юрием Беловым.
Юрий Белов - выходец из Академии МВД СССР. Там он учился в адъюнктуре в 1987 - 1990 гг. и преподавал до 1992 г. С 1992 г. возглавлял компанию "МТК-Холдинг". В этой фирме, кстати, в 1995 - 1996 гг. успел поработать еще один экс-гендиректор "Ингосстраха" - Евгений Туманов, тоже в прошлом работник органов внутренних дел. В 1996 г. Белов занял должность первого вице-президента "Ингосстраха", в январе 1998 г. стал гендиректором компании. Считался одним из собственников "Ингосстраха". Ушел из компании по состоянию здоровья в феврале 1999 г. В том же году скончался в Швейцарии.
В течение 1993 г. Автобанк продолжал размещать акции "Ингосстраха" и продал их на сумму 140,36 млн руб. В числе акционеров к концу года появилась зарегистрированная в Подмосковье компания "Крестовский пушно-меховой комплекс", получившая, согласно отчету Счетной палаты, 16,87% акций "Ингосстраха". Руководителем мехового предприятия был Андрей Андреев.
Андреев - с 1989 г. гендиректор производственно-торговой фирмы "Москвичка-Люкс", в 1991 - 1998 гг. - гендиректор "Крестовского пушно-мехового комплекса" (Подмосковье, Подольск). С мая 1998 г. и до недавнего времени - зампред совета директоров САО "Ингосстрах", член совета директоров страховой компании "Ингосстрах-Россия", член наблюдательного совета Автобанка и генеральный директор компании "НОСТА". Считался реальным владельцем всего вышеперечисленного бизнеса, в том числе Автобанка и "Ингосстраха", после смерти Юрия Белова.
В результате размещения первой эмиссии "Ингосстраха" доля государства на начало 1994 г. снизилась до 30%. В отчете Счетной палаты говорится, что приватизация была проведена в "интересах Автобанка, а также взаимосвязанных с ними юридических лиц (АПТО "МТК-Холдинг", АО "Крестовский пушно-меховой комплекс" и др.), которые в результате получили 70% акций "Ингосстраха". "Это старые клиенты Автобанка - первые коммерческие структуры, которые появились в России, - вспоминает Владимир Кругляк. - Мне говорили, что это хорошие организации".
Между тем Счетная палата указала в своем отчете, что и договор "Ингосстраха" с Автобанком, и закрытое размещение акций "содержат основания для признания их недействительными сделками". Войтишкин из Baker & McKenzie говорит, что сделки эти еще можно оспорить в суде - 10-летний срок давности пока не истек.
Как размыли государство.
Свой блокирующий пакет в "Ингосстрахе" государство потеряло в 1995 г.: 14 апреля общее собрание акционеров страховой компании решило увеличить ее уставный капитал с 755 млн руб. до 4 млрд руб. Аудиторы Счетной палаты уверены, что это собрание было проведено с нарушением законодательства. По указу президента от 22 июля 1994 г. компаниям, в которых доля государства превышала 25%, было запрещено увеличивать уставный капитал.
Интересы государства на собрании представляли тогдашний глава Государственной инвестиционной корпорации Юрий Петров и сотрудник РФФИ Сергей Леонов. Как сказано в отчете Счетной палаты, оба они голосовали за увеличение уставного капитала и тем самым способствовали снижению госдоли с 30% до 8,5%. Независимые эксперты разделяют мнение аудиторов. "Представитель государства должен был вскочить как чертик, порвать на груди тельняшку и сказать, что он будет на всех в милицию жаловаться", - считает представитель крупной аудиторской компании, просивший не упоминать его имени.
Сергея Леонова "Ведомостям" найти не удалось. По словам Кругляка, Леонов был против увеличения капитала и, почему он проголосовал "за", непонятно. Но согласно отчету Счетной палаты после собрания у Леонова появилась доля в "Ингосстрахе" в размере 0,01%. Потом Леонов из списка акционеров исчез. Объяснений этому аудиторы найти не сумели.
Интересно, что голосовать от имени государства на апрельском собрании Леонов вообще не имел права. Его доверенность на представление интересов РФФИ истекла 31 декабря предыдущего, 1994 г.
Юрий Петров объяснил "Ведомостям", почему он представлял государство на собрании "Ингосстраха". В то время, говорит он, была идея о передаче госпакета "Ингосстраха" в "Госинкор", которому как раз нужна была страховая компания. В такой ситуации еще труднее понять, почему бывший глава администрации президента Петров поддержал снижение государственной доли в "Ингосстрахе". Сам Петров говорит, что надеялся на участие государства в выкупе эмиссии, а увеличивать капитал "Ингосстраху" было необходимо. Эту необходимость объясняет Кругляк: "В то время стали говорить: что это за "Ингосстрах", у которого 3-рублевый уставный капитал, разве в нем что-то можно страховать?". Он и сейчас уверен, что увеличение уставного капитала было в интересах государства.
В отчете Счетной палаты увеличение уставного капитала "Ингосстраха" прямо названо "недействительным". Никакого срока исковой давности по этому делу не существует, сообщили "Ведомостям" опрошенные независимые юристы.
Забвение.
Дальнейшие взаимоотношения собственников "Ингосстраха" и государства развивались без каких-либо коллизий. Было еще несколько эмиссий, в результате которых уставный капитал "Иносстраха" к лету 2001 г. увеличился до 100 млрд руб., а доля государства упала до 2,5%. Интересно, что руководство компании на этом этапе не преследовало цели размыть госдолю. В 1997 г. при увеличении уставного капитала с 4 млрд руб. до 30 млрд руб. "Ингосстрах" даже выкупил на средства из прибыли бумаги, на которые могло претендовать государство, и передал их государству по договору дарения.
Впоследствии "Ингосстрах" просто просил Минфин и РФФИ поучаствовать в выкупе эмиссий. Но ведомства всякий раз отказывались, считая, что тратить бюджетные деньги на сохранение миноритарной доли не стоит. Не было услышано и предложение Счетной палаты, сделанное по итогам проверки, - вернуть государству 30% -ную долю в "Ингосстрахе". "Ситуацию восстановить тяжело", - считает аудитор Счетной палаты Владислав Игнатов.
Больше всех заинтересованы в том, чтобы все осталось как есть, новые собственники "Ингосстраха" - "Сибирский алюминий", "Нафта-Москва" и акционеры "Сибнефти". В "Сибирском алюминии" на вопросы "Ведомостей" отвечать отказались. В других компаниях получить комментарии также не удалось.
Независимые юристы думают, что увеличение капитала в 1995 г., в результате которого государство потеряло блокпакет, можно опротестовать в суде. "Я бы атаковал: иск в суд от государства или от прокуратуры о признании незаконным сделок по реализации акций в таком-то году", - говорит представитель известной аудиторской фирмы. Правда, уверен он, все будет зависеть от политического "решения наверху". А Сергей Войтишкин из Baker & McKenzie считает, что начало такого процесса будет означать передел собственности и плохо скажется на инвестиционном климате в стране.
В Счетной палате считают, что государство могло бы вернуть свое и без обращения в суд. Для этого, говорит Игнатов, оставшийся госпакет в 2,55% акций надо продавать "с учетом стоимости 30% -ного пакета". "Может быть, цена будет не совсем реальной, но государство должно отыграть свои потери", - считает он. Представителем государства в "Ингосстрахе" сейчас является зампред РФФИ Валерий Фатиков. "Ведомостям" не удалось узнать, нравится ли ему идея аудитора, - Фатиков через своего секретаря отказался от комментариев.
