Российский рынок электронной коммерции переживает сейчас не лучшие времена. Множество интернет-проектов оказались в коматозном состоянии, значительная часть закрылась. Получить инвестиции "под Интернет" стало практически невозможно. О причинах нынешнего разочарования в электронном бизнесе и перспективах этого рынка рассуждает старший партнер консалтинговой компании PricewaterhouseCoopers Борис Краснянский. Он был назначен на эту должность в апреле этого года и теперь курирует электронный бизнес PWC в России и СНГ.
- В последнее время постоянно говорят о кризисе интернет-экономики. С чем связаны проблемы интернет-бизнеса?
- Существует общая тенденция снижения активности инвесторов. В I квартале 2001 г. венчурные капиталисты инвестировали чуть более $10 млрд. Из них 75% - по-прежнему в интернет-компании. По сравнению с IV кварталом прошлого года объем инвестиций в Интернет упал на 43%. Однако общий объем инвестиций венчурного капитала упал на 40%. То есть доля инвестиций в интернет-компании остается достаточно стабильной, поэтому сваливать все на интернет-бизнес было бы не совсем правильно. Кроме того, поведение инвесторов - вещь цикличная и во многом подверженная моде. И даже при сегодняшнем, достаточно низком уровне активности инвесторов венчурные капиталисты во всем мире вкладывают за единицу времени вдвое больше средств по сравнению с периодом "до интернет-бума".
- Тем не менее нельзя отрицать, что высокотехнологичные компании сегодня испытывают очень серьезные проблемы. Банкротства, "чистки" персонала - это лишь то, что лежит на поверхности. ..
- Безусловно, очень многие интернет-компании обанкротились, поскольку их капитализация была чрезмерно и неоправданно раздута. Тот факт, что компании "новой экономики" стоили многие десятки миллиардов долларов, имея за душой лишь компьютеры и рабочую силу, и утверждали, что их главными фондами является список клиентов, противоречил обычной логике. Оценка этих компаний на рынках никоим образом не была привязана к их прибыльности и даже к прогнозным потокам денежных средств, а отражала лишь ощущение "золотой лихорадки", царящее среди инвесторов. Прогнозы рисовались очень красивые, но очень отдаленные. Инвесторы слишком переоценили значение e-commerce - той части электронного бизнеса, которая связана с продажей, дистрибьюцией и доставкой каких-либо продуктов или услуг населению. А компании электронной коммерции не смогли продемонстрировать тот поток доходов, который ожидали от них инвесторы.
- Нет ли здесь вины консалтинговых компаний? Почему консультанты не предостерегли клиентов от опасности инвестиций в Интернет?
- Одна из причин случившегося в том, что стоимость выхода на этот рынок достаточно низка по сравнению с традиционным бизнесом. Общеизвестны случаи, когда несколько студентов университета где-нибудь в Калифорнии придумывали гениальную идею и через несколько месяцев капитализация их компании составляла миллиарды долларов. .. Именно из-за этой легкости возникло избыточное предложение на очень узком рынке. Раздутость рынка в сочетании с модой и легким доступом привела к чрезмерному количеству игроков. А венчурные капиталисты, как и любые другие инвесторы, инерционны, поэтому пошел "перекат". ..
Что касается ошибок консалтинговых фирм, я ни разу не видел рекомендаций консультантов инвестировать в чистую электронную коммерцию без привязки к общему контексту электронного бизнеса. Да никто особо и не спрашивал - все были очень увлечены, а компании традиционной экономики выжидали. Множество моих коллег, с которыми я общался еще в начале этого бума, видели чрезмерный и искусственный рост этого рынка.
Однако я и сегодня готов сказать, что Интернет как средство ведения бизнеса имеет очень большое будущее. Вопрос в том, что существует различие между понятиями e-business и e-commerce. Электронная коммерция - т. е. продажи через Интернет - имеет ограниченное приложение. В то же время электронный бизнес - т. е. решения для традиционной экономики с использованием Интернета - только начинает развиваться, хотя уже существуют крупные успешные проекты в этой области.
- Для многих пользователей "лицом Интернета" стали крупные и наиболее посещаемые web-сайты. Каковы ваши прогнозы относительно российских порталов, живущих за счет доходов от рекламы?
- Рынок интернет-рекламы растет, но он ограничен. "Боливару не вынести двоих", в данном случае троих - Yandex, Rambler и Port.ru. В течение этого года должно произойти хотя бы одно слияние или поглощение. К концу года я не ожидал бы увидеть более двух крупных российских порталов такого типа.
- Что ждет интернет-магазины?
- Здесь имеет смысл посмотреть на происходящее в Америке. Онлайновый магазин Amazon.com, начинавший свою деятельность как "чистая" интернет-компания, купил склад и в дальнейшем начал строить другие склады. Сегодня у них уже есть несколько складов в США, строятся склады в Европе. Успешная интернет-компания проникает в реальный бизнес. Я думаю, что то же самое будет осуществляться и в России. В первую очередь идет развитие от нормальных традиционных бизнесов в сторону Интернета - добавление интернет-магазинов к существующим услугам. В то же время я знаю "чисто интернетовский" магазин, рассматривающий план запуска реальных кирпичных магазинов. Причина проста: инвесторы этого магазина не видят отдачи в обозримом будущем в "чистом Интернете". В этом смысле Россия следует глобальным тенденциям.
- Сможет ли какой-нибудь из российских проектов электронной коммерции выйти в ноль?
- Если мы говорим о "чистых" интернет-магазинах, у которых есть лишь сервера, программное обеспечение, программисты и клиенты, то для меня вообще не очевидно, что они когда-нибудь смогут выйти в ноль.
- Кто из громких имен российской электронной коммерции способен пережить нынешний кризис?
- Я думаю, что выжить как самостоятельный бизнес смогут очень немногие. Здесь нельзя назвать конкретные имена, поскольку в России ни одной компании не удалось вырасти до таких размеров, как западным компаниям типа eBay, AOL или Amazon.
Сегодня на рынке наблюдаются две тенденции. Первая связана с консолидацией и уменьшением количества компаний. С другой стороны, я с трудом представляю себе "чистых" интернет-игроков в этом бизнесе. Повторюсь, здесь я имею в виду исключительно проекты В2С. Их может быть очень немного. На рынке могут остаться игроки, которые будут так или иначе связаны с обычным традиционным бизнесом, будь то магазин, производство или что-то еще. ..
Ясно, что, если сегодня у человека есть последние деньги, вряд ли он вложит их в интернет-проект. Российская интернет-экономика следует западным тенденциям, и все знают, что уровень инвестиций в интернет-решения сегодня существенно снизился. То есть найти дополнительно несколько миллионов, чтобы продержаться еще несколько лет, не имея возможности продемонстрировать позитивный поток денежных средств уже сейчас, практически невозможно.
- В общем, "все умерли"?
- Период романтизма в Интернете прошел, а значит, уже можно сказать одну - в недалеком прошлом крамольную - вещь: Интернет не есть золотая жила, его необходимо рассматривать как новый инструмент, новую технологию, которая может использоваться и начинает использоваться компаниями традиционной экономики для улучшения ведения своего основного бизнеса, ради которого они существуют.
Один из наиболее значимых потенциальных результатов использования Интернета состоит в том, что потребитель может быть поставлен в центр любого бизнеса. Сегодня Интернет является лучшей технологией, позволяющей работать для максимального удовлетворения потребителя, что делает эту технологию исключительно привлекательной с точки зрения дистрибьюции и маркетинга. Например, отдельно взятый бизнес осуществляет свою дистрибьюцию или снабжение с помощью интернет-решений, к которым относятся так называемые "е-закупки" и "е-сбыт" (e-procurement и e-sales).
С другой стороны, Интернет позволяет, создавая вертикальные и горизонтальные торговые площадки, выбросить лишние звенья цепочки создания стоимости в экономике предприятий, групп предприятий и целых отраслей. Тем самым компания делает свою цепочку создания стоимости более прозрачной, более простой, интегрируя ее на всем протяжении. Бывает так, что даже конкурирующие компании, действующие на одном сегменте рынка, создают одну торговую площадку, которая позволяет им всем автоматизировать свое снабжение или сбыт.
В этом смысле показательный пример - это Transora, один из крупнейших B2B-проектов в мире. В нем участвует большинство крупнейших игроков рынка FMCG (потребительских товаров с кратким жизненным сроком). Эту торговую площадку учредили более 40 глобальных компаний, включая Unilever, Procter & Gamble, Coca-Cola, PepsiCo и др. Трудно представить себе более жестких конкурентов в мире, чем эти две пары компаний, и тем не менее они выступают партнерами на этой площадке. Участники этого проекта осуществляют закупки у одних и тех же поставщиков через единый электронный рынок, что позволяет снизить издержки. Разработка этого решения стоила компаниям многих миллионов долларов, и уже сегодня через эту площадку идет приличный объем сделок.
Еще один пример - три крупнейших игрока автомобильной отрасли Америки, Ford, General Motors и DaimlerChrysler, учредившие электронную площадку по поставке запчастей. То есть компании кооперируются, допуская, что снизят затраты не только они сами, но и их прямые конкуренты. Это пример далекого видения, и трудно представить, чтобы подобная ситуация сложилась в сегодняшней России, где к проектам B2B относятся достаточно прохладно. Однако мы участвуем в одном из B2B-проектов с российскими компаниями из первой двадцатки, где речь идет именно о снабжении и сбыте.
- Как можно оценить экономический эффект от подобных проектов?
- Приведу два примера. Внедрение электронной площадки по закупкам, объединяющей авиакомпании British Airways, Air France, Delta и ряд других авиакомпаний, привело к снижению стоимости обработки одной транзакции для British Airways с 70 до 10 фунтов. У компании Cisco внедрение отдельно стоящего решения по электронным продажам привело к экономии на обработке каждой продажи в размере $90 - со $130 до $40. Если представить, что количество сделок по закупкам в крупной компании исчисляется миллионами в год (например, у Philips это 2,5 млн заказов в год) , то такая экономия на каждой сделке приводит к весьма существенным финансовым результатам.
- Не секрет, что многие менеджеры по закупкам живут с "откатов". И очевидно, будут всячески сопротивляться внедрению прозрачной системы. ..
- В нашей практике были случаи, когда подобные предложения не вызывали интереса именно по этой причине. В сложившейся ситуации виноваты, на мой взгляд, высокая прибыльность бизнеса, позволяющая акционерам махнуть рукой на мелочи, инерция поколения, но главное - отсутствие знаний о том, как могут быть построены процессы и как может быть внедрена корпоративная структура управления, прозрачная для акционеров. Однако уже сейчас существуют разные компании на рынке, и я не думаю, что этот шаблон, который, вероятно, весьма распространен, является повсеместным. Реальным собственникам компании очень невыгодно, когда их обворовывают. Поэтому нормальная корпоративная культура подразумевает подотчетность менеджмента собственникам компании. Если бизнес-процессы компании поставлены правильно, на всех уровнях структуры управления возникает интерес к повышению прозрачности и снижению стоимости. В России начинает проявляться реальный интерес к решениям, которые привели бы к снижению затрат в этой области.
- Например?
- В российском ТЭКе есть компании, очень интересующиеся подобными предложениями. Мы также работаем с крупной компанией в области фармацевтической дистрибьюции. В обоих случаях бизнес-процессы строятся таким образом, чтобы интерес человека, занимающегося закупками, состоял не в том, чтобы украсть или получить "откат". Эффективный собственник очень заинтересован в том, чтобы убрать такие мелочи со своего пути. Хотя на примере British Airways, Cisco и других видно, что это далеко не мелочи, а очень серьезные вещи.
