Интервью Анатолия Кучерена в рубрике "общественные организации" N2-2006
За достаточно продолжительный период существования нашего государства о юридической защите прав граждан серьезно говорят лишь последние лет 15. Но по-прежнему для подавляющего большинства россиян многое здесь остается непонятным, и к фразам, типа "без своего адвоката я с вами разговаривать не буду", мы все еще относимся, как к чему-то нереальному. Один из тех, кто эту нереальность превращает в жизнь, - председатель коллегии Адвокатской палаты города Москвы Анатолий Кучерена. С ним наш сегодняшний разговор.
- Скажите, Анатолий Григорьевич, в какой степени сегодняшняя судебная система в России совершенна? Насколько она подвержена административному влиянию и почему нередко подвергается острой критике?
- Пределов совершенству, как известно, не существует, и проходящая в настоящее время судебная реформа в нашей стране - лучшее тому подтверждение. В уголовном судопроизводстве по-прежнему остается еще немало открытых вопросов. В частности, по выдаче судебной санкции на арест преступлений небольшой и средней тяжести, особенно в отношении несовершеннолетних. Это очень серьезная проблема, которая отражается на психике не до конца сформировавшихся молодых людей. Убежден, что нашей судебной системе следует делать больший акцент в сторону воспитательного процесса, нежели карательного. Может быть, тогда мы меньше станем говорить о том, что нас и наше Отечество защищают люди, которые привлекались к уголовной ответственности.
Человек, оказавшийся в тюрьме, хочет он того или нет, проходит ту "школу", которую в этой жизни проходить совсем не обязательно. В 2005 г. под стражу было взято 22 970 несовершеннолетних, что на 5% больше, чем в предыдущем году. Из них за преступления небольшой и средней тяжести - более 25%. Ежемесячно оправдательных приговоров, не связанных с лишением свободы, выносится в отношении 5-6 тыс. человек, но на их место тут же приходят другие. Кузница по производству кадров с испорченной психикой никогда не прекращает свою работу. Мириться с этим нельзя ни в коем случае, и наша Комиссия намерена уделить данному вопросу самое серьезное внимание.
Не сомневаюсь, что любой судья найдет аргументы, почему конкретного нарушителя закона непременно надо брать под стражу. Но все равно, прежде чем принять подобное решение, я предлагаю этим судьям задуматься: "Что получится из человека, которого изолируют от нормального общества в несовершеннолетнем возрасте? И кто в итоге от этого выиграет?" Ведь не все же судьи с репрессивным мышлением и вполне могут разобраться, что является большим злом: отправить человека в тюрьму на полгода или год за незначительное преступление, а тем более заключить под стражу до вынесения приговора, либо дать ему шанс исправиться вне изолятора.
Что касается подверженности судебной системы административному влиянию, здесь нужны конкретные факты: либо опровергающие это заявление, либо подтверждающие. В противном случае все скатывается на уровень разговоров и чувств, чем юристы никогда не руководствовались. Однако судебная система - это, в первую очередь, живые люди, которые не могут быть не подвержены процессам, происходящим в обществе. В том числе тому, что несут со своих страниц и экранов СМИ. И та или иная ситуация в обществе, безусловно, влияет на судебную систему.
Могу привести самый банальный пример. Любой судья сегодня боится выпустить человека из-под стражи, дабы о нем не подумали, что он получил взятку. Я знаю немало случаев, когда именно по этой причине судьи не решались поступить по закону. В итоге получается чудовищный перекос в сознании, от которого страдают и люди, и общество. Этой проблеме мы тоже намерены уделить серьезное внимание.
- Не будучи председателем Комиссии по общественному контролю, вы смогли бы осуществлять эту работу?
- Конечно, но продвигалась бы она значительно медленнее. В любом случае повлиять на проблему кардинально возможно только, если все общество обратит на нее внимание. И я верю, что посредством нашей палаты общество в состоянии это сделать. Только не следует полагать, что мы намерены вторгаться в сферу отправления правосудия и в рассмотрение конкретных уголовных дел; у нас нет таких полномочий. Что же касается арестов и лишения свободы на стадии предварительного следствия за преступления небольшой и средней тяжести, мы обязательно будем влиять на эту ситуацию по мере наших возможностей.
- Работа адвоката в развитых зарубежных странах - важная составляющая гражданской жизни общества. В какой степени россияне могут рассчитывать на нормальную работу адвокатуры у нас?
- Любой гражданин нашей страны, где бы он ни жил, может обратиться к адвокату и всегда, уверяю вас, получит квалифицированную юридическую помощь. Но тут есть другая сторона вопроса. При кажущемся изобилии людей с юридическим образованием адвокатов все равно не хватает, и далеко не каждый россиянин в силу своего малого достатка в состоянии оплатить его услуги. В данном случае для каждого практикующего адвоката должно быть делом чести - оказание бесплатной юридической помощи. В каких пропорциях от платной, это каждый должен решать индивидуально.
- Насколько ваша сегодняшняя деятельность в Общественной палате востребована жизнью?
- Я не бросаю своей профессиональной деятельности, но значительно больше внимания вынужден уделять выполнению обязанностей председателя Комиссии. Раньше я только слышал о том, что 24-х часов в сутки не хватает, а сегодня все острее приходиться это осознавать. Я вынужден наложить табу на все свои публичные дела, поскольку считаю некорректным вести их и одновременно осуществлять надзор за судебными органами.
- Ваша комиссия обладает какими-то реальными полномочиями?
- Разумеется. Они предоставлены нам законом об Общественной палате. Это и общественный контроль за деятельностью силовых структур, и взаимодействие с органами власти, и общественная экспертиза законопроектов... Практически с первого дня работы в качестве председателя Комиссии мне приходится достаточно активно взаимодействовать с руководителями силовых ведомств, судов, правоохранительных органов. Они легко идут на контакт, и проблем в наших взаимоотношениях нет. Руководители понимают, что настало время, когда они обязаны доводить до общества, что на самом деле происходит в их ведомствах. И, как выясняется, проще всего это делать через нас.
Мы не собираемся махать шашкой своих полномочий, пока детально не разберемся в проблемах, попавших в поле нашего внимания. Взять, к примеру, ситуацию в Челябинском училище, когда нашей Комиссии пришлось вырабатывать конкретный перечень предложений по искоренению неуставных взаимоотношений в армии. По моей инициативе члены комиссии встречалась с целым рядом военачальников, как бывших, так и действующих; представителями общественных организаций; простыми гражданами... И можете не сомневаться, что пакет наших итоговых предложений был выверен максимально.
- Кто определяет приоритеты работы Комиссии. И почему, например, ситуацию с рядовым Сычевым вы взяли под свой контроль, а дело с водителем Щербинским, которого сделали виновным в гибели Алтайского губернатора, оставили без внимания. Хотя случай этот стал причиной выступлений по всей стране?
- Как адвокат, я получал и получаю от граждан много писем и обращений. С тех пор как стал членом ОП, их количество увеличилось, пришлось даже определять специального юриста, который занимается подборкой материалов для ответа на то или другое письмо. Но как ни грустно говорить, реагировать на все частные случаи невозможно. Причем если для себя лично, или для адвокатской палаты еще возможно выбрать какие-то случаи, то, как председатель Комиссии, я имею право решать только значимые проблемы, которые касаются широкого круга граждан, только те случаи, если будут затронуты какие-то аспекты общественных проблем. И дедовщина в армии именно такой случай.
Прежде всего, офицерам, которые служат, надо всегда помнить, что совсем необязательно стучать кулаком по столу и вести себя надменно по отношению к солдатам, которые недавно призваны на службу. Дедовщина в российской армии носит системный и массовый характер, и одна из основных ее причин - закрытость Вооруженных сил. И если, в частности, наладить связь с родителями - дать возможность посещать воинские части, где служат дети, а также приглашать их, когда такая необходимость возникает, - уверен, ситуация в воинских коллективах будет складываться по-иному.
Ситуация, связанная с уголовным гражданским правосудием, представляет собой целый пласт общественных процессов, но произошедшее с водителем О. Щербинским - это все-таки частный случай, даже несмотря на то, что в его поддержку поднялось большое количество людей. Но все же, как комиссия Общественной палаты, мы не можем взять это дело под свой контроль. Ни мы, ни кто другой, включая Президента Путина, не имеет права вмешиваться в процедуру отправления правосудия. И это - большое завоевание демократического общества. В противном случае ни о каком построении правового государства не может быть и речи. Все то, что произошло при рассмотрении уголовного дела в отношении водителя, лежит на совести того судьи, который вынес конкретное решение. И я не сомневаюсь, что в дальшейшем это дело станет предметом внимательного изучения в кассационной и надзорной инстанциях.
- А как с юридической точки зрения можно оценить ситуацию вокруг прокатившейся волны "карикатурных войн"? Насколько жесткие ограничения для средств массовой информации, вплоть до их закрытия, в том числе и в России, оправданы?
- Если СМИ за самостоятельность выстраивания своей редакционной политики начинают преследоваться, это не есть норма. Никто не имеет права вмешиваться в их деятельность. И я лично за свободу слова и за то, чтобы газета могла выразить свою позицию без боязни. Однако в ситуации с публикацией карикатур и с тем, какую реакцию это вызвало в мусульманском мире, считаю, что подогревать ее дополнительно было совершенно не зачем. И на месте главного редактора между демонстрацией своей принципиальной позиции, дешевой популярностью издания и торжеством здравого смысла я бы выбрал третье.
- Вы неоднократно встречались с Президентом страны В. Путиным. Как вы считаете, действительно ли можно говорить о том, что он исчерпал себя как политический деятель, или его потенциал может позволить еще остаться в высших эшелонах власти и сверх того срока, который определен Конституцией?
- Много знакомых людей, в том числе очень далеких от политики, все чаще обращаются ко мне в последнее время с вопросом: что можно сделать, чтобы Владимир Владимирович остался на своем посту еще на один срок. Я бы тоже хотел этого, но отвечать вынужден иначе. Конституция - это закон законов любой страны и нарушать ее, тем более первому лицу, нельзя ни в коем случае. Кроме того, ни для кого не секрет, что у нас существуют силы, которые работают как на созидание, так и на разрушение. В обществе и так много зла, и любая дополнительная конфронтация сегодня не нужна. Если же начинать цепляться за институт президентства, значит, дать лишний повод тем, кто работает на разрушение. Это будет неправильно.
Что касается потенциала, он достаточно высок. То, что делается Президентом, направлено именно на созидание и на спокойствие в государстве. И кто бы что сегодня ни говорил и ни предпринимал, ситуация в стране все равно меняется к лучшему.
