19
Незнакомые люди доставили Варе шкаф, старенький, но с целыми стеклами, а потом от Михаила Юрьевича принесли четыре большие корзины с журналами, о которых он говорил ей в прошлый раз, - "Мир искусства", "Аполлон", "Весы", "Золотое руно", альбомы с гравюрами Бенуа, Сомова, Добужинского, Бакста, Серова, Лансере, Остроумовой-Лебедевой, Врубеля. И еще сборники поэтов-акмеистов - Ахматовой, Гумилева, Городецкого, Кузьмина, Мандельштама и символистов - Блока, Белого, Вячеслава Иванова, Федора Сологуба и нескольких французов-символистов - Артюра Рембо, Малларме, Верлена.
Расставив все в шкафу и убрав в комнате, Варя пошла к Софье Александровне, плюхнулась на диван, раскинула руки:
- Устала.
- Отчего, Варюшенька, сегодня выходной?
- Разбирала книги, журналы, мне их Михаил Юрьевич прислал вместе со шкафом.
Софья Александровна озадаченно смотрела на нее.
- Вы что, Софья Александровна, почему так смотрите?
- Михаил Юрьевич отдал тебе свои книги?.. Саше он тоже подарил книги.
- То есть как?
- Сказал: когда Саша вернется, они ему пригодятся.
- И много книг он ему подарил?
- Посмотри в шкафу.
Варя открыла шкаф, все книги издания "Academia", начиная с выпусков двадцатых годов. Серия "Вопросы поэтики"; Жирмунский, Томашевский, Эйхенбаум, Тынянов, Гуковский, Виноградов. Никого, кроме Тынянова и Виноградова, Варя не знала, не читала. Серии литературных и театральных мемуаров, собрания сочинений Анри де Ренье, Жюль Ромена, Марселя Пруста, Гофмана, серия "Сокровища мировой литературы", Варя видела эти книги у Михаила Юрьевича, они были оформлены с большим вкусом. Две полки заняли книги по истории... Почему он все отдает? Как понимать этот жест, что он означает? Михаил Юрьевич опасается обыска, ареста? Но в книгах ничего криминального нет. Тем более из некоторых вырваны предисловия "врагов народа". Странно и тревожно все это.
- Михаил Юрьевич сейчас дома?
- Пальто на вешалке, значит, дома.
Варя постучалась к нему.
- Да, да, войдите!
Михаил Юрьевич поднялся с кушетки, где лежал одетый, поискал на тумбочке пенсне, нащупал ногами шлепанцы.
- Вы нездоровы?
- Нет, нет, что вы, просто прилег. - Он встал, оправил помятый плед, неловко, не попадая в рукава, надел домашнюю куртку.
И пока он одевался, надевал пенсне, натягивал куртку, Варя внимательно оглядела комнату: пустые полки, на которых раньше стояли книги, сразу придали ей нежилой вид.
Михаил Юрьевич сел за стол, кивнул головой, приглашая сесть и Варю.
Устроившись в кресле и глядя на Михаила Юрьевича, она спросила:
- У вас что-нибудь случилось?
- С чего вы взяли? - Он не поднимал глаз.
- Михаил Юрьевич, у вас что-то случилось, - настойчиво повторила Варя.
- Милая Варенька, что у меня может случиться? Не забивайте себе голову.
- Почему вы раздаете свою библиотеку? И Саше тоже подарили книги.
- Саша интересуется историей французской революции, даже в ссылке что-то пописывал, - мне об этом говорила Софья Александровна, - он очень способный мальчик, вот я ему и отдал книги по истории. Пусть читает, и вы читайте, когда-нибудь будете вспоминать... Жил такой старый чудак Михаил Юрьевич, своих книг не написал, собирал чужие и нам оставил.
Варя прошлась по комнате, остановилась перед Михаилом Юрьевичем.
- Скажите мне правду, вы больны чем-то серьезным?
Он отрицательно помотал головой.
- Ничем, абсолютно ничем.
- У вас неприятности на работе? Они связаны с переписью?
Он пожал левым плечом, всегда приподнимал только левое плечо.
- У кого их нет, Варенька?
- Неприятности у всех, кого ни спроси, - подхватила Варя, - все раздражены, обозлены, подсиживают друг друга, равнодушны к чужому несчастью, некоторые даже злорадствуют: "Ах, посадили, так и надо, не вреди, не будь врагом!" Пусть арестовывают, пусть расстреливают. Ужас какой-то!
- К сожалению, - Михаил Юрьевич говорил отрешенно, не глядя на Варю, казалось, сам себе говорил, - к сожалению, цели революции забываются, насилие остается, превращается в террор, требует все новых и новых жертв.
Он наконец поглядел на Варю:
- Диалог превратился в мой монолог. Старики болтливы.
- Михаил Юрьевич! Я не хочу, чтобы вы называли себя стариком!
- Я потерял мысль. Стал рассеянным, все забываю.
- Вы сказали о том, что террор требует все новых и новых жертв.
- Да. Да, правильно. Идеалисты верят, что с помощью террора можно созидать, этим пользуются негодяи, мерзавцы, они осуществляют террор, а потом распространяют его и на самих идеалистов, истребляют их, присваивают себе их лозунги. На крови нельзя построить счастливое и справедливое общество. Вот и все, Варенька. В такое время, к сожалению, мы с вами живем. И отсюда неприятности, у кого большие, у кого меньшие.
- Революция была нужна?
- Ну, - Михаил Юрьевич опять приподнял левое плечо, - так вопрос ставить нельзя. Революция - это стихия, но она выдвигает вождей, они обязаны вовремя перевести ее на путь мирных реформ, пресечь эксцессы. Не всегда вожди бывают на уровне этих задач. Я не снимаю с Ленина вины за многое: с момента революции и до начала двадцать третьего года страна потеряла минимум восемь миллионов человек. Но уже в двадцать первом году Ленин увидел, что на путях насилия новое государство не построишь. И наметил другой путь развития. Но Ленин умер. Пришел Сталин.
Он замолчал. Никогда Михаил Юрьевич не был с ней так откровенен, всегда осторожничал. А тут такая смелость, причем без обычных оговорок, что это строго между ними и никуда не должно идти дальше. Что с ним?
Неожиданная мысль пришла Варе в голову.
- Михаил Юрьевич, я, кажется, догадалась, что с вами происходит. Вы собираетесь покинуть Москву?
Он замялся.
- Да, в некотором роде.
- Я вам расскажу один секрет, об этом знает только Софья Александровна и больше ни один человек. В школе, где преподавала моя сестра Нина, началась обычная наша история, комиссия, райком, арестовали директора школы. Я в тот же вечер отправила свою сестру на Дальний Восток, она спаслась. Так что вы правильно поступаете. Но я вас спросила не из-за любопытства, я понимаю, о таких вещах не говорят. Просто я подумала, что сумею помочь. Вам будет трудно одному уложить чемоданы, я умею это хорошо делать. Я могу вам и билет на поезд купить. И выйду сама с чемоданами, а с вами мы встретимся в метро, мы с моей сестрой тоже так сделали.
- Спасибо, Варенька, спасибо, голубушка, я очень тронут вашим предложением. Вы просмотрели журналы, которые я вам послал? - меняя тему, спросил Михаил Юрьевич.
- Да, кое-что посмотрела, но, конечно, не все еще.
- Смотрите, любуйтесь, времени у вас впереди много.
Док. 607306
Перв. публик.: 10.11.00
Последн. ред.: 10.11.09
Число обращений: 0
Рыбаков Анатолий. Страх. Тридцать пятый и другие годы
|
