В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Алексей Подберезкин: Что ждет Россию? Назад
Алексей Подберезкин: Что ждет Россию?

Деидеологизация политики выхолостила ее душу, вместе с этим и интерес к ней больших, масштабных людей [1].

А.Владиславлев


Ученые - это те, кто много знают Умные - это те, кто понимают.

М.Н.Задорнов
 

Ответ на вопрос о будущем России сегодня, как правило, дается с точки зрения перспектив экономического и технологического (а, иногда, даже финансового) развития страны. Между тем ответ надо искать в совсем другой области, а именно - духовной и идеологической. Самоидентификация нации означает прежде всего выбор между приоритетами и путями их достижения, а этот выбор может быть только идеологическим выбором. Как и в прежней российской истории, современная политическая история России предполагает вполне конкретный идеологический выбор. Если в XIII веке, как писал Г.В.Вернадский, `Латинство было воинствующей религиозной системою, стремившейся подчинить себе и по своему образцу переделать православную веру русского народа`[2], так и в XXI веке выбор алгоритма развития общества и государства предполагает прежде всего идеологический выбор. Без ответа на этот вопрос бессмысленно, даже вредно, принимать любые социально-экономические, политические и пр. концепции развития, которые массово стали предлагаться и приниматься во второй половине первого десятилетия XXI века в России.

Формально такой выбор может быть сделан среди 5 основных идеологий, сложившихся еще в XIX веке:

 1. Либеральная;

2. Консервативная;

3. Социалистическая (Коммунистическая);

4. Анархическая;

5. Националистическая.

 

Но это - только формально. Во-первых, потому, что у этих идеологий есть множество разновидностей. Так, если взять, например, идеологию анархизма, то ее представляют сегодня и как политическую философию, в основе которой лежит идея о том, что общество `может и должно быть организовано без государственного принуждения. При этом существует множество различных направлений, типов и традиций анархизма, которые часто расходятся в тех или иных вопросах: от второстепенных, и вплоть до основополагающих (в частности - относительно взглядов на частную собственность, рыночные отношения, этнонациональный вопрос)`[3]. Так, существуют социальный анархизм, индивидуалистический анархизм, коллективный анархизм, анархо-коммунизм, анархо-синдикализм, анархизм без прилагательных` и т.д. и т.п.

Разнообразие форм, течений и тенденций существует и внутри социалистической (базовой) идеологии. Сегодня - это три основных течения (разбавленные различными видами): марксизм, реформизм и анархизм.

Аналогичная ситуация наблюдается и в базовой идеологии консерватизма, которая сегодня имеет множество разновидностей, среди которых есть, на мой взгляд, и очень перспективные, Как, например, идеология социального консерватизма. Только в условиях порядка, по мнению социал-консерваторов, может быть обеспечена подлинная свобода и подлинный прогресс, который несёт не только рост производства качественных товаров и услуг, но и прогресс в социальной, нравственной, духовной сфере. Это подразумевает улучшение качества жизни путём отказа от количественных показателей мнимых благ, путём разумного потребления качественных товаров и услуг, а также приверженность к подлинным христианским ценностям, что сделает саму жизнь более достойной и обеспечит её материалом для развития физического и морального здоровья общества. 

В отличие от идеологического консерватизма, имеющего антиглобалистический и националистический характер, в котором отсутствует гибкость и способность трезво взглянуть на суть вещей, социальный консерватизм не ведет политику изоляции от всего мира, не противостоит эволюционному развитию, а старается способствовать укреплению православных ценностей, демократических принципов на глобальной политической арене и положительному развитию стран. По мнению социал-консерваторов, несоблюдение перечисленных выше задач к примеру с Россией способствовало бы превращению её в сырьевую колонию[4]. 

Потому идеологическая идентификация России - задача сложная, которая многократно усложняется двумя другими обстоятельствами, а именно: во-первых, сложившейся в российском обществе устойчивой привычкой к конформизму, откровенному приспособленчеству элиты к любой власти, а, во-вторых, откровенному антиидеологизму, прагматизму, который стал сначала `идеологией КПСС`, провозгласившей устами своего главного идеолога А.Н.Яковлева `деидеологизацию идеологии`, а затем стал `идеологией прагматизма` В.В.Путина. Подчеркну, что антиидеологизм подразумевает всяческий отказ от какой-либо устойчивой идеологической идентификации с определённой частью политического спектра. Чаще всего это предпринимается для сугубо прагматических целей, а именно для привлечения ресурсов, включения в свои ряды как можно больше числа людей с самыми разными политическими взглядами, и в конечном счёте, для получения максимально возможного процента голосов избирателей на выборах. В 90-ые годы подобный идеологический прагматизм стал модным для постсоветской элиты, которая его открыто пропагандировала. Различные социальные группы ориентировались на эту идеологию антиидеологии - от руководителей бывших советских республик и чиновников до хозяйственников и представителей бизнеса и силовых структур. `Отсутствие идеологий было своего рода страховкой` в случае, если бы победила одна из идеологий - либеральная, либо коммунистическая.

В XXI веке, при В.Путине и Д.Медведеве, прагматизм стал способен консолидирования нации и элиты, включая в процесс укрепления государства и либералов, и коммунистов, но, прежде всего чиновников и силовиков как главного социального слоя - носителя `антиидеологии`.

Соответственно и практически все политические партии, даже те из них, которые назывались `идеологическими` (КПРФ, `Выбор России`, НДР и т.д.) несли на себе отчетливое влияние прагматизма и антиидеологии. Так, в 1995 году выборы КПРФ в Государственную Думу проходили под вполне прагматическими лозунгами, а в головную часть федерального списка были включены не члены партии (5 из 12). Но ведь то же самое было и с НДР. Более того, сегодня лидер `Единой России` В.В,Путин и Президент Д.А.Медведев не являются членами партии.

Отсутствие национальной идентификации и превалирующей идеологии ведет не только к хаосу в управлении: как известно, идеология - лучший способ управления, но и к хаосу в головах наших граждан. Подчеркну, что я отнюдь не являюсь сторонником закрепления какой-либо идеологии в качестве государственной формально, а, тем более, законодательно, как это было при КПСС. Речь идет о том, чтобы создать (принять, предложить) в обществе общие идеологические рамки, ценности, принципы. Как это очевидно есть в США, Китае, Великобритании, Франции. До тех пор пока этого не будет, хаос в управлении, хаос в головах, хаос в разработке стратегий, концепций развития, антикризисных планов и любых правительственных и общественных концептуальных разработок будет сохранен. Но, главное, сохранится пессимизм, неверия в будущее нашего общества: Приведу типичные примеры:

`Куда мы катимся, что происходит с миром? Уже 100 лет только война сплошная. Россия так и не вылезает из военного положения, после войны и революции начала XX века. Ближний Восток, ну тут ладно - у них натура такая. А вот Европа и Штаты - так те с ума сошли. Воюют все время, да  воюют. Нет, не стреляются, но воюют. То экономические блокады, то миграция, то просто военные действия. И все затем, чтобы получить доступ к нефти или ценным камушкам, или еще чего-то, что мне лично не понятно. А стоит ли это все слез твоей мамы? У меня такое чувство, что я не отсюда. Как будто,  когда моя душа выбирала куда попасть, выбрала не тот туннель. Как можно быть настолько глупыми,  чтобы уничтожать себе подобных?`

`Философ`

`Законы рынка неумолимы. Невыгодно делать хорошие вещи высокого качества. Давай, гони одноразовый ширпотреб. И дальше все реже и реже мы будем видеть в продаже качественные вещи (современные, серийно выпускаемые).

Времена изменились, и к управлению фирмами, вместо инженеров пришли менеджеры по продажам. Престиж фирмы стал определяться не качеством выпускаемой продукции, а объемами продаж и прибылями, предоставляемыми в ежегодных отчетах акционерам.

 Что печально, подобную тенденцию можно проследить и в оставшихся сегментах рынка, в частности на рынке ПО.

 Вот сижу себе за компом и думаю: `А куда наш мир катится???`

 `Инженер`

 Это непритязательные и откровенные выдержки из чатовых диалогов, на мой взгляд,  наглядно иллюстрируют примерный фон дискуссии на заданную в этой части книги тему на обыденном уровне, т.е. на уровне бытовой философии и идеологии. Ведь компьютерные диалоги (чаты) - лакмусовая бумажка `продвинутого` общественного сознания.

 Давайте попробуем разобраться в теме, ведь отвечая на вопрос о том какое будущее мы ждем для России, мы должны ясно создать этот будущий образ. Когда строится здание, то существует его проект. Как минимум, в голове строителя, но лучше формализованный `на бумаге`, со всеми согласованиями и печатями. В противном случае можно ожидать (даже неизбежно это случится), что коммуникации, нагрузки и т.п. не совпадут с замыслом. Для государства и общества тем более важно иметь такую модель, которая, конечно же, многократно сложнее, чем любые архитектурное решение. Для формирования будущего образа государства, нации, общества, экономики необходимо учитывать множество факторов. Как внешних (соотношение сил в мире, политика других государств, наличие коалиций, блоков и союзов, мировая конъюнктура рынков, качество двусторонних отношений, темпы развития экономик, а, главное, интересы других стран, применительно к России, и т.д.), так и внутренних (экономических, политических, социальных, культурных).

 Так, среди внешних факторов в последние десятилетия мы видим значительное число неблагоприятных для России факторов и изменений, которые требуют прежде всего идеологических объяснений. Как справедливо считает академик А.В.Торкунов, `... в политическом (я бы сказал, все-таки, идеологическом - А.П.) плане мы ещё не все объяснили сами себе, а тем более окружающему миру ... Действительно, в силу несостоявшейся победы либерализма `конец историй не наступил, а теория `столкновения цивилизаций мрачна и операционно малопригодна`[5].

 Основные изменения, которые произошли в связи с нарастающей глобализацией после 1980-х годов, в принципе известны всем.

 Их великое множество: в политике, экономике, международных отношениях и др. Как, впрочем, и их последствия. Оценки тех или иных политиков и ученых иногда во многом схожи, иногда противоречивы и полярны. Но все же в 2010 году мы можем говорить о некоем экспертном консенсусе относительно последствий глобализации, которые все-таки отдавали эйфорией. Наиболее взвешенные, (но, все-таки, излишне оптимистические) на мой взгляд, можно отнести к оценкам российских экономистов последних лет. Например, по оценкам экономистов - экспертов ВШЭ[6], важнейшие изменения глобального масштаба, произошедшие в мировой экономике (подчеркну, - экономике. А.П.) с конца 1980-х гг., можно обобщенно свести в четыре группы.

 Во-первых, после падения СССР произошла фактическая ликвидация мировой экономической системы социализма и централизованно-административного хозяйственного порядка, противостоящего рыночному порядку. Это открыло возможность для рыночной трансформации бывших социалистических стран Европы.

 Добавлю, что эти же изменения породили и эйфорию относительно либеральной экономики, её `универсальности`, что отчетливо проявилось в период кризиса 2008-2020 годов. В частности, как оказалось, очевидно недооценивалась роль государства, а также необходимость совершенствования международных финансовых институтов, как, впрочем, и всей финансовой системы в мире.

 Во-вторых, ускоренными темпами нарастала глобализация мировой экономики. Этот процесс приобретал новое качество благодаря расширению инновационной составляющей глобализации, а также развитию региональной интеграции. Создавая новые возможности, глобализационные и интеграционные процессы порождают и проблемы, приобретающие временами острую (кризисную) форму. В любом случае общее мнение о росте взаимозависимости, невозможности изоляционизма - доминирует. Как, например, подметил С.Караганов, `Рывок последних лет был легче, чем предстоящий путь. Мы стартовали из развала конца 1990-х, когда и государства-то почти не было. Чтобы принимать верные решения, сегодня необходимо, как никогда, хорошо знать и понимать внешний мир, от которого Россия будет все больше зависеть`[7].

 Вместе с тем - мировой кризис это ясно показал - глобализация отнюдь не абсолютный процесс. Как только государства столкнулись с реальными финансово-экономическими проблемами, масштабно и быстро этими государствами (прежде всего в странах - лидерах глобализации - США, Франции, Германии) были предприняты меры откровенно протекционистского характера, которые в целом продемонстрировали эффективность государственных институтов. Миф глобализации об `отмирании` государства стал очевидным уже в самые первые месяцы кризиса.

 В-третьих, мировой экономический рост в целом ускоряется. Об этом говорят и долгосрочные прогнозы. Однако сохраняется (и даже усиливается) его неравномерность, в том числе и различие качества роста, отмечается региональная дифференциация. Доля `старых` развитых стран в мировом производстве устойчиво сокращается, появляются новые лидеры в Азии и Восточной Европе. При этом усугубляется социально-экономическая деградация большого числа отсталых государств, прежде всего в Африке.

 

По оценкам экспертов ИМЭМО РАН, `примерно 60% увеличения мирового ВВП за ближайшие 15 лет будет произведено в развивающихся странах, в том числе  1/3 в КНР`, а среднегодовые темпы роста мирового ВВП за 2006-2020 годы составят  4,2-4,4% по сравнению с 4% в 2001-2005 годах[8]. В 2010 году впервые четыре страны - Китай, Индия, Россия и Бразилия - добавят к своему валовому национальному продукту больше, чем все страны `великолепной семерки` - самые могучие страны Запада. И к 2025 году валовой продукт этих четырех стран будет в два раза больше, чем у стран `семерки`. Изменится весь ход мировой истории. Мы шесть столетий жили в мире, где господствовал Запад, и вступаем в мир, в котором будет господствовать Восточная Азия. Это случится при нашей жизни точно[9]. Напомню, что среднегодовые темпы для России пока оцениваются в 6%.

 Очевидно, что при таких темпах роста российского ВВП догонять развитые страны придется не одно десятилетие. Вопрос заключается в том, есть ли у нас это время?

 Мировой кризис и здесь внес коррективы в оценки последствий глобализации. В частности, он продемонстрировал, что крупнейшие развивающиеся экономики - Китая, Индии, Бразилии, ряда других государств - почти не пострадали от кризиса, а экономики развитых стран в целом обошлись минимальными потерями и стагнацией, тогда как экономики России, Украины и ряда других государств продемонстрировали самые высокие темпы падения производства в 2008-2010 годах.

 На мой взгляд, это произошло по многим причинам, но прежде всего потому, что и у Китая, и у Индии были адекватные концепции и ресурсы развития, т.е. адекватный экономический алгоритм развития. В развитых странах кризис продемонстрировал пределы развития существующих моделей (а не их идеальность, как утверждали накануне), а в России и на Украине - отсутствие адекватных моделей развития, слабые и малоэффективные антикризисные стратегии, что, в конечном счете, объясняется отсутствием внятной идеологии и механизмов ее реализации.

 В-четвертых, в полной мере проявился тот факт, что социально-экономические модели, выработанные промышленно развитыми странами в ХХ в., не соответствуют условиях глобализирующегося мира и новому постиндустриальному этапу. Расхождения были заметны уже в конце ХХ века, но попытки приспособить их к реалиям - неоконсервативные, неолиберальные, неосоциалистические - дали временный эффект. Это привело к началу реформирования этих моделей. Прежде всего, их политико-экономических и социальных элементов. Эту особенность отчетливо выделил В.Путин, выступая в феврале 2007 года на конференции в Мюнхене: `Известно, что проблематика международной безопасности много шире вопросов военно-политической стабильности. Это устойчивость мировой экономики, преодоление бедности, экономическая безопасность и развитие межцивилизационного диалога`[10].

 Действительно, можно согласиться с этими основными выводами экономистов при том условии, что к ним можно было бы добавить еще несколько важных научно-технических, социальных, военно-политических и иных тенденций. Главное же, что за скобками таких оценок, как правило, остается идеологическая сторона глобализации и, как следствие, ее политические последствия. А они, на наш взгляд, являются, как минимум, не менее важными, чем финансовые, экономические и другие. Безусловно прав Ан.Торкунов, считающий, что `Первое десятилетие XXI века - время наиболее крупных мировоззренческих сдвигов не планете с момента разрушения биполярности и распада Советского Союза. Во-первых, непредвиденным образом некоторые ведущие страны мира стали заметно чаще и откровенней прибегать к силе и угрозе ее применения (пример - Ирак), хотя еще десять лет назад казалось, что с уходом противостояния коммунизма и либерализма в международных отношениях наступит хотя бы относительное всеобщее замирение. Во-вторых, в мире появились новые по своим масштабам и глубине угрозы, главными из которых являются неконтролируемый процесс распространения ядерного оружия и ОМУ в целом, а также международный терроризм. В-третьих, в международные отношения вернулась идеологизация, которая вопреки романтическим ожиданиям конца 1980-х и начала 1990-х годов, по-видимому, из них никогда не исчезала. Вместо противоборства коммунистической идеи и либерализма в мире угрожающе обострилось противостояние традиций и ценностей более фундаментального характера: между западным образом жизни и культурно-религиозным складом мира, в частности исламского`[11].

 Приведу простой пример. К 1987 году Государственным комитетом по науке и технике СССР были разработаны государственные научно-технические программы, имеющие приоритетное значение для развитых экономики и общества. В т.ч. - ресурсо- и энергосберегающее машиностроение, нанотехнологии, материаловедение, строительные материалы, информационные технологии (включая искусственный интеллект, высокоскоростную передачу данных, оптиковолоконную технику и т.д.) и др.[12]. Однако политико-идеологические события, которые последовали затем, привели к тому, что об этих программах `забыли`. Вернулись к некоторым из них только в 2006-2007 годах, т.е. через 20 лет. Надо ли говорить, что за это время другие страны ушли далеко вперед?

 Собственно в них и кроются те практические противоречия, которые очевидны, например, во внешней политике России по отношению к целому ряду крупнейших проблем - от проблемы вступления в ВТО, до взаимоотношений с США и странами Западной Европы. `Прагматизм` российской внешней политики первого десятилетия XXI века уже малоэффективен. Нужны принципы и ценности, которые свойственны политической стратегии и являются атрибутами идеологии. А этого-то пока явно не хватает, хотя, повторюсь, в 2006-2007 годы и обозначили формирование этой тенденции. Это хорошо видно во внешней политике, где Россия так и не смогла себя пока до конца идеологически позиционировать. Хотя этого очевидно ждут. И в Западной Европе, и в Китае, и в США. Отсутствие подобного ясного позиционирования ведет к подозрениям в непредсказуемости внешней политики России, что хуже, чем самая плохая политика. Опыт и история показывает, что политические лидеры могут смириться с самой, казалось бы, неприемлемой идеологией и политикой, но непредсказуемость, неясность для них оказывается хуже, чем реальность.

 Такую предсказуемость может дать только внешняя политика основанная на базовых ценностях и национальных интересах, публично декларируемых и реализуемых во внешнеполитической стратегии страны, т.е. на идеологии. `Прагматизм` оказывается, таким образом, не таким уж и прагматичным во внешней политике, если он сам по себе не является идеологической категорией.

Все это говорится для того, чтобы поставить вопрос о необходимости идеологии и, как следствие, - внешнеполитической стратегии России, опирающейся на систему идеологических взглядов, ценностей и принципов. Даже если они и не разделяются другими странами. Скорее всего, они и не будут разделяться и пониматься ими - у западных стран существует свой набор ценностей, у Индии и Китая - свой, у Ирана, Ирака и других государств - свой. Важно его сформулировать и реализовать на практике.

Иными словами, основные глобальные тенденции мирового развития ведут к идеологии, а не прагматизму как внешнеполитического, так и внутриполитического курса государства. Соответственно, чем быстрее это будет осознанно и чем лучше подведен идеологический фундамент под национальные стратегии, тем органичнее и эффективнее государства будут участвовать в процессах глобализации. Опыт Китая и Индии - лучшие примеры этой политики.

Образ России, то, что мы, возможно, увидим в 2020-2030 годах, зависит прежде всего от идеологии, той конечной цели, которую мы себе поставим, того образа, который представим, тех ценностях, которые являются сегодня и в будущем приоритетными, т.е. системы идеологических взглядов на приоритеты, цели и способы развития.

Даже отрицая идеологию, правящая элита вынуждена ее формулировать в стратегических документах. Так, в утвержденной Президентом 12 мая 2009 года Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года признается: `Возрождаются исконно российские идеалы, духовность, достойное отношение к исторической памяти. Укрепляется общественное согласие на основе общих ценностей - свободы и независимости Российского государства,.. уважения семейных традиций, патриотизма`[13].

Вместе с тем странно, что Стратегия, как `официально признанная система стратегических приоритетов, целей и мер в области внутренней и внешней политики` ... не является следствием более широкой системы идеологических взглядов, которую можно было бы назвать политической философией или все той же идеологией, наконец, национальной доктриной. Стратегия государства - следствие национальной стратегии, а та, в свою очередь, национальной системы ценностей и приоритетов.

От того, какую политико-идеологическую цель мы сформулируем, какой образ будущего государства мы представим в решающей степени зависит какие методы и средства его достижения мы выберем, какие ресурсы затратим, наконец, какой конечный результат мы получим. Так, если в 30-ые годы советское руководство полагало неизбежным войну с гитлеровской Германией и ее союзниками, то практически все ресурсы государства (более 60% ВВП) были брошены на подготовку страны к войне. Страна фактически превратилась в единый военный лагерь, где ресурсы были милитаризованы, а общество руководилось авторитарными решениями. Ради победы в войне были мобилизованы все экономические, демографические и идеологические ресурсы.

И сегодня, если будет сформулирована идеология глобального противоборства, то ради ее достижения придется полностью милитаризовать всю экономику страны (которая, напомним, не превышает 3% мирового ВВП), а о цели опережающего социально-экономического развития придется забыть.

Но, с другой стороны если проблемы национальной безопасности будут игнорироваться, если угроза будет идеализированы, будет поставлено под вопрос само существование государства, а затем и всей нации.

При формулировании будущего образа России очень важно определить способы достижения поставленной цели. Как показывает опыт, элита может существенно расходиться во мнении о способе решения тех или иных проблем, методах достижения сформулированных целей. Так, государство, где поставлена цель достижения `всеобщего благоденствия`, может выбрать разные способы, даже прямо противоположные, для ее достижения, разные идеологии. Так, некоторые свято верят, что этой цели можно достигнуть либеральными методами, кто-то - консервативными, а кто-то социалистическими. В любом случае, как представляется, необходимо четко артикулировать как цель (образ будущего), так и средства, т.е. идеологию.

Я, например, полагаю, что главной целью развития государства и общества должно быть создание максимально благоприятных условий для реализации потенциала человеческой личности, т.е. государство, постольку эффективно, поскольку оно может быть таким инструментом. С другой стороны, максимально полная реализация потенциала личности неизбежно ведет к появлению невиданного прежде по своему могуществу государства и общества, обладающих мощной экономикой, военным потенциалом и современным обществом. При одном обязательном условии - что ставка и в управлении, и в экономике, и общественно-политической жизни будет сделана на развитие потенциала человеческой личности, всех составляющих этот потенциал компонентов - демографического, образовательного, творческого, социально-экономического. А это означает, что власть, т.е. возможность распоряжаться общественными ресурсами, должна принадлежать представителем того социального слоя граждан, которые прямо заинтересованы в этом, т.е. творческому или креативному классу.

 _________________

[1] А.Владиславлев. Давний новый век  Московские Новости. 2006 г. N 11(1326), с. 19.

[2] Ан.Торкунов. К читателю. Александр Невский. Государь, дипломат, воин. М.: Валент, 2010, с. 11.

[3] Анархизм. http://ru.wikipedia.org.

[4] Основные принципы социального консерватизма. http://ru.wikipedia.org.

[5] Ан.Торкунов. Европейский выбор и национальный интерес // Космополис N 3(19), 2007-2008, с. 34.

[6] Мир вокруг России: 2017. Контуры недалекого будущего. И.: ВШЭ-РИО-Центр. 2007 г., с. 12-13.

[7] С.Караганов. Податливый и опасный мир  Ведомости. 26 февраля 2007 г., с.А4.

[8] Мировая экономика: прогноз до 2020 год под ред акад. А.А.Дынкина ИМЭМО РАН. - М.: Магистр. 2007 г., с.13.

[9] А.И.Уткин. Американцы переориентируются на Индию и Китай  Политический журнал, 23 июля 2007 г., с.57.

[10] В.Путин. Выступление президента В.Путина 10 февраля 2007 г.  Известия. 12 февраля 2007 г., с.4.

[11] Ан.Торкунов. `Изменчивая геометрия` и российская демократия // Российская Федерация сегодня. 2007, N 2, с. 60.

[12] Государственные научно-технические программы. Перечень, состав, содержание. ГКНТ СССР, 1987 г., с.4-50.

[13] Стратегия национальной безопасности до 2020 года. Утверждена 12 мая 2009 г., Указом Президента РФ N 537.
 

Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

23.03.2010
 

www.viperson.ru



Док. 622887
Перв. публик.: 23.03.10
Последн. ред.: 26.03.10
Число обращений: 0

  • Подберезкин Алексей Иванович
  • Торкунов Анатолий Васильевич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``