Случай из жизни.
Конец февраля, Москва, на улице мокрый снег, резкий ветер, вечер. Я, пять минут назад был в `Ленинке`, давно не был, тут решил зайти, книги заказать, но опоздал. Разозленный, в распахнутой куртке, сбегаю вниз по лестнице. `Пролетаю` мимо прохожих, `одаривая` их злым взглядом. Подхожу к метро, роюсь в сумке, ища проездной на метро, нахожу проездной, открываю двери, прохожу теплый `предбанник` вестибюля и краем глаза замечаю фигуру человека, прислонившуюся к стене, кто-то греется. Мы одновременно, я и `фигура`, рефлекторно поворачиваем головы. Я выхожу к турникету, оборачиваюсь и вижу через мутное стекло, что фигура смотрит мне в след. Не знаю, может быть, полминуты, мы так стояли и смотрели друг на друга. Я колеблюсь, а потом разворачиваюсь и иду к ней.
- С Вами все в порядке? - спрашиваю ее.
Она стоит, повернув ко мне только лицо, свое тело пытается согреть от теплого воздуха, вырывающегося из щели в стене. Черная искусственная шуба, мех на шубе, словно всклокоченная медвежья шерсть, темные брюки, замшевые ботинки и длинный белый в крупную вязку шарф, обмотанный вокруг шее, и ровно с одной стороны виден след, который покрывает и ботинки, и брюки, и шубу, и часть белого шарфа, от грязной лужи. Такое ощущение, что ее кто-то толкнул в лужу. Она вжалась в стену, из которой ревущим стоном вырывается теплый воздух. Она посмотрела на меня. И я увидел в этом маленьком лице спокойствие, не панику, не безысходность, не отчаяние, не злость, не унижение, а именно спокойствие. Четкий, прямой, мягкий взгляд, удивительно доверительных глаз, лицо матери, испещренное морщинками забот о своих детях. Я понимаю, что что-то произошло с ней, но что?
- С Вами все в порядке? - спрашиваю ее еще раз.
Она, заикаясь и дрожа, не шевеля губами, говорит:
- Ме... ме-ня-я, обокали....
- Что? - не понимаю я.
- Меня... кк-киннулли в снег...
Я оглядываю ее с ног до головы еще раз, вижу, что ее сумочка раскрыта.
- Обокрали, да? А сами Вы целы? В милицию заявляли?
Она молчит, смотрит на меня своим спокойствием, наверно явно не понимая, что я спрашиваю. На ее лице не было синяков или ссадин.
- А живете Вы где?
- Я... я... я... Кубинка...
- Кубинка? Это, с какого вокзала?
- С Белорус-сс-ского...
- С Белорусского? А деньги у Вас есть?
- Нет.
- Деньги нужны?
Мотает головой.
- Точно не нужно денег?
Мотает головой.
- А семья есть? Нет? Что вот так одна и живешь?
Кивает головой.
- А друзья, родственники есть?
Мотает головой.
- А домой, как поедешь, а?
Стоит, молчит, вся вжавшись в стену.
- Давай я тебя до вокзала довезу?
Она поворачивается и своим спокойствием как бы дает согласие.
Я иду впереди, подхожу к турнику, она... как тюлень на арене цирка, подскакивает, волочит ноги и туловище за мной.
Проходим турникет, спускаемся на эскалатор, я становлюсь на одну ступень ниже ее. Краем глаза, вижу, как окружающие посматривают на нас, пытаясь понять нашу взаимосвязь.
- Где работаешь-то?
- В... в... Мо-сс-кве..., - дрожа выдавливает она.
- Понятно, что в Москве, а где? Кем?
- Палоная ола...
- Что?
- Ало-на-ная ола... одаве...
- Что? Не понял?
- Пал-ная гора...
Я нагибаюсь к ней вплотную, чую запах мочи.
- Что, еще раз? Поклонная гора?
- Ммм...мм , - кивает головой она.
- А кем?
- Пло...дав...вес...
- Продавец, что ли?
- Ммм...мм, - кивает головой она.
Я отворачиваюсь, перехватываю взгляд на `соседнем` эскалаторе женщины в лоснящейся блеском шубе. Она явно не смогла скрыть своего интереса к нам. Мы сходим с эскалатора, я иду впереди, она подскакивает и тащится за мной, в паре шагов от меня. Заходим в вагон, останавливаемся напротив дверей, ехать нам одну остановку. Поезд чуть тронулся и она, ища опоры, пару раз повернувшись вокруг своей оси, подпрыгивает к поручню. Рядом сидящая женщина, услышав запах мочи, разворачивается практически боком к ней, и через плечо, презрительно осматривает объект своей неприязни с ног до головы. Она же, не замечая окружающего мира, кося левый глаз в мою сторону, как бы проверяя, где я, скрестив ноги, переминается с ноги на ногу, смотрит в свое отражение в стекле двери вагона. `Чеховская`, выходим. Идем по платформе к очередному эскалатору. Я снова впереди, она прыгает за мной, прилагая усилия, смотрит только на мою спину, ни чего не говорит, не просит подождать, а просто упрямо прыгает и волочит себя за своим проводником. Поднимаемся по эскалатору. Окружающие, чуют ее аромат `духов`, создают вокруг нее пустоту, пробегая мимо или опускаясь на пару ступеней ниже. `Тверская`. Я иду впереди, руки в брюки, длинные волосы распущены и ворвавшейся с поездом ветер, разбрасывает их на лице. Она неотступно, след в след, движется за мной. Вагон, двери закрылись, поезд тронулся, она опять в поиске опоры озирается по сторонам. Около поручня с левой стороны, стоит мужчина, выглядывает из-за книги на нее. С право молодежь, уткнувшись в друг дружку, ласкается. Она выбирает правую сторону, подскакивает к поручню, хватается за него. Ласки прекратились, явное недоумение. Да, любовь, пожалуй, так не пахнет. Молодежь ретировалась в другую сторону, оставив поручень нуждающимся в нем. `Белорусская`, выходим. Рассекая толпу, двигаюсь на выход, медленно иду, оборачиваюсь и вижу, что поспевает она уже из последних сил. Осталось купить билет, да проводить на поезд. Восьмой час вечера, в помещении касс многолюдно. Кто-то ждет в очереди, кто-то с вещами стоит у окна, вглядываясь в московскую темноту, кто-то, распихивая всех, стремительно выбегает из помещения в сторону холода и электрички.
`Внимание! Электричка Москва-Кубинка отправится с четвертой платформы, в 20:15, проследует со всеми остановками`, - гнусавый голос пропел сверху.
- Твоя. Стой здесь, я куплю билет, - говорю я ей.
Она покорно, скрестив ноги, и покачиваясь, словно на ветру, смотрит мимо меня и кивает головой.
- Дай... мне пятьдесят руб...блей, - говорит она мне в след, когда я разворачиваюсь и хочу пройти к кассе.
- 50 рублей? За чем?
- Я... дом...мой.. домой поеду...
- Стой здесь, стой! Я сам куплю!
Поворачиваюсь, иду к кассе. Около окошечка кассы висит карта пути, высматриваю `Кубинку`.
- До Кубинки, один. Сколько?
- 25 рублей.
Протягиваю три десятки. Сдача, билет на руках. Оборачиваюсь и вижу как она, прыгая около соседней очереди, пытается меня найти. Мнет руками ремешок сумочки.
- Я здесь! Эй, послушай! Я тут!
Оборачивается, смотрит на меня с тихим смирением, ждет.
- Я купил билет. Сама сядешь в поезд?
- Ммм...мм, - кивает головой она.
- Пойдем.
Выходим на платформу.
- На вот, держи билет, - протягиваю ей билет.
Отворачивается в сторону, смотрит под ноги.
- Дай... мне пятьдесят рублей!
- Стоп! Погоди! Я купил тебе билет, чтоб ты доехала до дома. За чем тебе 50 рублей?
- Дай пятьдесят рублей!
- 50 рублей... За чем, я ведь билет тебе купил?
- Да...да-а... а как я... до Старого города доеду?
- Куда?
- Меня... меня никто не... дов...довезе-зет...
- Я же тебе купи билет до дома?
- Мне нуж... но... в Одинцово...
- Ты же говорила, что в Кубинке живешь?!
- Да в Кубинке... я... от ... Один...Одинцово еду до Старого...
- За чем тебе ехать до Одинцово, если я купил тебе билет до Кубинки?!
- А как я... до дома... доеду?
Она отворачивается в сторону и начинает всхлипывать.
- Слушай, ты че меня на деньги раскручиваешь, а? То с начало билет купи до дома, то теперь денег ей дай!
- А как... я по-е-ду... на марш... шрут... ке до Старого...Не хо-чешь де-де-нег давайть... тогда... пешком пой...ду...
- Ну да, до Кубинки.... Сколько маршрутка стоит?
- Пятнадд-цать рублей...
У меня есть еще пятьсот рублей и пятачок от сдачи.
- Так, стой здесь и ни куда не уходи!
Разворачиваюсь и иду в сторону палатки, но замечаю, что она движется за мной. Чуть повернув голову в ее сторону, кричу ей:
- Стой на месте, я сейчас приду!
Она не верит и не отстает от меня, прыгает за мной. Подхожу к палатке.
- Жвачку дайте.
- Какую?
- Да все равно, вот за десять.
Протягиваю пятьсот рублей. Сдача... жвачка.
Она стоит рядом, протягиваю ей пятнадцать рублей.
- Вот держи.
- Дай мне пятьдес..сят... рублей...
- Слушай, вот тебе билет и вот тебе твои пятнадцать рублей на маршрутку до Старого города. Пятьдесят рублей я тебе не дам!
В одну руку втискиваю билет, в другую деньги.
- Значит... нед...дае-шь-ьь пятьдесят руб...бб-лей?
- Нет, не дам. Я купил тебе билет до дома и денег на маршрутку даю, так чего тебе еще надо?
Она опускает голову вниз, потом резко поднимает ее и по щекам ее текут слезы:
- Да-а тебе... легк-ко говорить... я как... как я с такими ног-г...ми дойду до Старого... мне... мне доктор запп-ре...тил после аварии-и много ходить...
Резко протягивает ко мне руку с билетом, пытается отдать билет, но билет, из протянутой раскрытой ладони, по какой-то волшебной траектории падает ей в открытую сумочку. Руку, в которой зажимала деньги, медленно протягивает мне и говорит:
- Не... не наа-до...
- Возьми обратно, это тебе на маршрутку, - пытаюсь вернуть ей деньги обратно.
Она разворачивается от меня, разжимает руку, и деньги падают на снег. Купюра медленно, кружась в воздухе со снежинками в паре, падает вниз, `пятачок` камнем летит на асфальт. Вечер, из темного неба падает мокрый снег, отражение неоновой рекламы кафе отсвечивается на ее удаляющейся фигуре, она медленно вприпрыжку движется от меня, а я стою и думаю: `Орел или решка?`
www.nasledie.ru
Док. 595350
Перв. публик.: 29.07.08
Последн. ред.: 27.01.10
Число обращений: 0
Если бы я умела жить...
|
