Первая и, наверное, последняя Научно-практическая конференция Российского Союза химиков и ФСКН России "Проблемы контроля за оборотом прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ" прошла 25 апреля в историческом здании первого и последнего института химической отрасли химических реактивов и особо чистых веществ, - ФГУП "ИРЕА", отмечающего 24 мая свой 90 летний юбилей.
Впечатление от Конференции, впервые собравшей вместе более 150 участников химического рынка, федеральных и территориальных служб ФСКН, госслужащих Ростехнадзора, МИД, Минпромэнерго, Минздравсоцразвития, СМИ - неопределенно-посредственное.
С одной стороны, химическое сообщество предприняло все необходимые действия, чтобы провести конструктивный диалог с органами ФСКН, сделав акцент на выявлении и устранении негативных причин, мешающих как развитию химической отрасли, так эффективному контролю за оборотом прекурсоров наркотиков. Представило трибуну головного института химической отрасли, пригласив для участия в форуме руководителей и специалистов своих предприятий, включив в состав Оргкомитета ведущих руководителей и участников Российского Союза химиков, его Президента. Подготовило и вело выступления, отработало проект решения Конференции.
С другой стороны, несмотря на имеющуюся договоренность, руководство ФСКН и его "пресс-группа", ранее активно выступавшие в диалоге с "химиками" во всевозможных СМИ, в работе Конференции не участвовали, доверив ее проведение своим подчиненным, которые от участия в выработке Решения конференции отказались.
Несомненно полезным является факт встречи представителей двух сторон: участников химического рынка, очутившихся под неуклюжим гнетом несовершенного законодательства в области оборота химических веществ, и самих контролирующих органов ФСКН, использующих эти несовершенства в свою пользу. Если удастся довести до соответствующих правительственных структур, заинтересованных министерств и служб материалы Конференции и ее Решение, можно будет предполагать, что первый опыт встречи "противодействующих" сторон окажется удачным.
В то же время, Конференция вскрыла ряд больных вопросов, решение которых, судя по реакции представителей ФСКН, сегодня, к сожалению, не в интересах этой Службы.
Первое, это резко возросшие, начиная с 2004г., объемы конфискованной химической продукции, мало имеющей отношение к так называемым "прекурсорам наркотиков": соляная и серная кислоты, ацетон, толуол и даже ангидрид уксусной кислоты. Все эти вещества общим количеством до 20 млн. тонн производятся отечественной промышленностью, составляют основу ее экономики. Остальные "прекурсоры" из 26 наименований, в стране не производятся и практически не импортируются, разве что пресловутая марганцовка и серный эфир. При этом необходимо отметить, что объемы конфискуемых собственно наркотиков: кокаина, морфия, марихуаны, синтетических препаратов непрерывно падают и по отношению к арестованным химическим веществам ничтожно (в сотни и тысячи раз) малы.
По объему изъятых химических веществ мы сравнимы с США, зато мы далеко, в десятки раз, перегнали практически все европейские страны, включая Нидерланды, а также весь африканский континент и Бразилию.
Безусловно, лидером по потреблению химических веществ двойного назначения является Колумбия, потребляющая для производства гидрохлорида кокаина огромное количество серной и соляной кислот, ацетона, серного эфира, толуола и перманганата калия. Но какое отношение это имеет к России, где даже мак не везде вызревает, химической общественности не понять.
Вместе с тем, если взять "внутренние" данные, например по количеству изъятых до суда соляной и серной кислот, ацетона и толуола, только у одного Ангарского предприятия ООО "Химснаб", то они будут в несколько раз больше, чем всё изъятое количество химических веществ в странах Европейского Союза. "Не подкачала" и Московская область, отрапортовав в конце 2005г. об изъятии всего 0,5 т наркотиков - на 64 т "прекурсоров" и 71 т "сильнодействующих и ядовитых веществ"!
Исследуя статьи подписанной в 1988г. СССР Конвенции ООН "О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ", приходишь к выводу, что особых ограничений международное сообщество к хранению, транспортировке или распространению (особенно внутри государства) не накладывает, а уголовное преследование, конфискация "химических веществ, "часто используемых при незаконном изготовлении наркотических средств и психотропных веществ", осуществляется только в том случае, "если известно, что они предназначены для незаконного производства или изготовления наркотиков" (ст.3 п. а (iv).
При этом в подписанной СССР Конвенции нет ни одного упоминания термина "прекурсор". Фактически, его применение в Российском законодательстве, в полном понимании смысла этого слова (прекурсор - предтеча) - нелегитимно, вводит в заблуждение контролирующие органы, специалистов и общественность. Отсюда следует, что направляемые ФСКН России годовые отчеты о количествах конфискованных химических веществ, приведенные в Табл.1 и Табл.2 Приложения к Конвенции ООН 1988г., не соответствуют истинному положению дел и требуют общественного контроля и проверки.
Анализ уголовных дел, возбужденных против участников химического рынка, показывает, что все они построены на отсутствии у предприятий лицензий Ростехнадзора, определяющих характер и правила эксплуатации опасных производственных объектов, или отсутствии лицензий на фармдеятельность. Деятельность же по обороту "прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ" специального разрешения (лицензирования) не требует. При этом право определять необходимость иметь предприятию ту или иную лицензию, идентифицировать принадлежность химических веществ к категории медицинских средств, как ни странно, взяло на себя следствие ФСКН, а не соответствующая экспертиза Ростехнадзора или Минздравсоцразвития. Фактически, органы ФСКН брали на себя оценку тех фактов и обстоятельств, которые находятся в юрисдикции этих Министерств, и подменяли их функции.
Непрофессиональная и, в конечном итоге, противоправная подмена функций других органов и привела к некорректному изложению в отечественных СМИ, в докладах международной общественности, сведений о "дутых" объемах конфискованных "прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ", которые никогда и не участвовали в нелегальном производстве наркотиков. Отсюда, очевидно, и большое число возбужденных уголовных дел, якобы "законным образом" подтверждающих эти изъятия.
Наконец, второе, касающееся кроме некорректного применения ст.171 УК России, определяющей "незаконность действий, в связи с отсутствием лицензии на вид деятельности", применения ст.174, определяющей так называемую "легализацию (отмывание) денежных средств, полученных преступным (т.е. без лицензии) путем". То, что полученные деньги от оборота химикатов не скрывались, с них уплачивались налоги, деньги проходили через банковскую систему, тратились на развитие предприятия, зарплату и другую легальную деятельность, никем, в том числе и ФСКН, не оспаривается. Но соблазн (или служебное рвение) упомянуть в отчете для инстанций, что "в процессе оперативной деятельности определена именно такая сумма отмытых денежных средств", вероятно, настолько велик, что игнорируется четко определенные Конвенцией ООН рекомендации, предписывающие применять меры наказания за "легализацию денежных средств" только в тех случаях, когда доказан факт использования контролируемых химических средств в нелегальном производстве наркотиков. И уж никак не за нарушение правил техники безопасности.
Оценивая работу Конференции, напрашиваются следующие далеко идущие выводы:
1. Конференция не смогла внести достаточных конструктивных предложений, способствующих как развитию химической отрасли реактивов и химических веществ двойного назначения, так и усилению эффективности контроля за их оборотом, но явилась первым общественным диалогом взаимодействующих сторон, желающих, в конечном итоге, эти проблемы решить.
2. Уголовные дела, возбужденные против руководителей химических предприятий, не имеют никакого отношения к нелегальному обороту контролируемых химических веществ, они расследуются в связи с отсутствием у руководителей разрешений на деятельность по эксплуатации опасных производственных объектов, а в ряде случаев, в связи с отсутствием фармлицензий. При этом использование УФСКН в качестве обвинения ст.174 УК России - "незаконная (безлицензионная) деятельность" со ссылкой на ст.12 п. 8 ii Конвенции ООН 1988 г., рекомендующей "контролировать при помощи лицензий предприятия и помещения, в которых такое изготовление или распространение может иметь место", не является состоятельным, так как деятельность по обороту контролируемых веществ в России специального разрешения (лицензирования) не требует.
3. Вызывает естественное недоумение, требующее общественного вмешательства, изъятие ФСКН больших объемов контролируемых химических веществ, в сотни и тысячи раз превышающих объемы наркотических средств, а также превышающих во много раз объемы аналогичных химических веществ, изымаемых контрольными службами в странах Африки, Америки, Азии и Европы.
4. В материалах, представленных на Конференции сотрудниками ФСКН, прослеживается нежелание вникать в проблемы химической отрасли, организовать по просьбе химической общественности консультационный центр при ФСКН по "прекурсорам наркотических средств и психотропных веществ", разработать и внедрить в практику соответствующие Инструкции по их обороту. Между тем, в соответствии с Положением о ФСКН, утвержденном Указом Президента РФ от 28 июля 2004 г., на этот орган возложена координация деятельности всех органов исполнительной власти в сфере оборота "наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров".
5. В ходе Конференции в очередной раз выявлено, что российское законодательство находится в явном противоречии с международным, так как имеют место:
- неправильное толкование и использование российской стороной термина "прекурсор", определение которого в подписанной СССР в 1988 г. Конвенции ООН "О борьбе против оборота наркотических средств и психотропных веществ" отсутствует;
- некорректное использование российской стороной единого списка 26 "прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ", тогда как в Конвенции ООН 1988 г. приведены для использования две таблицы 1 и 2 из двенадцати "химических веществ, часто используемых при производстве наркотических средств и психотропных веществ", дополненных в последующие года МККН в установленном порядке до 22 наименований. Необходимо пересмотреть перечень 26 "прекурсоров" IV Списка 681 - ПП РФ, исключив из него широко используемые растворители и кислоты, а также сам термин "прекурсор";
- необоснованное толкование ст.12 п.8 ii, позволяющее ФСКН привлекать к уголовной ответственности по ст. 171 УК России руководителей предприятий, не имеющих лицензии на другие виды деятельности и не имеющих никакого отношения, как к нелегальному обороту наркотиков, так и их "прекурсоров";
- необоснованное введение обязательного контроля и специального (журнального) учета, накладываемого 681 ПП РФ на оборот химических веществ, содержащих "любое количество прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ", в связи с чем под контроль попадает огромное число химических смесей и товаров (лаков, красок, парфюмерии), реактивов, стандарт-титров, эталонных образцов, природного сырья и промежуточных продуктов органического и нефтехимического синтеза (нефтей, нефтепродуктов, смешанных растворителей), что необоснованно усложняет работу химических предприятий и исследовательских учреждений;
- отсутствие в российском и международном законодательстве термина "сильнодействующие вещества", что делает применение ст. 234 УК России нелегитимным;
- ограничения, накладываемые Конвенцией ООН 1988 г. на оборот "химических веществ, часто используемых при производстве наркотиков", касается, в основном, их импорта или транзита, и не ограничивают перемещение товаров внутри государства;
- уголовное преследование за "отмывание денежных средств" (ст.174 УК России) осуществляется только в том случае, если доказано, что они получены в результате нелегального оборота "химических веществ, часто используемых при производстве наркотиков", но ни как ни в случае нарушения "правил техники безопасности", определяемых отсутствием разрешения на эксплуатацию опасного объекта и караемого по ст. 171 УК России;
- в соответствии с Конвенцией ООН 1988 г., любое уголовное преследование, в том числе, конфискация контролируемых химических веществ, предусматривает наличие убедительных доказательств, что они использовались в нелегальном обороте, а не конфисковывались и реализовывались до суда.
6. Участие в Конференции только первых лиц Российского Союза химиков в отсутствие руководителей ФСКН определенным образом снизило значимость диалога взаимодействующих сторон.
7. Несмотря, как указывалось выше, на определенное разочарование представителей химического сообщества от характера проведенной встречи, и рассмотренного участниками Конференции Решения, а также отсутствия убедительных разъяснений и предложений по существующему конфликту взаимодействующих сторон и поиска путей его устранения, в целом, первый этап совместных действий следует одобрить, оставив решение существующих проблем на дальнейший диалог.
Председатель Экспертного Совета,
профессор В.В. Помазанов
Член Экспертного Совета,
заслуженный Юрист России Ю.П. Синельщиков
24 мая 2007
www.iamik.ru
Док. 594722
Перв. публик.: 24.05.07
Последн. ред.: 28.09.09
Число обращений: 0
Синельщиков Юрий Петрович
|
