|
|
Владимир Парамонов: Как быстро движется Центральная Азия к дестабилизации?
Назад
|
Владимир Парамонов: Как быстро движется Центральная Азия к дестабилизации?
|
Как представляется, страны региона Центральной Азии (ЦА) в целом медленно, но уверенно движутся к построению крайне неустойчивых систем: государственных, политических, экономических, социальных и общественных (как бы эти системы не называли и как бы их не формулировали).
С одной стороны, данные системы неустойчивы и будут неустойчивы потому, что государства ЦА все еще находятся в стадии трансформации (транзита), а с другой - потому, что в качестве "конечных" (главных) целей так или иначе выбраны те, которые предполагают высокую степень неустойчивости (к влиянию различных внутренних и внешних факторов). То есть страны региона в целом не стремятся к долгосрочной и стратегической устойчивости, а стремятся лишь к построению некоего краткосрочного и тактического баланса: внутренних и внешних сил и интересов, маневрированию между глобальными и региональными центрами силы, тактическому встраиванию в их концепты и схемы.
Так называемая "многовекторность" внешних курсов - это всего лишь "верхушка айсберга" настоящего и будущего ЦА, каждой из стран региона в отдельности.
Более того и это, пожалуй, самое главное, то пространство Центральной Евразии (или внутренней Евразии), в "рамках" которого развиваются страны ЦА, само по себе является обширной зоной нестабильности/неустойчивости, так как основные его игроки, в том числе Россия и Китай не имеют устойчивой общности долгосрочных интересов и не формируют ее (или формируют слишком медленно на фоне роста глобальной, региональной и национальной нестабильности).
Все это предполагает высокий уровень подверженности стран ЦА рискам, угрозам и вызовам (внутренним и внешним): растущий конфликтный "потенциал" и множимые противоречия как внутри данных стран, так и между ними и внешним миром, включая между самими странами региона. Национальным же системам безопасности с каждым годом будет труднее и труднее противостоять этим конфликтам в условиях отсутствия устойчивой и эффективной региональной системы безопасности.
В целом, как в краткосрочной и среднесрочной, так и долгосрочной перспективе основные и наиболее вероятные сценарии (равно как и комбинации данных сценариев) "развития" ЦА являются крайне пессимистичными. Не факт, что страны ЦА даже сохранятся в своих прежних границах и под своими прежними названиями. И главный вопрос вовсе не в том, чтобы определить точный срок, когда "что-то произойдет": это "что-то" может произойти в любой момент времени в результате стечения некой суммы неблагоприятных факторов (внутренних и внешних / глобальных, региональных, национальных).
Основные зоны внутренних конфликтов в Центральной Азии
Для того, чтобы раскрыть обозначенные выше тезисы целесообразно схематично рассмотреть некие ключевые зоны внутренних конфликтов, среди которых следует особо выделить следующие:
Во-первых, конфликт между моделью (ями) региональной интеграции и моделью "национальной независимости" на всем протяжении времени после распада СССР пока решается в пользу национальной независимости (то есть, по сути, в пользу региональной дезинтеграции) и, одновременно, как это ни странно - в пользу интеграции в глобальное пространство (причем для ряда стран ЦА со статусом сырьевого и в целом ресурсного придатка).
Во-вторых, конфликт между моделями неолиберальных - капиталистических ценностей (правил игры и ориентиров развития), советского наследия, феодального прошлого, национальных традиций / национальной самоидентификации принимает затяжной характер, где в итоге формируется некая деформированная форма советско-национально-феодально-капиталистического общества/государства. В каких-то странах ЦА больше выражена "советскость", в каких-то уже "феодальность", в каких-то "капиталистичность", а в каких-то - продолжается процесс национального самоопределения, временами крайне болезненный. Однако формирующаяся сущность этих обществ/государств (и, соответственно, их институтов) остается очень размытой. Постепенно освобождаясь от "груза" советского прошлого, эти общества/государства вбирают в себя много нового, но всего понемногу, а в итоге ничего более-менее целостного. Причем, освобождаясь от того же советского наследия: элементов советской идеологии, культуры и традиций т.п. - тем самым разрушаются и многие из несущих конструкций этих же обществ/государств.
В-третьих, конфликт языковых и культурных моделей развития, а в итоге - между основными направлениями/каналами массового получения знаний и технологий, в целом развития, прогресса (!) решается в пользу языковой и культурной самоизоляции: сознательной (!) утрате прогрессивной роли русского/советского языка и русской/советской культуры в условиях отсутствия другого мирового языка и другой мировой культуры, которые смогли бы компенсировать утрату данного стратегического преимущества в развитии. Навряд ли китайский язык и китайская культура, английский язык и западная (евро-атлантическая) культура могут стать некими локомотивами - источниками массового получения новых знаний и технологий.
* * *
В целом, представляется, что в условиях роста внутреннего конфликтного "потенциала" Центральной Азии все более важной и весомой для региона становится роль Политического Ислама, постепенный или стремительный приход к власти которого, скорее всего, является уже лишь только вопросом времени ... Очевидно, что это уже будет совсем другая Центральная Азии: в новом геополитическом и геоэкономическом окружении, в новых границах, с новыми внутренними и внешними приоритетами развития, новыми проблемами и новым/старым внутренним конфликтным "потенциалом" ...
www.easttime.ru
24.12.2009
Док. 618123
Опублик.: 24.12.09
Число обращений: 0
Парамонов Владимир Владимирович
|
|
|
