Л. Дедов. О марксистской политической экономии и неоклассической экономической теории. // Общество и экономика. - М.: Наука, 2003. - N 12Назад
Л. Дедов. О марксистской политической экономии и неоклассической экономической теории. // Общество и экономика. - М.: Наука, 2003. - N 12
Ниже предлагается сопоставительный критический анализ основ двух традиционных экономических направлений - марксистской полит-экономии и неоклассического подхода. Изложение ведется в соответст-вии с индивидуальной научной позицией автора.
О специфике логических приемов К. Маркса
в Первой главе "Капитала", и о практической
истинности теорий стоимости и полезности
К. Маркс использует следующее рассуждение для доказательства трудового происхождения стоимости, а именно, он пишет: "Если от-влечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остается лишь одной свойство, а именно то, что они - продукты труда. Но теперь и самый продукт труда приобретает совершенно новый вид. В самом деле, раз мы отвлеклись от его потребительной стоимости, мы вместе с тем от-влеклись также от тех составных частей и форм его товарного тела, кото-рые делают его потребительной стоимостью.
Теперь это уже не стол, или дом, или пряжа, или какая-либо другая полезная вещь. Все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нем...
Рассмотрим теперь, что же осталось от продуктов труда. От них ни-чего не осталось, кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишенного различий человеческого труда...
Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражение того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен чело-веческий труд. Как кристаллы этой общей им всем общественной суб-станции, они суть стоимости - товарные стоимости" .
Приведенная выдержка позволяет проанализировать умозаключения К. Маркса. По своей логической конструкции эта выдержка является применением приема абстракции в его аналитической функции. Отвлека-ясь от предметной конкретности товарных тел, Маркс обнаруживает их субстанцию - одинаковый для них всех всеобще - человеческий труд - абстрактный труд.
Используемый К. Марксом аналитический прием, однако, не столь безукоризненен, как обычно принято считать. Дело в том, что в данном случае принципиально невозможен обратный (синтетический) логиче-ский процесс - воссоздание специфических потребительно-стоимостных свойств товарных тел из обнаруженной стоимостной субстанции. Говоря современным языком, в данном случае абстрагирование сопровождается необратимой потерей информации об объекте исследования. Например, становится невозможно идентифицировать обнаруженную путем абстра-гирования субстанцию стоимости товарного тела с самим этим телом. Но как тогда полезный предмет удерживает свою стоимость, как конструк-тивно это можно представить? Фактически такое свойство товаров мол-чаливо предполагается имеющим место.
От товарных тел "ничего не осталось". Ничего не осталось от стола, дома или пряжи и т.п. Поэтому, идентифицировать абстрактный труд с его носителем стало невозможно. Сами стоимости, как сгустки простого человеческого труда не могут теперь быть отнесены к тем объектам, от-влечением от вещной предметности которых они были обнаружены. Мы теперь не можем сказать, что это стоимость не стола, а дома, а это - не дома, а пряжи.
Имеет смысл отметить использование К. Марксом иррациональных, не определенных ни по содержанию ни по объему понятий "призрачная предметность", "кристаллы ... общественной субстанции", "сгусток ... труда".
Марксово умозаключение позволило выделить субстанцию стоимо-сти, но оно не позволяет идентифицировать ее с несущим ее объектом. Подчеркнем, что мы не ставим вопрос в утилитарном смысле - опреде-лить, сколько абстрактного труда воплощено в доме, столе, пряже. Суть проблемы в другом - субстанция обнаружена за гранью проявляемости, по крайней мере если судить по цитированной выдержке. Это принципи-альный момент. Если неявно предполагается, что где-то в анализирую-щем сознании остается та конкретность, субстанция стоимости которой обнаруживается, то в этом случае компонент остающейся конкретности не позволяет считать этот труд абстрактным.
Обычно утверждается, что стоимость проявляет себя косвенно в об-мене, через денежное выражение. Но ведь необходима какая-то увязка стоимости с ценой, кроме ничего не дающей фразы, что цена - это де-нежное выражение стоимости. Необходима какая-то координация коли-чественной определенности стоимости как величины овеществленного в продукте абстрактно всеобщего труда и величины цены товара. Как прак-тически или основываясь на реальных данных проверить, что цена - это на самом деле, а не только в силу определения, есть денежное выражение количества абстрактного труда?
В теории трудовой стоимости эта проблема не разработана. В 50-х годах ХХ века в СССР была создана группа специалистов во главе с ака-демиком С.Г. Струмилиным по данной проблеме. Работа группы не дала общезначимых результатов, хотя продвижение, достигнутое В.В. Ново-жиловым, который был приглашенным участником группы, действитель-но было значительным.
Когда критики теории трудовой стоимости пытаются сами как-то определиться по вопросу координации цены и стоимости, то сторонники теории обычно указывают, что снова явление - цена принято за сущ-ность-стоимость. И так далее раз за разом. Это означает, что и сами сто-ронники трудовой стоимости не могут определиться, в какой форме осу-ществляется взаимокоординация цены и стоимости. Ясно, что подобное положение дел явным образом обесценивает попытки придать теории трудовой стоимости реальную актуальность. "Призрачная предметность" не материализуется в какой-либо внятной событийной среде.
В указанном отношении ситуация с теорией полезности иная. По-лезностная концепция в ее ординалистском варианте имеет вполне доста-точное конкретное эмпирическое подтверждение. А именно, эффекты до-хода и замены, впервые сформулированные Е.Е. Слуцким и равнозначные ординалистской концепции потребительского поведения, непосредствен-но подтверждаются эмпирически. Более того, учитывающие этот факт мероприятия в области экономической политики дают, или могут дать значимые практические результаты.
Например, можно вспомнить следующий эпизод из советской исто-рии. В 1990 году правительство Н.И. Рыжкова - Л.И. Абалкина в ожида-нии неурожая и ажиотажного спроса на хлеб, решило поднять цены на хлебобулочные изделия. При этом предполагалось весь дополнительный доход вернуть обратно населению. Правительство не без оснований рас-считывало, что сработает эффект замены и спрос на хлеб отрегулируется до необходимого уровня. Ожидаемый результат этого мероприятия был настолько очевиден, что только массированная популистская атака оппо-зиции позволила его сорвать.
При малых вариациях цен эффекты дохода и замены по Слуцкому практически совпадают с аналогичными эффектами по Хиксу. Но в тео-рии Хикса эти эффекты выражают вполне определенные свойства орди-налистской теории потребительского выбора. Эффект замены означает, что кривые безразличия на карте безразличия расположены слева, сверху - направо, вниз. А эффект дохода означает, что кривая безразличия, соот-ветствующая большему удовлетворению потребностей, расположена пра-вее и выше исходной кривой безразличия.
Насколько мне известно, практическое подтверждение, аналогичное по уровню реальной наблюдаемости, для теории трудовой стоимости от-сутствует.
Легко понять также, что достаточно бессмысленно пытаться уло-вить точную дефиницию полезности, так как соотношение между эф-фектом дохода и эффектом замены вариативно. Для массового потреби-теля, представляющего так называемый средний класс, характерен праг-матический учет эффектов дохода и замены, то есть здесь поведение по-требителя формируется в соответствии с ординалистской моделью.
Вообще говоря, метод абстракции не гарантирует получение иско-мого результата в рамках логики К. Маркса. Если абстрагирующий рас-судок заранее доподлинно не осведомлен, что полезные предметы, рас-сматриваемые им, есть продукты труда (товаром для этого быть недоста-точно), то абстрагирование не приведет к выявлению абстрактного труда. То есть, труд здесь заранее предполагается наличествующим, а метод К. Маркса лишь приводит посредством приема абстракции конкретный труд к абстрактному. Сам по себе этот результат тривиален. Если же абстраги-рующий рассудок, допустим, по незнанию не предполагает труд заранее данным, то и абстрагирование не приведет к требуемому результату.
Таким образом, полная информированность субъекта в рассуждени-ях К. Маркса играет почти такую же конституирующую роль, как и в не-оклассической теории потребительского выбора.
Полезность в ее ординалистской трактовке настолько же объектив-на, как и труд вообще. Действительно, в ординалистской теории аксиомы потребительского выбора считаются едиными для всех индивидов, об-щими им всем, отражающими типичные свойства потребительского по-ведения. В этом смысле данные аксиомы характеризуют его объективную сторону.
Субъективность же поведения каждого конкретного потребителя есть локальное свойство его выбора, выражающееся в возможности не совпадения норм замещения благ в данной точке карты безразличия. Но и труд в своей индивидуальной реализации непосредственно не обладает свойством всеобщности.
Мы имеем дело с двумя возможными направлениями абстрагирова-ния - в сторону затрат (К. Маркс) и в сторону результатов (неоклассики). Априорно нельзя отвергнуть ни одно из этих направлений. Также нельзя заранее считать этим направления противоположными, нельзя отвергать и попытку их синтеза.
Однако теория трудовой стоимости имеет менее широкое феноме-нологическое основание, чем теория полезности, поскольку полезность является условием проявления стоимости, но не наоборот.
Эквивалентность обмена, проблематичность теории
прибавочной стоимости, сопоставление свойств
производства и обмена
К. Маркс считает, что обмен осуществляется на основе уравнивания меновых стоимостей: "1 квартер пшеницы = а центнерам железа" и т.п.
Однако, свойства равенства (равновеликости) и свойства обмена (обмениваемости) совершенно различны, и обмен не обладает ни одним из свойств равенства (уравнивания, приравнивания), которые таковы.
1. Для каждой величины х выполняется свойство: х равна х (реф-лексивность).
2. Если величина х равна величине у, то величина у равна вели-чине х (симметричность).
3. Если х равна у, а у равна z, то х равна z (транзитивность).
Прежде всего, никто не будет обменивать х на х. Такая трансакция не окупается ни при каких условиях. Идентичные товары не обменивае-мы.
Далее, если некто обменял товар х на товар у, то это не означает возможности обратного обмена. Если вы обменяли 7 рублей на батон хлеба в магазине, то явным образом обратная трансакция затруднена - издержки на нее у сторон совсем иные, чем на первоначальную трансак-цию.
Затем, в том случае, когда субъект А обменял товар х на товар у, принадлежащий В, а В в свою очередь обменялся с С товаром х на z, то из этого не следует, что А обменяет х на z. Вполне возможно, что у А вооб-ще нет потребности в товаре z, хотя С имеет потребность в х.
Из сказанного следует, что абстракция приравнивания не раскрыва-ет специфики отношений обмена. У К. Маркса в данном случае происхо-дит неоправданное замещение одного смыслового контекста другим. Од-нако это замещение необходимо К. Марксу - без него невозможно осуще-ствить все дальнейшие умозаключения.
Обмен именно неэквивалентен. В результате обмена каждая из сто-рон имеет больше, чем до него. Или, иначе, обмен взаимовыгоден. В про-цессе обмена у сторон возникают трансакционные издержки. Результат обмена должен их возместить каждой их сторон. Но этого мало. Он дол-жен дать дополнительную выгоду по крайней мере одной стороне.
В ходе дальнейшего рассмотрения следует соотнести свойства про-изводства и обмена, содержательно слабо скоординированные как в мар-ксистской политэкономии, так и в неоклассике.
У К. Маркса обмен играет второстепенную по отношению к произ-водству роль. В работе "Критика Готской программы" Маркс устраняет торговлю, как наиболее развернутую и явную форму обмена из предпола-гаемой картины социализма .
В стандартной неоклассике (экономикс) производство, в свою оче-редь, в значительной степени дискриминируется, обмену же придается решающая роль. Такое конституирующее свойство обмена как торг почти не рассматривается обоими направлениями. Торг заменяется взаимодей-ствием рыночного спроса и рыночного предложения, что не вполне пра-вильно.
Спрос и предложение в значительной степени являются теоретиче-скими абстракциями, а не реальными феноменами. Существенное значе-ние процессу торга кроме Л. Вальраса в его концепции аукционера, при-дает лишь австрийская школа.
Первое, что можно сказать об обмене - это то, что он производите-лен. Обменивающиеся стороны меняют менее нужное или вообще беспо-лезное (как это имеет место при развитом разделении труда) на более не-обходимое. В результате каждая из сторон имеет прирост достатка (ре-ального дохода).
Этот прирост имеет и общество в целом. Здесь обмен осуществляет прирост богатства, то есть выступает в своей производительной функции.
С другой стороны, в капиталистической экономике производство представляет собой в значительной степени форму обмена, а именно межвременного обмена. Процесс производства важен предпринимателю как процесс обмена текущих затрат на будущие выгоды. Конечно, при этом сохраняется и простой натуральный смысл производства, как изго-товления благ.
Специализация труда необходимым образом дополняется обменны-ми операциями. Сама специализация вне обмена не имеет смысла, по-скольку она, как таковая, приводит к ситуации, когда изготовленный про-дукт непосредственно бесполезен для производителей. Если труд послед-них оплачивать произведенным продуктом (ситуация довольно распро-страненная в первые годы рыночных реформ на постсоветском простран-стве), то без обменных операций индивиды не будут иметь ничего непо-средственно для них ценного и в качестве отдельных лиц и как общество в целом.
Если ограничить обменные операции, то произойдет частичная утеря общественного богатства, настолько существенная, насколько ограничен обмен. Централизованное распределение общественного продукта не учи-тывает всей специфики потребностей, как конечных, так и производных. Оно к тому же вытесняет обмен. Таким образом, общество теряет часть богатства, что, как правило, проявляется через различные дефициты.
Обмен устраняет структурное несоответствие между первичным распределением благ по продуцентам и их последующим распределением между субъектами конечного и производного потребления. Централизо-ванное распределение эту функцию выполняет значительно хуже, о чем свидетельствует практика. Структурное несоответствие порождает свои собственные специфические издержки. Если почти все произведенное не-посредственно не пригодно для производителей (что имеет место для ин-дустриальной экономики) и нет возможности исправить такую ситуацию, то издержки структурного несоответствия приблизительно равны всему общественному продукту. Если же несоответствие устранено посредст-вом обменов, то издержки равны трансакционным. Из сказанного видно, насколько велики могут быть упомянутые издержки. В централизованном хозяйстве потребители простаивают в огромных очередях за дефицитом, осуществляют закупки ненужного по талонам. (По талонам обычно рас-пределяются комплекты благ, состоящие из нужного и ненужного).
Также потребители производят покупки на дорогом теневом рынке, хранят значительные запасы чего угодно, и, кроме того, откладывают средства на сбережения, порожденные отложенным спросом. Все пере-численное показывает, насколько значительны издержки структурного несоответствия в реальной практике социалистического хозяйства.
Также виден и масштаб обесценения общественного продукта.
В этих условиях рассуждения о непосредственно общественном ха-рактере труда при социализме , о том, что производство ведется "для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего разви-тия всех членов общества" как минимум не точны, и выполняют пре-имущественно апологетические функции, сколь бы эти рассуждения ни были субъективно искренни.
Структурное несоответствие имеет и другие формы проявления. Например, в экономике реального социализма розничный ассортимент мог храниться в крупной и сверхкрупной упаковке, нерациональной с точки зрения потребительского выбора. Напротив, по мере развития ры-ночной торговли, фасовка продуктов становится все более мелкой и дробной (особенно в рознице). Этот наглядный факт подтверждает мето-дологическую правильность оперирования малыми дополнительными ве-личинами благ в маржинализме. Именно малость и дробность фасовки позволяет, осуществляя потребительский выбор, оптимизировать выби-раемый набор благ при заданном бюджетном ограничении.
Талонное распределение характеризуется принудительным ком-плектованием набора продуктов. В сравнительном сопоставлении удобст-во осуществления покупок в рыночных условиях подчеркивает нерацио-нальность дефицитной экономики централизованного хозяйства. По-скольку в условиях этого хозяйства происходит прямая невосполнимая потеря значительной части общественного богатства, то труд оплачивает-ся не в соответствии с его количеством и качеством. Говорить об общест-венно необходимых затратах труда (ОНЗТ) как основе оценки произве-денного продукта здесь невозможно. То есть даже марксистская теория формирования стоимости грубо искажается практикой планового хозяй-ства, не говоря уже о прочих факторных эффектах.
Существенные сомнения вызывает марксова теория прибавочной стоимости. В частности сомнительным является использование самих по-нятий прибавочного продукта и прибавочной стоимости. Не ясно, сущест-вуют ли эти феномены в реальности? Так, эмпирически достоверно, что обществу в целом произведенного в каждый данный период продукта не-достаточно для удовлетворения текущих нужд. В этом смысле весь про-дукт является необходимым. Является необходимой и накапливаемая часть общественного продукта (рассмотрим сначала этот аспект). Надо иметь в виду, что на самом деле в текущем периоде потребляются продукты про-шлых периодов, так как в силу известных обстоятельств, например, опо-средования связи между производством и потреблением через обмен, име-ет место запаздывание потребления относительно производства?.
Накопление осуществляется не в силу прибавочности части общест-венного продукта, а в силу необходимости производить межвременной выбор.
Общество заинтересовано в будущем существовании. Необходи-мость существовать в будущем - это настоятельнейшая потребность те-кущего дня. Как и любая другая потребность, она требует отвлечения части производимого продукта.
В целом, возникает альтернатива между возможностью потреблять в настоящем и возможностью потреблять в будущем. То есть реализуются межвременные предпочтения и межвременной выбор. Отвлечение про-дукта (как правило, в производительной форме) на будущие цели, имеет свою стоимость, в силу того, что отвлекаемый продукт мог быть транс-формирован в потребляемый в настоящем. Именно необходимый харак-тер продукта, отвлекаемого на будущие цели с точки зрения настоящего и лежит в основе формирования издержек межвременного выбора. Формой покрытия этих издержек является процент.
В связи со сказанным следует отметить теоретическую несостоятель-ность и практическую непригодность теории простого воспроизводства К. Маркса, так как эта теория не учитывает феномен межвременного выбора.
Коснемся теперь собственно концепции прибавочной стоимости.
Уже показано, что прибавочного продукта в обществе в целом нет. Для до капиталистических обществ это непосредственно очевидный факт. Так, раб не производит прибавочный продукт для рабовладельца. Напро-тив, рабовладелец посредством внеэкономического принуждения отчуж-дает от раба его необходимый продукт.
В капиталистическом обществе юридически равноправных лиц, где к тому же работник является "свободным собственником своей способно-сти к труду" , то есть не предполагается наличие, говоря современным языком, институциональных барьеров на пути купли-продажи рабочей силы (каковые были, например, в эпоху средневековья и личной зависи-мости вассала от сюзерена), в этих условиях существование прибавочной стоимости невозможно.
Если бы имел место феномен неоплаченного труда, капиталисты стали конкурировать между собой за привлечение дополнительных ра-ботников. Действительно, при любой данной норме эксплуатации допол-нительные работники увеличивают массу прибавочной стоимости. В про-цессе привлечения дополнительной рабочей силы, каждый отдельный ка-питалист мог бы покупать или арендовать и дополнительные средства труда, хотя бы за счет кредитов. Средства труда по К. Марксу переносят свою стоимость на продукт и таким образом, окупаются. Дополнительные работники увеличивают массу прибавочной стоимости, поэтому в прин-ципе они желательны в любом возможном количестве. Но на самом деле трудоспособная рабочая сила ограничена. Это приведет к тому, что кто-то из владельцев средств производства в целях ее привлечения несколько повысит ее оплату. Повышение оплаты будет иметь место, пока сущест-вует феномен неоплаченного труда, а следовательно, прибавочной стои-мости. В конце концов оплата рабочей силы уравняется со стоимостью, создаваемой трудом. И феномен прибавочной стоимости исчезнет. Суще-ствование нормальной прибыли в таких условиях, является свидетельст-вом факторной производительности капитала.
Однако феномен эксплуатации вполне реален. В виду того, что эко-номическое равновесие достаточно нестабильно, факторы отнюдь не все-гда оплачиваются в соответствии с их предельной производительностью. Эксплуатация выражается в отчуждении капиталом необходимого про-дукта работника, например, в силу существенной криминализации эконо-мики, как это имеет место на постсоветском пространстве.
Может сложиться и обратная ситуация, что скорее всего характерно для шведского функционального социализма.
Для понимания феномена эксплуатации в теории прибавочной стоимости нет надобности. Более того, термин "прибавочный (ая)" в оп-ределенной степени оправдывает отчуждение этой части продукта (стои-мости). Действительно, зачем работнику что-то прибавочное? Или ему не хватает необходимого? Если это так, то оплачивается ли рабочая сила по ее стоимости? Неясностей довольно много.
Действительность острее и актуальнее ставит проблему эксплуата-ции, чем это следует из марксовой теории. В процессе реальной эксплуа-тации отчуждается не прибавочный, а насущно необходимый продукт. Но возможность эксплуатации в данном случае в значительной мере симмет-рична по отношению к каждому фактору (классу). На мой взгляд именно этот момент продвигает понимание необходимости классового партнер-ства в развитых рыночных экономиках.
Формирование ценности как общественный процесс
Далее имеет смысл рассмотреть некоторые базовые компоненты ме-ханизма взаимокоординации производства и потребления. Разумеется ги-потетичность рассуждений автора этой статьи в связи с подымаемой те-матикой существенно увеличивается.
Никому доподлинно не известно когда и как в человеческом обще-стве возникли производство и обмен. Многие исторические этапы этих процессов также не изучены в необходимой степени. Поэтому начало анализа ценности задается условно; важно, чтобы такая условность была методологически оправданной. У К. Маркса рассуждения фактически на-чинаются с анализа ситуации бартерного рыночного равновесия, что дос-таточно неординарно.
Я в данном пункте не ставлю своей целью развернуть всю картину общественного процесса формирования ценности, что означало бы рас-крытие механизма функционирования рыночного хозяйства.
Цель ставится более скромная - показать базовое значение торга в общественной процедуре формирования ценности. Коснемся трех момен-тов.
Во-первых, ниже уточняется роль торга в процессе возникновения денег.
Во-вторых, используя счетную функцию денег, мы показываем роль торга при нащупывании рыночного равновесия.
В-третьих, рассматривается специфика торга при корректировке рыночного равновесия.
Торг, как процесс многостороннего приценивания приводит к обна-ружению феномена различной ликвидности товаров. Осознается это или нет, но более ликвидные товары постепенно позволяют лучше обслужи-вать процессы приценивания и обмена. Последовательное повторение по-добных ситуаций закрепляется в практике обменов, что ведет к устойчи-вому выделению товарных денег из общей массы товаров.
В контексте рассмотрения второго вопроса из обозначенных выше, я предполагаю, что деньги уже выполняют развитую счетную функцию. Кроме того, здесь удобно воспользоваться абстракцией простого товарно-го производства.
Каждый производитель товаров и услуг ведет двойной счет при их изготовлении. С одной стороны, каждый факторный компонент относится на стоимость продукта. С другой стороны, он относится на предполагае-мые доходы производителя. В этой связи Н. Грегори Мэнкью отмечает, что "равенство доходов и расходов вытекает из правила учета: все расхо-ды на приобретение продуктов обязательно являются доходом произво-дителей этих продуктов" .
Однако сказанное не вполне точно. Произведя продукты и отнеся соответствующие суммы себе в доходы, товаропроизводители начинают обмен, который происходит как многосторонний торг. В результате торга должно быть устранено структурное несоответствие, состоящее в том, что товары, необходимые одним лицам находятся у других лиц и наобо-рот. Торг представляет собой прежде всего приценивание продавцов и покупателей к товарам в процессе обменных операций. При подобном приценивании покупатели могут оценить предлагаемые товары совер-шенно иначе, чем это предполагают продавцы. Если в результате прице-нивания стороны приходят к соглашению, то купля-продажа (сделка) совершается. Но цена уже не обязана совпадать с первоначально начис-ленной. Может оказаться так, что ряд возможных сделок не состоится.
Торг и соответствующее ему приценивание выполняют важнейшую функцию в рыночной экономике. Они позволяют определить варианты взаимных ценовых претензий продавцов и покупателей. В процессе дальнейшего производства и дальнейших обменов эти выявленные цено-вые претензии будут учтены сторонами и произойдет корректировка калькуляций стоимости и у производителей и у потребителей. Поэтому в последующем торг будет осуществляться со все меньшими отклонениями взаимных ценовых претензий контрагентов. Осуществив достаточно большое количество корректировок товаропроизводители подойдут к си-туации, которую Н. Грегори Менкью рассматривает как исходную. В этом случае издержки структурного несоответствия станут незначитель-ными и национальное счетоводство будет давать одну и ту же сумму при оценке произведенного продукта как по доходам, так и по расходам. Эта ситуация на практике типична, поскольку массовое приценивание являет-ся уже давно свершившимся актом.
Теперь необходимо остановиться на корректировке уже достигнуто-го рыночного равновесия. Необходимость в корректировке возникает спорадически в виду того, что изменяются предпочтения потребителей, а производители модифицируют продукцию и технологии.
На данном этапе анализа целесообразно иметь в виду современную экономику. Корректировка осуществляется на "малую величину", так как все основные контрагенты уже хорошо осведомлены о параметрах пред-стоящих сделок, и остается посредством дополнительных согласований устранить небольшие несоответствия, что и происходит. В целом имеем плавный переход из одного состояния рыночного равновесия в другое.
При описании рассмотренных процессов я намеренно не использо-вал такое понятие как полезность, предполагая, что мотивация следок может быть самой различной. Важна не столько эта мотивация, сколько процедура торга и приценивания как информационный общественный механизм согласования ценовых претензий и прочих характеристик ры-ночных сделок и связанных с ними компонентов процесса производства.
Издержки практической реализации марксистской
политической экономии и неоклассического подхода.
Перспективы этих направлений экономической науки
Марксисты выстраивают весьма дорогостоящую последователь-ность мероприятий как необходимых для утверждения "бесклассового общества". Пролетарская революция и экспроприация экспроприаторов, диктатура пролетариата и коллективизация крестьянства, пролетарский интернационализм и фронтальное противостояние двух систем, центра-лизация социально-экономических процессов и государственный моно-полизм - все эти компоненты социальных преобразований весьма затрат-ны, и едва ли они окупаются в обозримые сроки. Поэтому коммунизм не реален в какой-либо практически приемлемой перспективе.
Неоклассический подход значительно менее затратен для общества и, несомненно, более результативен. Так, механизм антициклического ре-гулирования, разработанный в рамках неоклассического синтеза, долгое время был эффективным инструментом регулирования рыночной эконо-мики, исцеляя ее именно от тех пороков, которые впервые обнаружил К. Маркс.
Конечно, ни одна теоретическая доктрина не является идеальной и непреходящей. В настоящее время неоклассика подвергается жесткой пе-реоценке. Но все это не идет ни в какое сравнение с катастрофическим обломом политической экономии реального социализма.
Будущее рассмотренных ветвей экономической мысли видится ав-тору этих строк неодинаковым. Едва ли канонический марксизм удер-жится на исторической арене. У него для этого мало возможностей, учи-тывая его необнадеживающую практику в ХХ столетии.
Неоклассический подход может и возродиться с новой силой и уйти в тень, уступив место "новейшему мейнстриму". Однако в этом случае мы будем иметь дело с продвижением экономической науки к новым по-зитивным результатам.
Весьма желательно, чтобы российская экономическая мысль заняла достойное место в этом поступательном развитии.
Л. Дедов
доктор экономических наук
заместитель директора Глазовского филиала
Ижевского государственного технического университета
