Пишу и, честно говоря, жалею, что взялась за эту тему. Всего не расскажешь, что расскажешь - не всем интересно. "В каждой избушке свои погремушки". Конечно, для депутатской семьи важно, чтобы муж и жена были единомышленниками. Иначе было бы очень трудно жить под одной крышей. Но все же главное...
Обойдемся без высоких слов, скажем так: главное - дорожить друг другом. Остальное приложится. И в этом смысле депутатская семья ничем не отличается от другой".
Очерк Аллы Амелиной о том, КАК и ЧЕМ живет семья депутата Государственней Думы.
ИЗ ЖИЗНИ НОВОБРАЧНЫХ
Когда мы пришли в церковь св. Косьмы и Дамиана, где нас должен был обвенчать отец Александр Борисов, у входа уже ждали корреспонденты и фотокорреспонденты. Откуда произошла "утечка"? Ведь мы - я и Борис Титенко - отпросились сугубо конфиденциально у заместителя руководителя фракции "Выбор России" Б. Золотухина.
Увы. от вездесущих парламентских корреспондентов не скроешься. О предстоящем венчании сообщило "Эхо Москвы", и я по-журналистски их понимаю: "забойная" информация - свадьба, где будущие муж и жена - депутаты. И все же, и все же... Частная жизнь есть частная жизнь, и мы совсем не хотели такого паблисити.
На следующий день в "Известиях", "Московском комсомольце", "Коммерсанте" появились публикации, фотографии.
До свадьбы мы жили в одном депутатском доме в Митине. Даже в одном подъезде. У меня с детьми была трехкомнатная служебная квартира, у Бориса - двухкомнатная. При расселении наша фракция дала возможность депутатам-женщинам выбрать этаж. Размер жилья, как обычно, зависел от числа членов семьи. Мужчинам досталось, что осталось. По жребию. Сейчас при распределении квартир в новом депутатском доме (на улице Улофа Пальме) идет довольно жесткая борьба. У нас ничего подобного не было. Не существовало даже такой темы для обсуждения. Сейчас публика другая. Впрочем, и квартиры там совсем другого уровня. В нашем доме квартиры стандартные - такие же. какие получают москвичи. Соответственно, отделка ужасная. Что-то недопилено, что-то недокрашено. Чудовищные обои. На Улофа Пальме - совсем иное дело. Там строили болгары. Стоимость квадратного метра примерно втрое выше. В жилом комплексе - спортзал, теннисный корт, ресторан... Начинка квартир очень качественная, импортная - есть все, включая посудомоечные машины. А у нас все отечественное: мебель воронежская, телевизоры "Рекорд", холодильники белорусские... Так что никакого сравнения.
После свадьбы Борис сдал свою квартиру. Никаких других бытовых перемен...
Раньше в доме была охрана. Теперь ее сняли: депутатов мало осталось. Хотя их места все равно занимает привилегированная публика: сотрудники администрации президента, министерств и ведомств, аппарата Госдумы... Есть свой диспетчерский пункт - что-то вроде жэка. Вызвать сантехника. электрика или столяра достаточно просто. Приходят быстро и, что удивительно, трезвые. Больше всего меня потрясло: когда однажды у нас прорвало трубу за полчаса до Нового года, слесарь, явившийся по вызову, оказался "как стеклышко".
В РОСТОВ! В РОСТОВ!
Одно из самых тягостных испытаний для нас, южан, при переезде в Москву - кардинальное изменение радиона питания. Такого количества овощей и фруктов, блюд из них, к какому мы привыкли в Ростове, здесь, конечно, не было. То есть купить, естественно, можно много чего, но... Яблоки и груши, больше похожие на бутафорские, парниковые огурцы, бледные и безвкусные помидоры - поневоле вспомнишь "страну вечнозеленых помидоров" Жванецкого.
Периодически привозим из Ростова наши южные фрукты и овощи - ароматные, напоенные солнцем. Но живем-то мы теперь все же в Москве...
А вообще большинство депутатов питаются примерно по одинаковой схеме: завтрак - дома (у нас в семье это чашка кофе с бутербродом), обед - в думской столовой... Никакого пищевого "спецобслуживания" для депутатского дома не предусмотрено. В столовой готовят вполне сносно: по крайней мере, никаких последствий прием пищи не вызывает. Обходится обед рублей в 60-70...
Еще одна сугубо бытовая сторона - депутатское "обмундирование". По роду работы просто необходимо иметь хотя бы пару приличных костюмов, сколько-то рубашек, галстуков. И если с последними двумя предметами дело обстоит более или менее просто - можно и самой купить, - то с костюмами... Заставить мужа ходить по магазинам, делать примерки - сущее мучение. Тем более что эту амуницию он в принципе терпеть не может. Комфортно чувствует себя только в джинсах, свитере и штормовке.
Есть ателье, вроде бы призванное обслуживать депутатов, оно существует со времен российского Верховного Совета, но мы ни разу не пользовались его услугами. Как-то нам раздали прейскуранты. Выяснилось: сшить в нем что-то обойдется гораздо дороже, нежели купить готовое изделие. А ведь надо еще ездить на примерки, терять время... По-видимому, когда-то, в пору тотального дефицита, существование подобного заведения еще имело смысл, а сейчас...
Что касается общего "стиля" одежды депутатов, если таковой имеется, можно сказать, что он добротно-консервативный, усредненный. Щеголяют своими "прикидами" разве что особо заметные на Охотном ряду фигуры. Думские журналисты вам могут точно сказать, какие костюмы предпочитает Селезнев, какие - Зюганов...
Конечно же, многих интересует депутатская зарплата. Вынуждена разочаровать: по столичным меркам она не так уж и велика - менее 10 тысяч рублей, 350 долларов. При высокой стоимости жизни в Москве особо не разгуляешься.
Правда, недавно газета "Сегодня" опубликовала другие цифры - 575 долларов. Не знаю, откуда они их взяли. Может быть, как иногда делается, приплюсовали к окладу лечебные, полагающиеся к отпуску, льготы на путевки, еще что-нибудь...
Многие депутаты "подрабатывают" преподаванием, чтением лекций, журналистикой...
В кулуарах ходят слухи и о побочных "приработках" иного рода - за счет лоббизма, но достоверно, разумеется, о них ничего не известно.
ГОРЕЧЬ ПОРАЖЕНИЙ, РАДОСТЬ ПОБЕД
Два года моего собственного депутатства пролетели незаметно. В 95-м,как известно, демократы потерпели поражение. Тяжелая настала пора. И не только потому, что остались не у дел. Те, кто эти два года в Госдуме "переходного периода" занимался законами, партстроительством, антивоенными акциями, не позаботились о "тылах". Таких во фракции "Выбор России" оказалось большинство. Мы были в их числе. О том, как трудно складывалась судьба депутатов первого созыва, стоит написать отдельно - ведь в большинстве случаев на "исторической родине" им не было места, хоть и причисляли "Выбор России" к партии власти. Таковой она, возможно, была в столице. А в провинции нам многого не могли простить. И в первую очередь - позиции по Чечне.
У кого-то была возможность "зацепиться" в Москве, но не все испытывали такое желание. Не было его н у меня. Если бы Борис не пошел работать в администрацию президента, я бы здесь ни за что не осталась: в Ростове я себя чувствую более комфортно, мне там лучше, мне там интересней. Все мои близкие там. Мама. Вообще в небольшом городе совсем другая атмосфера - гораздо более человечная. Все-таки мегаполис настолько подавляет...
Но самое грустное даже не в бытовых неурядицах, возникших после неудачных выборов (элементарно надо было найти, на что жить). Больнее всего было предательство тех, кто еще вчера причислял себя к твоим друзьям и соратникам. Одни просто исчезли из поля зрения, другие открыто заявляли, что "вовремя предать - это не предать, а предвидеть" (автор этого афоризма и сейчас заседает в Госдуме, числится молодым и толковым депутатом).
Зато остались друзья, которые не предали, не отвернулись, не "ушли в подполье". Ими мы дорожим больше всего.
За два года работы в Госдуме старалась не порывать связи с газетой, которой было отдано 15 лет жизни и которую считала родной, несмотря на сложные отношения с главным редактором, ревниво отнесшимся к моей депутатской эпопее. Перед выборами 1995 года редактор впервые разыскал меня сам и предложил всстреться. Оказалось - с целью предложить мне добровольно выйти из состава соучредителей газеты. Взамен гарантировал поддержку на выборах и беспрепятственную публикацию материалов. Что делать? Газета, как уже говорилось, влиятельная. Выборы сложные. Для Бори, для ДВР -проблемные. Согласилась. Конечно, зря. Власть успела подмять газету под себя, ДВР был в опале, выборы проиграли (в том числе и "с помощью" этой газеты). Теперь мы чужие. Одна из потерь того, что было дорого.
Политическая деятельность главы семьи неизбежно сказывается и на ее членах. Причем далеко не всегда благоприятным образом. Нам, например, пришлось пережить немало тревожных минут, когда моего младшего сына, студента факультета политологии, начали терроризировать по телефону местные баркашовцы. И грозили, и оскорбляли, и рассказывали, на каком столбе повесят его, а на каком - его отчима. Пережили и это. Борис сказал, что сам наведет порядок. И навел. Как - до сих пор не знаю.
В начале 1999 года я почувствовала, что муж просто лишился покоя. Чиновничья работа в территориальном управлении администрации президента и раньше, мягко говоря, не приносила ему радости - ну не приспособлен он к системе отношений по принципу "я - начальник, ты - дурак", все-таки вышел из научной среды. А тут началось строительство "Правого дела", и политический азарт вновь взыграл в нем.
В феврале 1999 года он оставил службу на Старой площади, и мы уехали в Ростов строить "Правое дело", а потом - "Союз правых сил". С декабря этого же года я опять оказалась в ситуации под названием "мой муж - депутат".
АКТЕРЫ И ПАХАРИ
У публики представление о работе депутата складывается из телетрансляций пленарных заседаний, где часто возникают скандалы, перебранки и т.д. Работу народного избранника они отражают абсолютно неадекватно. Тут я своим коллегам-журналистам могу бросить упрек. Собственно говоря эта тенденция наметилась с первых дней работы Думы - делать акцент на каких-то скандальных, эпатажных ситуациях. В результате у нас героями России стали такие люди, как Марычев, Жириновский... Их знает каждый. Между тем пример настоящей депутатской работы - работа над бюджетом и Административным кодексом в нынешней Думе. Это скрупулезное, рутинное, педантичное бдение над каждой статьей, над каждой поправкой. Это испытание на выносливость. Даже попросту на физическую выносливость. Расслабиться тут невозможно.
В нынешней Госдуме Борис как раз вошел в состав Комитета по бюджету и налогам. Не волнуйтесь, я не буду рассказывать о прогрессивном Налоговом кодексе и бездефицитном бюджете (хотя, поверьте, и это мы обсуждаем дома). Хочу сказать о Другом. "Бюджетники" - настоящие пахари. Когда готовится бюджет, заседания комитета затягиваются за полночь. Свой голос депутат никому передать не может. Кто высиживает до конца - тот и принимает решения. Трудно, конечно. Утомительно. И дома мужа почти не видишь. Но зато как здорово, когда убеждаешься, что работа эта доставляет ему радость, потому что она действительно нужна и важна.
То же самое можно сказать и о работе с избирателями. Каждый месяц - выезд на неделю в регионы. У Бориса - это российский Юг: Ростов, Краснодар, Ставрополь. Повсюду надо побывать, выслушать людей, принять от них наказы...
Что тут изменилось за последние годы? Стало гораздо меньше обращений по каким-то частным, "коммунальным" вопросам. Во времена первой Думы многие не видели разницы между депутатом парламента и местного совета: у кого-то крыша течет, у кого-то унитаз протекает... Такие жалобы шли сплошняком. Сейчас обращения гораздо более серьезные, более осмысленные. Авторы все чаще отдают себе отчет, что для решения их проблемы надо внести поправки в законодательство. Если за помощью обращаются предприниматели, то уже не просят пролоббировать их интересы какой-то строчкой в бюджете, а вносят конкретные предложения по налоговому законодательству, по законодательству, касающемуся малого и среднего бизнеса... Чтобы адекватно прореагировать на такое обращение, депутату и его помощникам обычно приходится изучить целую кипу прилагаемых документов.
Легко ли депутату что-то пробить через чиновников? Конечно, сил на это приходится тратить немало. Но при всем при том - по моим личным впечатлениям - к обращениям депутатов сейчас стали относиться серьезней. Пример: в Ростове собирались уничтожить памятник истории и культуры - первое каменное здание, здание, где заседала первая наша Дума. где работал отец Чехова... Борис направил запрос ростовским властям. На днях пришел вполне благоприятный ответ. Снос памятника предотвращен.
ВО ТВЕРСКИХ ВО ЛЕСАХ
Самая главная наша отдушина, радость и отдохновение - это домик в глухой деревне в Тверской области. Деревушка эта затеряна в лесах, на берегу чудной чистой речки Медведицы. Добраться туда иной раз можно только на "уазике", который мы специально для этого и купили. Кстати, когда в "Коммерсанте" публиковали информацию об имуществе кандидатов от разных партий, в списках СПС значилось: иномарок - столько-то, "Волг" - столько-то, "Жигулей" -столько-то, "УАЗ" - один. Так это наш.
Езда по пересеченной местности в экстремальных условиях - любимое развлечение мужа.
Не одни мы проводим отдых таким образом. В той же Тверской области есть домик у Юшенкова, у Рыбакова, у бывшего депутата Молоствова... В основном у людей демократического склада. Но, конечно, гораздо чаще депутаты прибегают к услугам Управления делами президента - покупают путевки в санатории, пансионаты, очень многие едут отдыхать за рубеж.
Кстати, сейчас, говорят, приобрести путевки стало гораздо труднее, чем прежде: как всегда, со временем разбухает аппарат. желающих побывать в элитных учреждениях отдыха становится больше. Это несмотря на то, что сейчас путевки со скидкой предоставляют только самим депутатам, раньше на скидки имели право и члены семьи.
"Литературная газета", N 5, 31.01.2001
www.duma-sps.ru
