Наталья Захарова: Я просто хочу воспитывать свою дочь!Назад
Наталья Захарова: Я просто хочу воспитывать свою дочь!
История Натальи Захаровой стала широко известной в середине 90-х. Российская актриса после развода с мужем-французом была лишена родительских прав. Маленькой Маше тогда было всего три года. И вот уже более 10 лет Наталья Захарова пытается доказать свое право быть матерью, подавая многочисленные судебные апелляции. Что за система, позволяющая отобрать у любящей, обеспеченной матери ребенка? Почему даже вмешательство таких высокопоставленных лиц, как Владимир Путин, Алексий II, Николя Саркози оказывается безрезультатным? И есть ли еще хоть какой-то шанс вернуть дочь матери? Об этом Наталья Захарова рассказала в интервью Накануне.RU.
"Удушающая любовь"
Вопрос: Наталья, расскажите на каких основаниях Вас лишили родительский прав? Почему суд принял решение отобрать у Вас ребенка?
Наталья Захарова: Со своим мужем я развелась в 1996 году. Тогда суд постановил, что Маша останется со мной, а отец получит возможность посещать ребенка и забирать его к себе на выходные на два месяца. Однако Маша прожила со мной недолго. Я сама обратилась за помощью к социальным службам после того, как дочь вернулась от отца с синяками и в состоянии эмоционального потрясения. И в 1998 году суд по правам детей подтвердил, что в доме у Патрика Уари (моего бывшего мужа) с Машей жестоко обращались, и без объяснений принял решение забрать ребенка не только у отца, но и у матери. Однако никаких обвинений мне тогда не предъявили, а в судебном решении было написано: "В связи с тем, что отец уличен в насилии над ребенком и обвиняет в этом мать, ребенка надо немедленно поместить вне зоны семейного конфликта".
Вопрос: Получается, что суд даже не рассматривал возможность оставить дочь с Вами?
Наталья Захарова: Нет, конечно. Меня обвиняли в том, что я хочу сохранить с Машей слишком тесную связь и "удушаю ее своей материнской любовью".
Вопрос: Что значит "удушающая любовь"?
Наталья Захарова: Не могу вам ответить. На протяжении всего этого времени я тоже задаю этот вопрос французской юстиции. Я не знаю, что такое "удушающая любовь" матери к своему ребенку. Когда Маша родилась, она была крещена в православную веру. Но судья решила, что девочка должны быть католичкой. После того как я обращалась к судье с просьбой отпустить Машу на Рождество, на Пасху, то был ответ "Мадам Захарова пытается обратить девочку в православную веру в то, время как она католичка. Значит, у нее надо отобрать родительские права". Как судья может решать, какой веры быть человеку?
Вопрос: Против Вас во Франции было возбуждено уголовное дело. Расскажите, в чем Вас подозревали?
Наталья Захарова: Мой бывший муж заявил, что я пыталась поджечь его квартиру. Позже он сам признался, что оклеветал меня. Дело возбудили после того, как историю с моей дочерью получила международную огласку. Меня обвинили в том, что я подрываю имидж Франции. Хотя я не ставила перед собой такую задачу, я просто хочу воспитывать свою дочь.
Вопрос: Где сейчас Маша, когда Вы в последний раз ее видели?
Наталья Захарова: Сейчас Маша находится в закрытом приюте. Я не общалась с ней уже полгода, хотя по закону имею право на несколько звонков в месяц. Мне стало известно, что Маша в приюте заставляли написать отказ от матери, но она отказалась.
"Ювенальный геноцид"
Решение о том, с кем и где должен находиться ребенок, во Франции принимает ювенальный суд. Ювенальная юстиция была создана после Второй мировой войны. Тогда появилось много бездомных детей, и государство создало систему опеки. Сегодня нет такого количества беспризорников, система хорошо оплачивается государством.
Вопрос: Наталья, расскажите, как ювенальная юстиция работает во Франции?
Наталья Захарова: В системе ювенальной юстиции работают судьи по делам несовершеннолетних, сотрудничающие с социальными службами. Их основная задача - защита интересов ребенка. Но парадокс в том, что судья сам трактует эти интересы. Судья Валентини, которая вела наше дело, призналась, что в девяти из десяти случаев она отбирает детей по причине "удушающей любви" родителей к своему ребенку. Позже я узнала, что у судьи Валентини нет ни мужа, ни детей. Причем она отнимала детей и у тех родителей, которые не были в разводе.
Вопрос: Как Вы пытались обжаловать вердикт?
Наталья Захарова: Я подавала многочисленные апелляции, но ни один суд не отменил решение о лишении меня родительских прав.
Вопрос: Почему?
Наталья Захарова: Дело в том, что ювенальная юстиция - это государство в государстве. Об ее эффективности судят по количеству отобранных детей у родителей. Я встречалась с Николя Саркози, когда он был еще министром внутренних дел. Он неоднократно обращался к министру юстиции с просьбой пересмотреть мое дело. Но министр юстиции не захотел прислушаться. Как мне кажется, они просто боятся признаться в том, что система не работает. Не хватает смелости сказать: "Да, мы ошиблись". Это такая защита судебной мантии. Вы поймите, на ювенальную юстицию во Франции выделяется 5 млрд евро! Нужно же отрабатывать такие деньги. Когда в знак протеста я объявила 18-дневную голодовку, из-за чего была при смерти, Российское посольство добилось моей встречи с генеральным прокурором суда Ивом Ботом. И, знаете, что он мне заявил? "Мадам, вы не думайте, что мы отняли дочку только у вас. У французских родителей мы тоже отбираем детей. Есть распоряжения сверху, мы обязаны их выполнять".
Вопрос: Что происходит с ребенком, которого ювенальный суд отбирает у родителей? Куда его помещают?
Наталья Захарова: Он попадает в приют, где находится полгода. Потом его отправляют в приемную семью. Причем родители должны быть знакомы с этой семье, она должна недалеко жить. В моей ситуации судья нарушила закон. Машу поместили в сторожку лесника, она жила в лесу. Я даже не знала, где моя дочь. Потом она "отсидела" в этой приемной семье. Именно "отсидела", по-другому я просто сказать не могу.
На средства, которая семья получала за то, у них жила Маша, эта семья купила себе домик на берегу моря.
Вопрос: А кто платит приемной семье?
Наталья Захарова: Деньги выделяет государство. И это неплохие деньги. В месяц на одного приемного ребенка предусмотрено 2000 евро! Во Франции очереди из приемных родителей. Дело в том, что усыновить ребенка там очень сложно. На это требуются годы. А стать приемным родителем очень легко. Достаточно пройти тестирование. Десятилетнее Машино пребывание в приемной семье стоило государству уже 500 тысяч евро. Да лучше бы эти деньги направили в помощь тем, кто действительно нуждается, ведь около двух миллионов французских матерей-одиночек живут на грани бедности, а сколько во Франции больных детей!
Вопрос: На каких основаниях ювенальный суд может отобрать ребенка у родителей?
Наталья Захарова: Например, по анонимному звонку соседей, педагогов, даже совсем посторонних людей. Причем если врач или учитель на суде заявляет, что родители хорошо обращаются с ребенком, то судья не принимает в счет их мнение. Она сама решает, хорошая семья или нет. Наша судья Валентини так и говорила: "Я здесь все решаю!". Мнение Маши совсем не учитывалось. Мне во Франции запрещено говорить с дочерью по-русски. Такое решение приняла судья. Я даже не могу назвать свою дочь Машенькой, только Машей.
"Защитите Машу"
В 2007 году вышла книга Натальи Захаровой "Верните мне дочь". В ней актриса рассказывает о своей борьбе с французским правосудием за свою дочь Машу. Наталья Захарова так же создала общественную ассоциацию "Защитите Машу".
Вопрос: Наталья, много ли родителей обращаются за помощью в Вашу организацию?
Наталья Захарова: Много. Вот последняя история, о которой мне стало известно. Полуторагодовалый ребенок ударился головой о кроватку. Мать отнесла его в больницу. У ребенка не оказалось никаких травм, не было сотрясения мозга. Через несколько дней пришли люди и забрали ребенка у родителей по решению ювенального суда. И когда ребенка вернут в семью не известно. Во Франции к матери на четвертом месяце беременности приходят в дом и смотрят, как она живет, какой у нее муж, достойны ли они быть родителями. Если они сочтут, что родители плохие, то при рождении ребенка у них просто отберут. Например, за то, что в семье плохое материальное положение.
Вопрос: Неужели у родителей нет никаких шансов вернуть своих детей?
Наталья Захарова: Отменить решение ювенального суда может Европейский суд. Но один час адвоката стоит 350 евро! Какие мать или отец могут позволить себе такой дорогой судебный процесс. К нам часто приходят родители, которые говорят: "Пожалуйста, возьмите наше дело, у нас нет просто денег".
Вопрос: Правозащитные организации во Франции предпринимают попытки изменить систему ювенальной юстиции?
В 2000 году французское правительство под давлением профессионалов, забивших тревогу, обратилось к генеральному инспектору по социальным делам Пьеру Навесу и генеральному инспектору юридического отдела Брюно Катала с просьбой представить доклад о положении дел в судах по делам несовершеннолетних и в социальных службах, о разлучении детей с родителями. Доклад получился обширный и совершенно шокирующий. В нем говорилось: "Колоссальное количество детей отнято у родителей и помещено в приюты и приемные семьи. Судьи и сотрудники социальных служб постоянно нарушают закон. Между законом и практикой его применения огромная разница. В одном и том же суде практика одного судьи отличается от практики другого. Никакого уважения к семье, никакой заботы о ней ювенальная юстиция не проявляет. Социальные работники и судьи имеют полную, безграничную власть над судьбой ребенка. Сотрудники социальных служб часто отнимали детей по анонимным телефонным звонкам".
Вопрос: Остались ли еще хоть какие-то варианты положительного разрешения Вашей ситуации?
Наталья Захарова: Ювенальная юстиция должна пересмотреть мое дело. Оно кишит нарушениями законодательства. Не хватает смелости открыть, посмотреть и сказать: "Мы ошиблись!". Я надеюсь на Президентов России и Франции. Они оба юристы. А Николя Саркози недавно стал дедушкой. Он должен понимать, что значит у матери отобрать ребенка.
Летом 2009 года Госдума отклонила второе чтение Закона о создании ювенальных судов. Однако участники ноябрьских парламентских слушаний в Государственной Думе, посвященных ювенальной юстиции, пришли к выводу о том, что она необходима. В декабре в российских городах начались акции протеста против внедрения в стране системы ювенальной юстиции, в том числе и в Екатеринбурге.
