Зачем Алишеру Усманову самое большое, но почти наверняка убыточное медное месторождение
Мечта Максима Басова - перевернуть медный рынок с помощью новых технологий
От Читы до Чары, ближайшего к Удоканскому хребту поселка, - полтора часа лета. Местность, мягко говоря, необжитая. "Нам не раз попадались медведи, которые здесь совершенно не боятся человека", - рассказывает один из немногих побывавших здесь в последние годы выходцев с Большой земли, глава российского отделения консультирующей горнодобытчиков компании SRK Consulting Андрей Мельников. Из людей тут, кажется, только геологи, обосновавшиеся в Читинской области со времен строительства БАМа. Теперь им снова найдется работа: холдинг Алишера Усманова "Металлоинвест" победил в конкурсе на крупнейшее в России Удоканское месторождение и должен приступить к работам.
Гендиректор "Металлоинвеста" Максим Басов лично курирует проект. Ставки высоки: за лицензию "Металлоинвест" должен заплатить $600 млн, а чтобы запустить производство, нужно еще минимум $3,5 млрд. Пугает не объем инвестиций - "Металлоинвест" будет осваивать Удокан не один, а вместе с государственными "Ростехнологиями". Проблема в другом: месторождение сулит на первый взгляд одни убытки. Геолог Мельников, изучавший Удокан для одного из клиентов своей фирмы, вернулся оттуда под сильным впечатлением: проект показался ему нереализуемым. Да и цены на медь с недавних высот упали до $4500 за 1 т.
За месторождение на краю света с Усмановым сражались четверо мощных конкурентов. Трое сами сняли свои заявки, оценив возможные убытки. Усманов пошел до конца. На что надеется победитель?
ОТ ГРЕХА ПОДАЛЬШЕ
Удокан - одно из крупнейших в мире месторождений. Это 60% медных запасов России. Разведанные объемы меди - 20 млн т, в деньгах - не менее $90 млрд. Вроде бы есть за что бороться. Однако находится месторождение в горах - инфраструктуры, считай, нет вовсе. "Условия экстремальные: вечная мерзлота, тундра, сейсмоопасность, - рисует картину Басов. - Чтобы вскрыть месторождение, придется снести горы". Еще хуже другое: на богатую руду (содержание меди больше 1%) приходится, по оценке Мельникова, лишь четверть удоканских запасов. Месторождение неоднородно - это и не месторождение даже, а 13 отдельных участков с разными типами руды. И чуть не для каждого, считает геолог, нужна своя технология переработки. "В горе несколько типов руды, и все они перемешаны", - признает и Басов. Недаром осваивать Удокан при СССР так и не начали, хотя его открыли еще в 1949 г. Чем больше геологи узнавали про Удокан, тем решительнее утверждали: проект планово убыточен.
Себестоимость меди на Удокане с учетом затрат на инфраструктуру и эксплуатацию энергоустановок может составить, по оценке SRK Consulting, $5000-6000 за 1 т. Правительство долго медлило с объявлением конкурса на проблемное месторождение. Претенденты на него были, но какие-то "неправильные". Лет пять назад казахская Kazakhmys, для которой география месторождения удобнее, чем для российских компаний, серьезно им интересовалась. В ответ Уральская горно-металлургическая компания (УГМК) стала убеждать чиновников, что именно ей не хватает сырья и срочно нужен Удокан. То есть, может, не так уж и срочно - но уж казахам отдавать никак нельзя. По одному ему известным причинам интересовался месторождением и Юрий Лужков, но до дела не дошло.
В 2008 г. цена на медь выросла до $8000 за 1 т, и правительство решилось наконец разыграть лицензию. Начался сбор заявок.
Удокан подтвердил свою репутацию: почти все претенденты, получив доступ к имеющейся скупой информации о месторождении, вскоре заявки отозвали. Вышел из гонки "Норникель": по оценке замглавы компании по финансам Олега Лобанова, проект может быть рентабелен только при цене меди от $6000 за 1 т, а в следующем году при негативном сценарии она может стоить и $4500. "Я был против, когда мы рассматривали этот проект на правлении. Он очень рискованный", - признается Лобанов. Отказался от Удокана и Олег Дерипаска. Казалось, все сходится: "Русал" ведет работы на расположенном неподалеку Чинейском месторождении - и все же рисковать компания не стала. Ушел и "Онэксим" Михаила Прохорова, еще летом обладавшего рекордной наличностью. Прохоров, говорят, решил поступить осторожно - не брать на себя обязательств и подождать: вдруг победители, кто бы они ни были, позже сами пригласят его в проект? Замысел, как теперь видно, не лишен оснований: "Металлоинвест" претендует лишь на половину акций компании, которая будет создана для разработки Удокана, "Ростехнологии" рассчитывают на 25% проекта. Кто получит еще четверть?
"МЕТАЛЛИСТЫ" И ЛОББИСТЫ
К сентябрю претендентов осталось всего двое - УГМК Искандера Махмудова, выступающая в союзе с РЖД, и "Металлоинвест" вместе с "Ростехнологиями". Альянсы на удивление схожи: в каждом по одному "металлисту" и одному лоббисту.
Рассказывают, что первый из этих альянсов, выросший из партнерства Владимира Якунина и Махмудова по "Трансмашхолдингу", сложился чуть раньше второго. Во всяком случае, компания "Русская медь", числящая в акционерах УГМК, РЖД и ВЭБ и ставящая себе целью разработку Удокана, в апреле этого года уже существовала. Усманов и Сергей Чемезов не спешили создавать совместную структуру, зато действовали интереснее.
"Не скрою, своим прежде всего административным ресурсом мы существенно укрепили позиции "Металлоинвеста"", - поясняет суть альянса первый зам Чемезова Алексей Алешин. "Я не знаю, кто кого нашел. Люди живут, пересекаются, работают. В результате какого-то процесса стороны договорились, что будут работать совместно", - тактично комментирует связи своего патрона Максим Басов. У "Металлоинвеста" и "Ростехнологий" созрел свой план, рассказывает один из игроков рынка. В конце весны Чемезов написал Владимиру Путину письмо, в котором предложил на основе Удокана создать мощный холдинг. Включить в него предлагалось проекты "Норникеля" в Читинской области, собственно Удокан, а также долю России в монгольских компаниях "Эрдэнэт" и "Монголросцветмет". Хотя обе они занимаются цветными металлами, синергия их с Удоканом едва ли возможна: между ними сотни километров и никаких дорог. Зато исполнение замысла позволило бы новому полугосударственному холдингу получить около 10% мирового рынка меди. Такие идеи Путину нравятся - он поставил резолюцию "рассмотреть".
В июле позиция тандема Усманов-Чемезов еще усилилась: президент Медведев подписал указ о передаче тех самых монгольских активов "Ростехнологиям". Справедливости ради надо отметить, что в интересе Чемезова к монгольским предприятиям ничего провидческого, строго говоря, не было: за них в свое время бились и УГМК, и "Норникель". Был, наконец, у Чемезова и скрытый козырь, говорят специалисты: задуманное им частно-государственное партнерство должно было составить противовес "Норникелю" в цветной металлургии и не дать проникнуть в медную отрасль Олегу Дерипаске, усиления которого Кремль едва ли хочет.
Что мог противопоставить такому богатству идей Якунин? Только то, что дружественной ему УГМК нужна руда, а у РЖД есть отходящая от БАМа ветка, которую ценой немалых затрат можно дотянуть до Удокана. Схватка гигантов длилась почти полгода, конкурс по продаже лицензии дважды переносили, а 10 сентября был досрочно объявлен победитель - "Металлоинвест" вместе с "Ростехнологиями".
РЫНОЧНЫЕ РОСТЕХНОЛОГИИ
"Удокан - это отдельный проект. Хотя сейчас он и находится внутри "Металлоинвеста", не исключено, что в будущем он станет публичной компанией", - объясняет Басов. Еще бы: если повесить Удокан на "Металлоинвест", тот надолго уйдет в глубокий минус. Суть проекта в том, чтобы запустить месторождение и построить при нем горнометаллургическое производство, которое к 2015 г. будет выпускать 474 000 т меди в год. "Металлоинвест" планирует начать строительство гидрометаллургического комплекса на базе Удоканского месторождения в 2010 г. Выход на годовую проектную мощность намечен на 2016 г. Потянуть дело не получится: по условиям конкурса вывод предприятия на полную мощность должен осуществиться через семь лет после госрегистрации лицензии. "Металлоинвест" сейчас занят подготовкой согласования и утверждения техпроекта освоения месторождения.
Козырь Усманова в том, что проект долговременный и в нынешние кризисные времена дело ограничится лишь подготовкой документации. Но как жить дальше и что делать, если с окупаемостью не сложится? Четкого ответа Басов не дает. "Мы закладывали довольно консервативные варианты, исходя из того, что цена на медь будет падать. Нельзя сказать, что месторождение суперприбыльное, но оно окупается, - уверяет глава "Металлоинвеста". - Стандартное извлечение с помощью так называемой пирометаллургии дает выход 70-80%, но мы хотим запустить технологию, которая обеспечит выход на уровне 90%. Тогда проект будет выгодным. Ведем переговоры с рядом западных компаний о создании такой технологии. Но пока ее нет". Есть только группа из 10 человек в составе компании, которая тщательно продумывает, что же теперь делать. Проект очевидно рискованный, а само месторождение недостаточно исследовано. "Сколько металла можно извлечь технически и какое количество извлекать выгодно, скорее всего, пока не ясно никому, - подтверждает Мельников. - Многое будет зависеть от цен на рынке и скорости развития новых технологий".
Зато абсолютно ясно другое. Сейчас в России производят 950 000 т меди в год, из них 45% приходится на "Норникель", 40% - на УГМК и 15% - на Русскую медную компанию уральского бизнесмена Игоря Алтушкина. Если Удокан (вместе с долей в монгольских сателлитах) будет производить больше трети меди в стране, соответственно сократив доли других игроков, уже не он будет зависеть от рынка, а рынок - от него. На некоторых месторождениях в Африке содержание меди доходит до 40% - это отличные инвестиции для небольших игроков, говорит аналитик UBS Алексей Морозов, - но Удокан относится к категории elephants. Его владелец сможет формировать предложение и играть на ценах. Причем делать это будет компания, блокпакетом которой фактически владеет государство. Как не присудить победу претенденту, сумевшему нарисовать такие перспективы?
