Несколько лет назад самый высокооплачиваемый скрипач современности, обладатель премии "Грэмми", урожденный сибиряк Максим Венгеров "изменил" своей скрипке и взял в руки дирижерскую палочку. В последнее время маэстро бывает в России реже, чем в странах Западной Европы. Недавняя серия концертов в нашей стране с Венгеровым в качестве дирижера была приурочена к 30-летию оркестра "Виртуозы Москвы". Московское выступление Максим "подарил" "Виртуозам", выступив бесплатно. А гонорары от праздничного концерта в Санкт-Петербурге музыканты перечислили в пользу людей с ограниченными умственными возможностями. В разгар российской концертной серии Максим Венгеров встретился с корреспондентом "Новых Известий".
- Максим, вы кардинально поменяли свою жизнь, сменив скрипичный смычок на дирижерскую палочку. Почему это произошло?
- Скрипачом я стал почти случайно. Это заслуга мамы. Она дирижер-хоровик, была директором школы, на попечении которой находилось около пятисот детей. Я ходил на ее репетиции, отец тоже брал меня на репетиции оркестра, где он играл на гобое, - Новосибирский филармонический оркестр под руководством Арнольда Каца. Однажды я подошел к маэстро и сказал, что хочу быть таким же, как он. А Кац ответил, что сначала надо научиться играть на каком-нибудь инструменте, например на гобое: "Научишься на нем играть - и заменишь своего папу, он мне уже так надоел". А я ему ответил: "На гобое играть не буду, потому что меня никто не увидит. Я буду играть на скрипке". Так я стал скрипачом. Я был трудоголиком, но однажды пришло время осмотреться, увидеть новые горизонты. Конечно, невозможно научиться всему даже на одном инструменте, но в один момент я почувствовал, что достиг в игре на скрипке определенного совершенства на сегодняшний день. Я послушал свой внутренний голос и решил заняться дирижированием.
- Часто перед вами на пюпитре нет партитуры, вы дирижируете наизусть...
- Я стараюсь тщательно изучать партитуру, ее фактуру, поэтому зачастую ее нет передо мной на сцене. Пытаюсь так изучить произведение, как будто сам сочинил его. Когда-то мне говорил великий Мстислав Ростропович: "Ты должен так выучить произведение, чтобы, выйдя на сцену, сочинить его заново".
- Вы собираетесь возвратиться к игре на скрипке?
- Конечно, я вернусь к скрипке - это необратимо. Но я не могу останавливаться на достигнутом. Музыка - это процесс, каждый концерт - это следующий этап. Я должен развиваться. У меня большой стаж сольной работы - в пять лет у меня уже был первый концерт с оркестром. Я интересовался и другими инструментами: и барочной скрипкой, и альтом, и даже электрическую скрипку попробовал. Мне интересно было узнавать новый мир музыки, новые краски, узнать, что такое популярная музыка. Преподавал. И, видимо, каждый новый опыт накладывал свой отпечаток на мои интерпретации и даже изменял звук моего инструмента. В 25 лет я начал заниматься на альте. У меня был очень хороший инструмент, на котором я записал с Ростроповичем концерт Уолтона и получил "Грэмми". У этого альта был потрясающий звук, о котором я мечтал всю свою жизнь, мечтал издавать этот звук на своей скрипке. И когда после той записи я вернулся к скрипке, смог, наконец, имитировать этот звук.
- Вы сказали о популярной музыке. А когда-то даже признались, что слушали попсу, обожаете Пугачеву. Это правда?
- У меня есть друг - мы с ним любители песен Пугачевой. Он когда-то посвятил меня во все ее творчество. Мы ее действительно просто обожаем. Слушаем "Озеро надежды" (поет) и "Три счастливых дня" (смеется). Когда я записывал Вариации на оригинальную тему Венявского (напевает мелодию), передо мной стоял образ Аллочки. Ее страсть и глубина меня всегда потрясали.
- А ее немногочисленные современные песни нравятся?
- Она замечательная и гениальна во всех проявлениях.
- Вы с ней знакомы?
- К сожалению, я так и не познакомился с ней. Хотя очень бы хотелось. Один Максим с ней уже знаком, я ему завидую черной завистью... Еще у меня есть друг Максим Викторов - бизнесмен. Он с ней тоже знаком. Я третий Максим, и, надеюсь, мне удастся с ней познакомиться. Я люблю популярную музыку, например, обожаю фильм "Бриллиантовая рука" и "Песню про зайцев". Мы приехали на Венский бал по приглашению Гергиева, я дирижировал программой вальсов, маршей, полек, а потом один музыкальный ансамбль исполнял популярные русские эстрадные песни. Я попросил исполнить "Песню про зайцев" - отказались, но пообещали сыграть в следующий раз.
- Вы много помогаете детям за границей. Не кажется ли вам, что и в России много одаренных детей, страдающих от нехватки средств на инструменты и хороших педагогов?
- У меня две школы: скрипичная - в израильском городе Мигдаль, где учатся одаренные дети в возрасте от 4 до 12 лет. Это дети из бедных семей, кстати, 70% из них - выходцы из России. И вторая школа в ЮАР, там, в одном оркестре вместе музицируют черные и белые дети. В России есть замечательные фонды Спивакова, Ростроповича, помогающие российским одаренным детям. Конечно, помощи детям никогда не может быть достаточно. Но я думаю, что в России и без меня достаточно много людей, которые могут помочь детям. Это большая страна, здесь прикладывается много усилий, чтобы дать возможность одаренным детям учиться музыке, искусству. Конечно, если я буду чем-нибудь полезен, с удовольствием помогу: дам благотворительные концерты... Но свои проекты открывать у меня просто сил не хватит. А вообще, никогда нельзя знать точно, что будет дальше. Если Богу будет угодно - с удовольствием. Это же моя родная страна.
- А мысли о проведении концертов в российской глубинке никогда не возникало? Ведь там люди, к сожалению, лишены удовольствия слышать качественное исполнение классической музыки, а порой вообще любого ее исполнения.
- Ну, вот мы едем с "Виртуозами" в глубинку: Омск, Тюмень... Эти города можно назвать глубинкой?
- В этом плане в России все, кроме Москвы и Питера, - глубинка.
- Не обижайте меня! После Москвы и Питера есть еще Новосибирск! (Смеется.) А для кого-то это Казань...
- Живя за рубежом, вы следите за тем, что происходит в России? В российской политике, экономике?
- К сожалению, нет времени. Да и музыка вне политики. Поэтому я очень счастлив, что занимаюсь именно музыкой, а не чем-то другим.
- Что происходит сейчас в вашей личной жизни? Кто вас вдохновляет?
- Музыка - это неотъемлемая часть меня, я родился с музыкой и благодарен Богу за этот дар. Но это только половина моей жизни. Остальное - это друзья, мои замечательные родители. Ростропович говорил мне, что музыка - это замечательно, но человеческие отношения еще важнее. Можно научиться играть на инструменте, стать певцом, дирижером. Но человеческая душа - это та грань, которой мы учимся всю жизнь и, может быть, даже не в рамках одной жизни. Существует реинкарнация, я в это верю. Человеческие отношения действительно вдохновляют меня, общение с людьми накладывает большой отпечаток. Я могу открыться и сказать, что сейчас я свободен. Следующий этап в моей жизни - это семья, дети.
17.03.2009
ДАРЬЯ КЛЮЖЕВА
Новые Известия
www.jewish.ru
