Интервью с генеральным директором УК `КВАРЦ` Михаилом ЛисянскимНазад
Интервью с генеральным директором УК `КВАРЦ` Михаилом Лисянским
Интервью журнала "Энергорынок" с генеральным директором УК "КВАРЦ", Членом Правления Национальной Ассоциации инжиниринговых компаний Михаилом Лисянским
ЭР: Ассоциация инжиниринговых компаний работает уже в течение полугода. Не могли бы вы подвести первые итоги?
М. Л.: Сегодня в ассоциацию входят 11 компаний, занимающих более половины рынка инжиниринговых услуг в энергетике. Мы совместными усилиями проводим оценку рыночной конъюнктуры, решаем насущные проблемы, связанные с правилами и тактикой деятельности, формируем общую стратегию поведения. Есть желающие вступить в наши ряды, и в принципе мы открыты для принятия новых членов. Но сразу оговорюсь: стремления превращаться в профсоюз инжиниринговых компаний у нас нет, поэтому в настоящее время по поручению Ассоциации нами сейчас разрабатываются критерии для вступления.
Вместе с тем, как это ни печально, нам не удалось за истекший период наладить продуктивное сотрудничество с государственными органами, на что мы очень рассчитывали, создавая Ассоциацию.
ЭР: В общих чертах, каковы будут основные критерии для вступления в ассоциацию новых членов?
М. Л.: Вкратце критерии в нашем понимании могут быть следующие. Численность сотрудников компании-кандидата - не менее тысячи человек. у такой организации должно быть как минимум 3 заключенных договора генподряда. Обязателен также опыт одного завершенного проекта. Кроме этого, репутация компании не должна вызывать сомнений. Думаю, перечисленные требования вполне закономерны и не являются избыточными для компаний, претендующих на статус инжиниринговых.
ЭР: После создания ассоциации в части бизнес-сообщества утвердилось мнение, будто это сговор с целью поделить рынок инжиниринговых услуг между крупными игроками.
М. Л.: В силу специфики данного рынка после его создания возникло множество недобросовестных игроков, которые, на наш взгляд, порой используют не совсем честные или, скажем так, нелегитимные приемы работы. В частности, нередко мы сталкиваемся со случаями откровенного демпинга. Мы активно выступаем против сговора на рынке.
Картельное соглашение между членами ассоциации все-таки заключить довольно сложно: у нас ведь не две и не три, а одиннадцать компаний, причем каждая имеет свою стратегию и бизнес-интересы. Это слишком много, чтобы сговориться.
Очень важно стандартизировать правила игры в инжиниринговом сегменте. Мы же видим, как сейчас проходят конкурсы по выбору подрядчиков. Зачастую выигрывают компании, которые были зарегистрированы только накануне. Такое положение дел разрушает бизнес, подрывает доверие к заказчику.
ЭР: В докризисный период в связи с реформой электроэнергетики работа в энергетической отрасли была очень привлекательна для инжиниринговых компаний. Как на вашу деятельность повлияло ухудшение условий экономической конъюнктуры? Насколько сегодня усилилась конкуренция на рынке?
М. Л.: Рынок сужается, конкуренция усиливается. Случайные фирмы уходят, не выдерживая новых усложнившихся условий работы.
Инжиниринговые компании и до кризиса, и после его наступления старались диверсифицировать свой портфель заказов. Например, оказывали услуги инжиниринга металлургическим предприятиям, организациям других отраслей промышленности. Но энергетика и сегодня нам наиболее интересна. И дело даже не в масштабной инвестиционной программе. Привлекательность отрасли обусловлена ее общим техническим состоянием, особенно в сфере тепловой генерации. Поэтому и сейчас, несмотря на потребность в диверсификации нашей клиентской базы, предприятия энергетики остаются основными заказчиками. В частности, в клиентском портфеле компании "Кварц" 90% заказов приходится на долю энергетиков.
Справедливости ради надо заметить: если этот рынок и до кризиса был, что называется, рынком заказчика, то в сегодняшних условиях данная тенденция лишь усилилась. Все строится на принципе "заказчик всегда прав", хотя я считаю, что это не всегда идет на пользу делу.
Тот факт, что сегодня инжиниринговые компании вынуждены подписывать договоры исключительно на условиях заказчиков, которые, как правило, не берут на себя каких-либо обязательств по завершению инвестиционного проекта, является огромнейшей проблемой. Ведь они в любой момент могут приостановить финансирование строительства, и мы попадаем в очень сложную ситуацию: не покидаем объект, так как сворачивание работ, а затем новая мобилизация людских и материальных ресурсов - дело непростое, и потому сидим и ждем, когда ситуация изменится, а это влечет за собой огромные финансовые убытки. Для нас страшны не столько отказы генераторов от договоров, сколько неопределенность. И поверьте, таких замороженных договоров сегодня немало.
Кстати, именно российская практика заключения договоров на подобных условиях является одной из основных причин того, что в нашей стране практически не работают иностранные инжиниринговые организации.
ЭР: Вы затронули проблему технического состояния предприятий энергетической отрасли. Насколько положение серьезно?
М. Л.: Нужно смотреть правде в глаза: техническое состояние отрасли катастрофично. Около 90% от всей установленной мощности в Российской Федерации - это станции, которые отработали уже по 30-40 лет. Станции с возрастом в 20 лет можно пересчитать по пальцам, их количество достигает не более 15%. А ведь за 30 лет оборудование вырабатывает свой ресурс на 70, а то и на 80%. Таким образом, в ближайшие 10 лет необходимо вывести из эксплуатации не менее одной трети мощностей исходя из критерия надежности оборудования. Поэтому если сегодня остановить строительство новых энергообъектов, то, даже несмотря на спад энергопотребления, который начался в связи с кризисом, в среднесрочной перспективе неизбежно возникнет дефицит электроэнергии.
По мнению большинства экспертов, уже в 2010 году спад энергопотребления остановится, а в 2011-м прогнозируется его рост, конечно, не такой, как ожидался ранее, но до 2020 года он может составить 35-40%. Следовательно, возникнет потребность в адекватном проценте ввода новых мощностей. Даже 30% от имеющихся 200 ГВТ - это более 60 ГВт новых мощностей и еще раз отмечаю, что это без учета выводимого обрудования.
ЭР: Известно, что Ассоциация инжиниринговых компаний готовит обращение к Правительству РФ относительно существующей Генеральной схемы размещения энергообъектов. В чем суть ваших взглядов на Генсхему и инвестпрограммы российских энергетиков?
М. Л.: По нашему мнению, наибольший вред для отрасли в целом и риск для энергоинжиниринга в частности заключается в отсутствии актуализированных планов строительства новых объектов генерации. Сегодня мы живем по старым планам, подготовленным еще при РАО ЕЭС до кризиса. Генеральная схема размещения энергообъектов до 2020 года, на наш взгляд, должна быть скорректирована с учетом актуализированных прогнозов энергопотребления, ввода новых мощностей и, хочу особо подчеркнуть, выбытия оборудования. Так, в докризисный период планировался ввод 34,4 ГВт новых мощностей в 2006-2010 годах. Агентство по прогнозированию балансов в электроэнергетике в результате постоянного мониторинга ныне определяет величину вводов максимум в 15 ГВт, при этом в 2009-2010 годах вводы составят не более 4-4,5 ГВт в год - это более чем существенное снижение. Но по оценке Ассоциации (а ведь мы работаем непосредственно над реализацией проектов и видим, какие из объектов строятся, а какие нет), в 2009-2010 годах будут введены максимум 4,5 ГВт, то есть в 2 раза меньше прогноза.
Очень осторожно надо подходить к вопросу пересмотра инвестпрограмм. Генераторы считают, что дефицит электроэнергии в ближайшее время невозможен, поскольку они не видят рынка для сбыта продукции новых энергообъектов. Но зато они видят риски строительства. Полагаю, генерирующие компании в значительной степени перестраховываются из-за неопределенности перспектив рынка мощности. Главное, что сейчас непонятно - будет ли в правилах этого рынка предусмотрен разумный срок и механизм возврата вложенных средств.
ЭР: Как бы вы охарактеризовали тенденции в сфере обновления основного энергооборудования?
М. Л.: Что скрывать, в энергетике наблюдается явное недофинансирование, причем даже не новых проектов, а ремонтов и модернизации оборудования. Понятно, что генераторы стараются оптимизировать свои затраты не от хорошей жизни - у кого-то просто нет средств в связи с кризисом, недобором платежей энергопотребителей, перед кем-то стоит задача продемонстрировать эффективность новым акционерам. А как это можно сделать без наращивания объема полезного отпуска электроэнергии? Предприятия для удержания уровня доходов снижают расходы. Но экономить на топливе не получается, на зарплате тоже много не сэкономить. Остаются ремонты и реконструкция оборудования. В некоторых компаниях эту часть бюджета сократили в 2 раза, а о будущих проблемах стараются не думать.
Во времена РАО "ЕЭС России" разрабатывалась и утвержадалась специальная программа ремонтов и техперевооружения отрасли. Выполнение ее требований отражалось на ключевых показателях эффективности ответственных руководителей - KPI. Сегодня во многих компаниях отсутствие полноценных ремонтов и модернизации производственных фондов на KPI никак не сказывается.
Недофинансирование, необходимых работ приведет к тому, что оборудование нужно будет выводить из эксплуатации.
Впрочем, может, это и к лучшему. На Западе, например, если станция отслужила 30-40 лет - ее просто сносят и строят новую. И в долгосрочной перспективе такие вложения более выгодны, чем латание старого оборудования. Но у нас пока это невозможно, так как высокая капиталоемкость строительства не компенсируется будущим доходом инвестора.
ЭР: Как экономический кризис сказывается на сметах строительства объектов генерации? Ранее, мы помним, ожидалось их существенное удешевление.
М. Л.: Действительно, еще полгода назад давались весьма оптимистичные прогнозы относительно снижения стоимости строительства, однако они не оправдались. За указанный период подешевела лишь рабочая сила в связи с ее высвобождением на рынке жилищного строительства. Несколько снизились цены на цемент и металлоконструкции. Но по остальным материалам наблюдается ценовой рост. По данным Росстата только в марте цены производителей выросли на 4,1%. Плюс девальвация рубля, повышение стоимости кредитных ресурсов, инфляция, а также увеличение рисков, закладываемых в цену проекта. В итоге сложилась устойчивая тенденция удорожания стоимости строительства - как минимум на 20%. Конечно, если оценивать стоимость строительства в долларах за КВт установленной мощности, то некоторое снижение можно констатировать.
ЭР: Нужны ли какие-то меры по поддержке отечественного инжиниринга на период кризиса?
М. Л.: Мы реалисты, и понимаем, что никакой поддержки не добьемся, я имею в виду финансовую помощь. Но кое-что государство могло бы сделать. Например, предоставлять государственные гарантии в привлечении финансирования по проектам, которые носят системное значение. То есть нужна поддержка для наших заказчиков - в первую очередь для генерирующих, сетевых прочих электроэнергетических компаний. Тогда и рынок инжиниринга будет работать. Иначе мы можем просто потерять отечественную инжиниринговую отрасль. И что тогда? Закончится кризис, возобновится дефицит электроэнергии, поскольку существующих мощностей снова станет не хватать, новые окажутся не построены, да и строить их будет уже некому. Придется обращаться к западным компаниям, а это значит строить на их условиях, по их ценам в иностранной валюте, используя зарубежные технологии. Что тогда ждет отечественное энергомашиностроение, проектные институты, что будет с трудовой занятостью? Нам сегодня остается только надеяться, что здравый смысл и стратегическое видение развития электроэнергетики, а значит и смежных отраслей, возобладают над краткосрочной сомнительной тактикой.
