Кустарная литература и литературная промышленностьНазад
Кустарная литература и литературная промышленность
Моя "Тюмень полосатая" - дело хлопотное. Найти местного автора, который согласится безгонорарно издать свой труд, может, лучший труд всей жизни. Потом самому сверстать. Затем печать на ризографе - сегодня литератору не нужен издатель, поскольку почти у каждого из нас есть принтер. Ручная сборка, фальцовка. И книга, изготовленная кустарным способом, готова. Виноват в этом скорее не кризис, а информационные технологии, отдающие предпочтение, увы, не бумажному носителю... Я не чувствую себя кустарем. Просто мои руки забрали нелегкий труд у машин...
Пожалуй, главное событие уходящего месяца - выход в свет четвертого тома Большой Тюменской энциклопедии. Это случилось практически накануне празднования 65-летия области. Правда, книги, доставленные железной дорогой, на торжество не попали и пока покоятся на складе. У энциклопедии своя технология "проникновения" к читателю. Столь же банальная, как и у всей ведомственной литературы, так что останавливаться на ней вряд ли стоит. Все равно большинство из нас сможет обращаться к этому справочному пособию лишь в библиотеках.
Вышедшие пять лет назад первые три тома энциклопедии особого восторга у знатоков местной истории не вызвали. В кулуарах говорилось о больших лакунах (пробелах) и существующих неточностях. Главным недостатком, по мнению многих, было то, что в издание попала лишь уже наработанная справочная информация о людях. Впрочем, учреждение, занимающееся подготовкой всяческих энциклопедий, и не ставило перед собой исследовательских задач. А зафиксировать срез существующих данных той или иной биографии одному автору не всегда под силу. К тому же в энциклопедии наблюдался явный перебор всяческих ботанических и зоологических экзерсисов. Поэтому издание называли за спиной не иначе как "собрание поэтических элит и пауков". Иногда после "и" употребляли слово "лишайников". Все зависело от речевой ситуации.
***
Но вернемся к биографиям героев энциклопедии. Вот типичный пример. Недавно автору этих строк пришлось готовить комментарии к письмам Марии Николаевны Костюриной, крупного общественного деятеля Тобольской губернии, человеку, отдавшему более двадцати пяти лет "Сибирскому листку". Справка И. Белича, написанная для "Тобольского биографического словаря", страдающего большим количеством неточностей, грешит ошибками даже в крайних датах. Справочник, стремящийся быть авторитетным, похоронил Марию Николаевну уже в 1930 году. Хотя еще до выхода биографического словаря несколько писем Марии Николаевны, датированные концом 30-х годов (последнее -
13 декабря 1939 г.), были опубликованы в местной печати ("Лукич", 2003, N 3). По мнению Е.Коноваловой, исследователя региональной печати, М.Костюрина померла в 1942 г. В.Белобородов, участвовавший в подготовке пятитомного издания "Сибирского листка" (Тюмень, 2003), составивший его, написавший историю провинциальной газеты и его авторов, указывает 1943 год как год смерти тобольской журналистки.
Кто прав? Арбитром должна была выступить Большая Тюменская энциклопедия. Но биографии столь колоритной личности в этом справочном пособии не оказалось. Четвертый том не исправил ситуацию. Хотя еще в словнике "Земля тюменская: энциклопедия в лицах", эдаком проекте будущего вала энциклопедий местной жизни, фамилия Костюриных - и Марии Николаевны, и ее мужа Виктора Федоровича, о котором книга издана еще в 20-е гг. ХХ в., - значилась.
Пришлось сделать собственное экспертное заключение по поводу трех различных дат, отдав предпочтение автору, у которого меньше всего рекламаций на биографическую продукцию, - Валерию Белобородову...
***
Нереализованных замыслов словника осталось немало. Забытые исполнителями энциклопедии имена составили целый пласт нашей культуры.
Уроженец Тобольской губернии А. Адрианов, редактор нескольких крупнейших газет Сибири XIX - начала XX вв., один из крупнейших представителей сибирского областничества.
Отбывавший ссылку в Тобольской губернии идеолог духоборов П.Веригин, состоявший в активной переписке с русским писателем Л.Толстым.
Находившийся в ссылке и активно сотрудничавший с "Неофициальной частью Тобольских губернских ведомостей" украинский поэт Павел Грабовский.
Бывший председатель губернского правления А.Дмитриев-Мамонов, автор нескольких краеведческих изданий, в том числе и о декабристах.
Г.Елисеев, окончивший Тобольскую духовную семинарию, впоследствии сотрудник "Искры", в которой начал печатать свои карикатуры М.Знаменский. Грыцько (псевдоним Г.Елисеева) много лет был соредактором и совладельцем - вместе с М.Салтыковым-Щедриным - знаменитых "Отечественных записок".
Секретарь общества изучения края, существовавшего при тобольском музее, М.Копотилов.
Редактор "Неофициальной части Тобольских губернских ведомостей" Е. Кузнецов, оставивший после себя множество исследований по истории края. Прозаик-сатирик, чье творчество еще ждет своего исследователя.
Тобольский краевед С.Мамеев, оставивший после себя несколько библиографических указателей. И не только! Он - автор исследования о Корнильеве, владельце первой частной типографии в губернии...
Этот ряд можно продолжать... Так что "культурный пласт" в данном случае - вовсе не преувеличение.
***
Судя по четвертому тому, концепция продолжающегося издания проста. Каждая последующая книга охватывает то время между изданиями, в которое и появились имена новых депутатов, лауреатов, заслуженных работников. Хотя с функциональной точки зрения энциклопедия должна фиксировать принципиально новую информацию уже опубликованных биографий.
В первом томе Большой Тюменской энциклопедии помещена статья о тюменском "первопечатнике" Константине Высоцком. В ней неверно указана дата смерти (к моменту выхода издания она еще не была установлена). Сегодня, когда некролог обнаружен в "Восточном обозрении", можно с уверенностью сказать, что Тюмень простилась с "типографщиком" в ноябре 1886 г. Уверен, что эта цифра должна попасть в справочное пособие: хорошие энциклопедии не врут.
Под вышеназванной статьей расположена информация о Николае Константиновиче Высоцком, которого почему-то считают сыном "первопечатника". Не исключаю, что такое может быть. Но в некрологе геолога упоминается, что он сын барнаульского учителя. Такой факт в биографии Константина Николаевича пока не зафиксирован никем из исследователей. Более того, в самой статье речь идет о том, что Николай Константинович родился в семье офицера. Но мы все знаем, что К. Высоцкий никогда не был военным. Такую шараду разгадать непросто. И она нуждается в новой редакции. Как решит исправить свои неточности институт энциклопедий - неважно. Важен факт.
В четвертый том помещены статьи о тележурналистке Наталье Астафьевой и фотокорреспонденте Александре Ефремове, как известно, погибших. Даны биографии тобольских гражданских губернаторов В.Нагибина и В.Лысогорского, которые были заявлены еще в словнике.
Открывает том пространная обзорная статья о достижениях Тюменской области за истекшее пятилетие.
Многокрасочная, щедро проиллюстрированная энциклопедия тем не менее вызывает смущение некоторой информацией из местной жизни.
Так, в статье о А.Баикиной указано, что это автор книги "Аристократы капитала". Но на обложке книги стоят две фамилии, то есть Антонина Яковлевна все-таки соавтор. В статье "Колокольное литье" неверно указано имя тюменского исследователя данной темы. Ефремов все-таки Владимир, но не А.А. Отнюдь не радужные эмоции вызывает и попытка энциклопедии объединить некоторые детали бытования Ямала и Ханты-Мансийска в единое информационное пространство. Вопрос возникает сам собой: о чем тогда пишут в энциклопедиях вышеуказанных территорий?
***
В очередном номере краеведческой стенгазеты "Лук & Чок", издающейся тиражом 130 экз., развивается тема о первом журналисте Тюмени. Личность, претендующая на такое положение в истории, установлена. Это Михаил Рылов - товарищ Николая Чукмалдина.
Михаил Анфимович Рылов родился в Казани. В России был известен как автор книг по технологии обработки кожи - эти книги десятилетиями служили руководством по выделке кож для мастеров всей обширной империи. Трижды по несколько лет Рылов проживал в Тюмени. Как-то в "Казанском биржевом листке" он писал о своем городе: "Наш город не беден корреспонденциями, посылаемыми в разные газеты. Хотя больших и значительных литературных трудов на нашей почве не всходит, но мелкими всевозможными летописями и заметками о нашем городе мы богаты. Начало корреспонденциям из Тюмени положено в 1858 г. одним заезжим самоучкой, с легкой руки этого пионера появились и местные хроникеры; но дальше наша литература не идет пока. Да и, по правде сказать, неоткуда ей и набраться такой силы, чтобы обнять и воспроизвести картину нужд и потребности края. Наше единственное учебное заведение - уездное училище - не могло этому содействовать; гимназии у нас не было, хотя ее проект и сейчас существует. Положим, тюменские граждане и раньше издавна поучивали своих детей в гимназии Тобольской, позже стали учить в Екатеринбургской (в настоящее время учится в этой гимназии около 30 чел.) и в Казанской. Многие из окончивших курс в гимназиях переходят в университеты, оканчивают там курсы, но в Тюмень уже не возвращаются. Да что и делать математику, филологу или юристу в нашем торгово-промышленном городе, в нашем старом суде или в нашем уездном училище?"...
А публикациями, которым отдается пальма первенства, стали статьи в "Записках Императорского Казанского экономического общества" под названием "О кожевенном деле в г.Тюмени" (1858. N 1 и 4). Републикация этих материалов была произведена "Неофициальной частью Тобольских губернских ведомостей" в том же году (N 11, с. 249-251 и N 22, с. 413-415).
Не умеющий идти на компромисс, вечно ищущий очередное место работы М.Рылов исколесил всю Россию. Известны его публикации о Якутске, Томске, Архангельске. Его имя можно встретить в иркутской "Сибири" и "Архангельском справочном листке", в котором он подрабатывал фельетонистом. В Тюмени Михаил Анфимович помогал организовывать кожевенное производство у Колмогорова.
В Государственном литературном музее (г.Москва) сохранилось письмо публициста К.Лаврского к А.Гацискому от 23 октября 1884 г. "Дорогой Александр Серафимович!
Вы предлагали мне заняться изучением кустарных промыслов. Но вместо меня не можете ли доверить это занятие другому, может быть, более меня способному пером (выделено мной! - Ю.М.), а именно Михаилу Анфимовичу Рылову (тот самый, который бывши сотрудником подворной переписи в Чистопольском уезде). Он нуждается теперь в заработке и охотно взял бы такое поручение хоть на всю зиму, если ваши средства позволяют. В особенности он был бы полезен для изучения кожевенного промысла, так как он сам кожевенный мастер и автор "Практического руководства" по этому делу, которое его интересует. Прошлую зиму и лето он заведывал заводом в Кимрах, но должен был оставить это место, как оставлял и ранее множество других, - все по одной причине, что он приходится "не ко двору": это человек глубоко честный и хотя смирный до последней степени, но ни покривить душой, ни притеснить рабочего, ни лакействовать перед хозяином совсем не может, - оттого и бедствует постоянно, и теперь опять без места. В практической опытности у него нет недостатка - сам он из крестьян, самоучка, годов ему уже немало, под пятьдесят. Вообще, подходящий был бы человек, только надо ему хорошенько объяснить, чего от него требуют, так как некоторый недостаток интеллигентности (так называемой) может помешать ему самостоятельно развить подробный план исследований.
Может быть, ко всему прочему нелишне прибавить, что он человек совсем непьющий. Буду ждать от вас ответа".
Михаил Рылов - еще одно имя, возвращенное в коллективную память Тюмени. А издание можно приобрести в известном для всех магазине "Знание", расположенном на Володарского.
***
Плодовитый, как крольчиха, Анатолий Омельчук порадовал читателей еще одной книгой. Третьей в нынешнем году. Называется она - "Река возвращается". Изобретательный автор, придумывающий, пиарящий подзаголовок каждой своей книге, на этот раз определил жанр своего творения как "Родное".
В книге собраны небольшие новеллы, в которых идет речь о различных ситуациях, в которые попадал журналист Омельчук. Небольшие по объему, они легко читаются, вызывая сопереживание с главным героем. Здесь и о пяти рублях, недостающих автору, чтобы доехать из Красноярска в Томск, и об отношениях между коллегами на работе и дома. Многое здесь знакомо еще по другим сборникам. Но этот получился каким-то особенным, радостным от сплава стихов и прозы, соединения интимно-личностного и интимно-общественного. Последнее особенно трогательно, ибо внешние наши поступки зачастую скрывают такие личные переживания, и рассказать о них не под силу даже талантливому прозаику. Анатолию Омельчуку это удается почти всегда.
...Особый колорит создают иллюстрации. Художников у книги два. Один из них - Геннадий Райшев - хорошо известен читателю не только по предыдущей книге. А у художницы дебют. Штриховые рисунки - автор не обозначен - предлагают интригу: кто где? Где Геннадий Райшев, а где Анна Ковтун? Но когда узнаешь, что художник Ковтун лишь начал посещать начальную школу, разрешить эту проблему становится проще. И понятно: задатки художника у внучки журналиста несомненны. Свое творчество ей уже сегодня не надо прикрывать чужим именем (см. рисунки на газетной полосе).
Кстати, это у нее наследственное. В "Тюменской книге", вышедшей ныне у Анатолия Омельчука, помещена вклейка с цветными фотопейзажами, выполненными Федором Ковтуном.
Талантливое племя Омельчуков...
***
Промышленность, ориентированная на склад, на презентационную раздачу своей продукции, обречена на вымирание. Но пока она держится. А иногда и пытается казаться базисом местного издательского бизнеса. Но из нее никогда не вырастет местная литературная промышленность.
На заметку
Краеведческий альманах "Подорожник" хорошо известен читателям не только Ханты-Мансийского автономного округа. Его идейный основатель и вдохновитель, Валерий Белобородов, в прошлом геолог и журналист, сплотил вокруг своего издания не только исследователей истории округа. Пишут ему и тюменцы, тоболяки.
Несмотря на проблемы с финансированием, за восемь лет существования "Подорожника" вышло десять выпусков.
Опубликована большая подборка архивных материалов о геологе Борисе Владимировиче Дидковском, стоявшем во главе Уральского геологоразведочного управления в 30-е годы XX века. Он был организатором первых экспедиций на Приполярный Урал. Именно тогда были найдены крупные запасы бокситов, нефти, титана, марганца. Но в начале 1937 г. Б.Дидковский по ложному обвинению был арестован и через год расстрелян.
В Тобольском архиве хранится рукопись отчета охотоведа Василия Васильева, производившего обследование Кондо-Сосьвинского района. К этому времени в лесной зоне Тобольского округа соболь был практически истреблен. При получении задания речь об учреждении заповедника не шла. Однако обоснование охотоведа убедило вышестоящие органы, что в этом районе открытие боброво-соболиного заповедника просто необходимо.
Югорскому краеведу удалось обнаружить неопубликованные письма губернского агронома Н.Л. Скалозубова.
Весной 2008 года проживающий в Тверской области бывший житель Ханты-Мансийска Евгений Ильич Пискунов передал в дар музею природы и человека часть архива семьи Скалозубовых. В 1950-е годы он работал на опытной сельскохозяйственной станции, здесь же женился на дочери директора станции Ариадны Николаевны Скалозубовой-Голяновской - Татьяне Георгиевне.
После отъезда Пискуновых из Ханты-Мансийска с ними некоторое время жила вышедшая на пенсию Ариадна Николаевна, и постепенно в их доме скопилась значительная часть документов семьи Скалозубовых. Бывшего тобольского губернского агронома, крупного общественного деятеля и члена Государственной Думы Н.Скалозубова, его жены Ариадны Васильевны, их дочерей, из которых двое были видными деятелями сибирской сельскохозяйственной науки, отца Ариадны Васильевны художника-передвижника В. Максимова и других членов семьи. Письма, записки, фотографии, этюды и рисунки...
Несколько десятилетий - до нынешнего года - семья Пискуновых хранила все это. После пересылки в Сибирь первой партии документов в начале ноября Евгений Ильич отправил еще одну, которая тоже поступила в музей природы и человека. В ней есть очень ценные документы, в частности, публикуемые в десятом выпуске "Подорожника" письма Н. Скалозубова 1911-1915 гг. к дочерям Надежде и Анне.
По письмам видно, насколько напряженной была внутренняя жизнь Н.Скалозубова в эти годы. В 1912 г. заканчивался срок его думского мандата, и он был твердо намерен больше не баллотироваться. Мысленно он уже освобождался от бесчисленных депутатских хлопот, крайне редко доставлявших нравственное удовлетворение. Выступая в последний раз с отчетом перед тобольскими избирателями 10 сентября 1912 года, Николай Лукич говорил: "Мы, сибирские депутаты, посланные в Государственную Думу добиваться прав и возможностей материального и культурного развития сибирского населения, ничего этого добиться не смогли..."). Он имел "твердое намерение посвятить себя теперь труду агронома-селекционера" и был убежден, что только таким образом "обретет мир в душе"...
