Крутой поворот в жизни атамана камчатского казачества произошел 15 лет назад. Моряк, даже во сне видевший корабли, а в школьные годы неизменно получавший в подарок от одноклассниц собственное изображение во флотской форме, вдруг перестал жить морем. "С палубы в седло" - написала однажды о нем одна из газет. Атаману даже пришлось получить еще два образования, чтобы стать руководителем в полном смысле. И сегодня, когда разговор касается полувекового юбилея Николая Бянкина, который он отметил вчера, в короткой беседе переплелись темы не одной, а двух круглых дат. Вторая, которая будет праздноваться в сентябре - 15-летие начала возрождения казачеств на Камчатке, оказалась неотделимой от личного юбилея Николая Бянкина.

- Когда пройден определенный жизненный этап, человек невольно оглядывается назад, чтобы остановиться и задуматься. Наверняка то же самое произошло с вами …

- Я где-то прочитал, что китайцы говорят: "70 лет - это юность мудрости". У нас продолжительность жизни гораздо меньше, чем у восточных людей, и, наверное, 50 лет - это как раз такой период.

Я думаю, пришло то время, когда больше надо семье уделять внимания. Жене моей, наверное, пришлось нелегко. Был моряком, а потом с моря сразу в казачество подался. Интересы дела были превыше всего, постоянные командировки. Бытовые заботы лежали в основном на плечах жены. Разумеется, это не значит, что я собираюсь отойти от дел и полностью переключиться на семью.

Конечно, я осознаю свою ответственность не только за родных и близких, но и за тех, кого мы ведем за собой. 15 лет назад мы пошли по дороге, которой не знали. Не все выдержали испытание казачеством. На этом пути были и потери. Люди разочаровывались, отчаивались, их охватывало неверие. Сейчас идет процесс, когда "разочаровавшиеся", назовем их так, опять возвращаются в наш строй. Каждый имеет право на ошибку. Общая победа куется не только теми, кого не удалось выбить из строя, но теми, кто после "выздоровления" вернулся в него. С другой стороны, и я как руководитель возлагаю на себя ответственность за то, что к присяге могу привести слабого человека. Приняв ее на кресте, на Евангелии, а потом нарушив, человек становится клятвопреступником, а это тяжелый грех. Его вину разделяет и атаман.

- В таком случае возникает вопрос к вам как к атаману: легко ли определить силу духа человека?

- Человек может надеть маску и какое-то время казаться тем, кем он не является. Конечно, мне легко обмануться, ведь истинное лицо человека определяют его дела. Но, к сожалению, чтобы снять маску, нужно время. Это происходит, когда доверяешь человеку решать какие-то важные вопросы, когда возникает необходимость по первому зову встать в строй, оторваться от личных интересов и дел.

- Понятно, что отрезок в пятнадцать лет - один из самых значительных для вас. Наверняка, самое трудное было в самом начале?

- Сделано за это время многое, но еще больше сделать предстоит. Казачество перешло из состояния "минуса" в состояние "нуля". Теперь нужно переместиться в "положительное" пространство. В 1991 году мы решили создать свою структуру, экономическую службу. У нас был казачий центр, заработала охранная структура. Мы не преследовали цели получения прибыли ради прибыли. За счет доходов от экономической деятельности мы развивались.

Уже спустя год создали камчатское кадетское казачье училище в Сосновке, которое финансировалось в том числе и нами. И только на год позже открылось подобное училище в Новочеркасске, в колыбели казачества. Мы сталкивались с попытками воспринимать казачество как организованную преступность. А мы защищали людей тогда и от криминала, и от милиции. И портили отношения и с теми, и с другими. Когда мы встали на охрану рыбных запасов, нам объявляли благодарности, но продолжать отношения с нами не стали. Конный отряд тогда отработал одну путину. Оказывалось, что этих, этих и этих трогать было нельзя. А можно только гонять мальчишек и людей, которых жизнь выгнала на речку, чтобы в полном смысле выжить. Нам приходилось в начале 90-х годов защищать суда, которые привозили машины из Японии. Мы никого не пускали к ним. С этих судов машины достались только законным владельцам.

Приходилось и с криминальными авторитетами иметь дело. Особенно когда пошла первая волна наркомании. На первых порах "братки" помогали нам бороться с этой напастью, пока сами не вовлеклись в наркобизнес.

Тогда было время потери идеалов и ценностей. Нас не понимали. Кому тогда были нужны какие-то идеи. Но мы достойно вышли из той ситуации, оставшись верными казачьим традициям, истории, целям возрождения традиционных жизненных укладов, но в современных условиях.

- О чем вы сегодня говорите с гордостью?

- Принят закон о государственной службе российского казачества и разработан проект о казачестве в Камчатской области. Я горжусь тем, что мы, воспитывая молодежь, не дали ей попасть под влияние криминала, что не всегда удавалось. Тяжело было соперничать с внешне красивым образом жизни "братков". Когда начался процесс возрождения православной веры, мы тоже в этом участвовали. Мы повторили путь атамана Атласова, ездили по селам Камчатки. Говорили с людьми о православной вере.

В те времена, когда шел развал Вооруженных Сил, казаки проводили встречи в воинских частях с офицерами, старались найти слова, чтобы укрепить их дух. А тогда, вспомните, военные были поставлены не просто в условия выживания, их откровенно третировали.

Случалось, что казаки приезжали в воинские части заступаться за солдат, которые становились жертвами дедовщины. Бить, конечно, обидчиков не били. Но серьезно разговаривали. У некоторых даже слеза пробивалась. Мы помогали и просто отчаявшимся людям.

Совсем недавно, в этом году в Севастополе были восстановлены могилы воинов Камчатского казачьего егерского полка, погибших при защите города.

Однако многое еще впереди. Нам предстоит идти непроторенной дорогой. Но 50 лет - это для мужчины такой возраст, который можно считать расцветом, когда еще достаточно и сил, и жизненного опыта для больших дел.

Татьяна Шевлякова.

www.svrpu.ru

Док. 593564
Перв. публик.: 24.05.06
Последн. ред.: 24.09.09
Число обращений: 0