В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Михаил Левитин, главный режиссер театра `Эрмитаж` Назад
Михаил Левитин, главный режиссер театра `Эрмитаж`
24 мая 2003 года
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" - Михаил Левитин, главный режиссер театра "Эрмитаж", Юрий Беляев - актер.
Эфир ведет Ксения Ларина

К. ЛАРИНА - У микрофона Ксения Ларина, приглашаем вас на "Театральную площадь", сегодня мы встречаемся в рамках Московского Международного театрального фестиваля им. Чехова, но речь у нас пойдет о московской программе фестиваля, поскольку в гостях у нас Театр "Эрмитаж", главный режиссер театра Михаил Левитин, актер Юрий Беляев и директор театра, наконец-то, чему я очень рада, Владимир Жорж. Это впервые, это уникальный случай, чтобы у нас присутствовали одновременно на программе и директор, и главный режиссер, обычно это "лед и пламень". Я знаю, что немало историй интересных пережил главный режиссер театра "Эрмитаж" Михаил Захарович Левитин в поисках своего человека. Тьфу-тьфу, я боюсь, конечно, сглазить, мне кажется, наконец-то. Любой другой Вам позавидует.
М. ЛЕВИТИН - Я бы очень хотел думать так.
К. ЛАРИНА - Тогда сразу Вас спрошу. В чем главные спорные моменты? Разногласия режиссера и директора? Не Жоржа и Левитина, а в принципе. Вот самые частые конфликты, которые случаются в театральных мирах?
М. ЛЕВИТИН - Непонимание сути театра, как художественного, прежде всего. Когда директор перестает понимать, для чего существует театр, он перестает быть нужен как директор. С моей точки зрения. У меня нет других претензий к директору. Никаких. Он должен понимать, что театр делает спектакли, что театр работает на искусство, если ему это удается. И больше ни для чего театр не служит.
К. ЛАРИНА - А зарабатывать деньги?
М. ЛЕВИТИН - Это дело директора. И это возможно и путем взаимоотношений с искусством, но это дело директора. Тихое, тайное, секретное дело директора театра.
К. ЛАРИНА Согласны, Владимир?
В. ЖОРЖ - Абсолютно. Если что-то и происходит, то только на пользу спектаклю, только на пользу тому, что происходит на сцене и вокруг этого.
К. ЛАРИНА - А если не ходят в театр? Кто виноват, режиссер или директор?
М. ЛЕВИТИН - Директор.
В. ЖОРЖ - Директор. (Смеются) Конечно, если я все отменю! Ни одной секунды не сомневаюсь. (смеются).
Ю.БЕЛЯЕВ - Я думаю, что заодно и артисты, конечно.
К. ЛАРИНА - Ну хорошо. Давайте перейдем к нашему главному поводу премьере спектакля "Анатомический театр", как вы правильно его называете?
М. ЛЕВИТИН - "инженера Евно Азефа". Он же был инженер.
К. ЛАРИНА - Это была реальная фигура абсолютно, давайте напомним нашим слушателям, что это такой символ провокаторства в истории не только России, но и в мировом масштабе. Это реальный человек, историческая личность, какой бы она ни была. Юрий Беляев как раз исполняет главную роль в этом спектакле. Вообще народ хочет красивых историй, хочет замечательных людей и примеров для подражания. Сколько есть замечательных исторических личностей, Михаил Захарович! Космонавты, герои гражданской войны!
М. ЛЕВИТИН - (смех) Мне интересно, кто за этими космонавтами и кто за героями гражданской войны, кто машинку крутит эту всю, понимаете? (смеются) А крутят ее, в общем, авантюристы, и крутят ее большие люди, большие авантюристы. Так же, как крутил Азеф. И за каждым сегодня явлением и за громадной жизнью, которая кажется иногда такой красивой, замечательной, есть свой Азеф. О котором мы, кстати, никогда не узнаем, пока какой-нибудь идиот не напишет пьесу, и не сыграет какой-то другой идиот, и какой-то театр не поставит это. Это очень важные люди, эти авантюристы, как я говорю, великие авантюристы второго плана. Они вообще меня увлекают страшно. А что касается публики, то интерес к тьме значительно больше, чем интерес к свету. Поэтому внимание колоссальное к такого рода повороту, историческому моменту, огромное внимание! Мы чувствуем это в зале. Им это важно, важно знать. Иногда мы говорим, что в каждом человеке есть Азеф. Ну это уже из спектакля станет ясно, что мы думаем.
К. ЛАРИНА - Это абсолютное зло?
М. ЛЕВИТИН - Это зло, с моей точки зрения, значительно меньшее, чем много разных других зол. Никем не притворяющийся, делает свое монотонное дело человек. Кстати, сам ни одного преступления не совершал.
Ю. БЕЛЯЕВ - То есть крови, грубо говоря, нет.
М. ЛЕВИТИН - Крови не пролил непосредственно, хотя, конечно, виноват в пролитии многочисленной крови. Но, одновременно, в силу исторических обстоятельств явился неким буфером между государством и революцией. Возможно, на какое-то время ее и задержал. Симпатии у нас лично, ну может, у Юрия Викторовича существует какая-то в силу профессии, симпатии у нас лично возникнуть не может. Но понимание действий персонажа обязано возникнуть. И оправдать, и объяснить самое необъяснимое театр обязан. Это очень, очень важно. Жизнь его увлекательна, и для него самого увлекательна. Довел он ее до какого-то кошмара, когда премьер-министр Столыпин с трибуны Государственной Думы говорил: "Азеф не может сказать неправду!" Это же такое! Это несоразмерно Столыпин и некто Евно Азеф из местечка под Ростовом-на-Дону. Масштаб огромный, огромный. Масштаб ли это зла или добра судить очень сложно.
К. ЛАРИНА - Юра, чем Вам интересен этот персонаж?
Ю. БЕЛЯЕВ - Необычностью сочетаний качеств, способом проявлений этих качеств. Таких персонажей было очень мало, это один из самых интересных персонажей, потому что спектр его поступков, его логика, они сродни таланту. Если говорить о черной стороне исторического существа под именем Азеф, много гадостей, дряни, черного, плохого и скверного. А мне было любопытно, постольку, поскольку, это не моя идея, не я привел этого персонажа в театр, но мне было предложено участие в этой работе, естественно, мне нужно было, что называется, найти там свое содержание, свои акции вложить туда. В чем они заключаются? Не так давно произошла эта ужасная трагедия в Москве с заложниками, меньше года прошло. И я не могу забыть это свое ощущение, когда вместе с тысячами людей я туда приехал, привез туда цветы, постоял какое-то время возле того помещения, в котором я довольно много работал выездных спектаклей, знаю это место, это территория обитания моего, недалеко от дома находящееся. Я не могу примириться с тем эмоциональным прессингом, который продолжает свое действие на меня после этой трагедии. И вот судьба дает мне возможность попытаться разобраться а в чем же собственно, логика поведения этих людей? Используя Азефа. Вы знаете, потрясающая логика. С ней не считаться нельзя. Она безапелляционная. Она не требует возражений и даже диалога. Потому что и Азеф, и эти люди, которые пришли на Дубровку с оружием в руках против нас, безоружных, это всего-навсего следствие, а не причина. А в чем причина? Неужели только в том, мир создан обязательно в сочетании зла с добром? Любви и Ненависти. Вы знаете, столько совершенно поступков, что Азеф Действительно, я тут согласен с Михаилом Захаровичем, столько совершено людьми, которые пытаются делать вид, что она управляют государствами, нами, судьбами. Всякая власть цинична и преступна по существу своему, я продолжаю в это верить. Никто не дал мне возможности опровергнуть это. И какой-то человек, находящийся не на вершине власти, но имеющий определенные задатки, использует эти задатки для того, чтобы достичь своих определенных целей. Эти цели совпадают с целями того, что называется партией, того, что называется освободительным движением в России. Ведь русский терроризм основоположник международного терроризма. Это мы, русские люди, люди, жившие на территории России, подарили миру это изобретение. Довели его до совершенства, обучили этому большевиков, а большевики привели к тому, что мы имели сейчас на Дубровке.
М. ЛЕВИТИН - Вы знаете, я на секунду перебью Юрия Дмитриевича, потому что он так подробно и мощно рассказывает про это. Я недавно слышал, как Фазиль с кем-то в диалоге на вопрос "Сатана ли Сталин?" ответил, ерзая всем, чем можно на лице ерзать Он сказал, что, наверное, не сатана. Но, явившись на тот свет, он смело мог отрапортовать сатане, что с людьми можно делать все что угодно. В этом гигантский талант Азефа. Он понял, насколько мы хороший, податливый, растерянный, легкий материал. Можно относиться с состраданием к нашей легкости, можно относиться с оценкой ее как полного, тотального идиотизма.
Ю. БЕЛЯЕВ - Это вот мое долгое выступление по поводу всякого социального, исторического содержания. Но есть и другое содержание. Это персонаж с психологической партитурой поведения, очень разнообразной и максимально выражаемой. Понадобились поиски достаточно яркой и острой формы. Это один из тех персонажей, которых я пока что не сыграл. Не в том смысле, что я выхожу на сцену и играю его, и там написано это артист Беляев делает. А в том смысле, что пока тот уровень договоренности, которая между нами существует, мною не достигнут. Я еще нахожусь пока что во власти рисунка, предложенного режиссером, во власти персонажа, пока я не хозяин этой ситуации, а участник. Так что у меня есть еще какая-то, не знаю, какая, перспектива в этом смысле. Это не единственный такой персонаж. Кстати говоря, все, что я делаю в театре "Эрмитаж", связано как раз вот с таким ученическим состоянием.
К. ЛАРИНА Давайте, кстати, напомним, что Юрий Беляев сыграл Федю Протасова в "Живом трупе", хорошо сыграл, играет в "Белой Овце" хармсовского героя. Что я еще забыла? "Зойкину квартиру"?
Ю. БЕЛЯЕВ - Осталось в репертуаре два спектакля, и эти два спектакля пока находятся в стадии освоения для меня.
К. ЛАРИНА - А если говорить про самого человека Азефа. Чего в нем все-таки больше, или как Вы сами для себя решаете, как актер, азарта или материальной заинтересованности?
Ю. БЕЛЯЕВ - Он фантастический игрок, и, не обладая всеми этими качествами, которыми обладают все игроки, никакого разговора ни о каких деньгах не было бы. Понимаете, то, практически творческое, возвышенное состояние игрока, азарта игрока никогда не будет равняться формализованному, практическому стремлению заработать. Это две разные вещи. В данном слове это совпадает, но оправдание деньгами, оправдание какое-то формализованное, это всего-навсего оправдание, только ответ на нападку. Но не суть того, что происходит. Я думаю, что если он был бы не способен, у него поразительное чутье, какой-то собачий нюх на зверя, он находится в состоянии гона, вечного гона. И сам преследует дичь, и его преследуют, Вы понимаете. Это фантастическая ситуация в жизни, в политике она бывает очень часто, в уголовном мире она бывает очень часто. Но персонажей, находящихся в таком состоянии, владеющими этими качествами, не так уж много в театре.
К. ЛАРИНА - Это Юрий Беляев, Михаил Левитин, главный режиссер театра "Эрмитаж", и директор Владимир Жорж. Говорим мы о спектакле "Анатомический театр инженера Евно Азефа" и, кстати, на этот спектакль мы вас пригласим, на завтрашний спектакль, поэтому будьте внимательны, после выпуска новостей для вас будет небольшое задание.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА - Я напоминаю номер нашего пейджера: 961 22 22, абонент "Эхо Москвы". Здесь есть уже вопросы, для начала вам вопрос, уважаемые друзья. У нас две пары билетов на завтрашний спектакль. Михаил Захарович, Ваш вопрос был очень хорошим для наших слушателей, давайте его зададим.
М. ЛЕВИТИН - Какая мощная, с моей точки зрения, существует строчка великого русского, даже поможем, советского поэта, связанная с именем Азефа?
К. ЛАРИНА - Итак, у какого поэта в стихах упоминается имя Азефа? Давайте, вспомните, пожалуйста. Не так много вариантов. По-моему, Левитин второй, кто упоминает Азефа в литературе или нет? Еще были?
М. ЛЕВИТИН - Вы знаете, эта фигура, которой безмерно увлекались. Был роман, называемый "Азефом" Гуля, роман, с моей точки зрения сценарно-поверхностный, но это уже авторские всякие амбиции. Были попытки поставить по документам спектакли об Азефе. Терроризм привлекает, и эта фигура вообще же таинственная, ведь до сих пор совершенно непонятно, почему его не убили. Он же не был убит, он был приговорен к смерти.
К. ЛАРИНА - Он сбежал?
М. ЛЕВИТИН - Ну что значит, сбежал? Он был всюду, он появлялся, люди встречались с ним, имели право его убить, но не убили. Он умер в Берлине, выйдя из тюрьмы, куда попал совершенно случайно, умер своей смертью.
К. ЛАРИНА - А любовь была в его жизни?
М. ЛЕВИТИН - И в любви то же самое, что и в терроре.
К. ЛАРИНА - Там певичка какая-то?
М. ЛЕВИТИН Певичка-то она певичка, и масса всякий увлечений. Но сейчас обнаружилась, я рассказал на репетиции с увлечением, обнаружилась очень смешная вещь. В тюрьму, куда эта добросовестная немка носила ему передачи, и держала дело бюстгальтерами торговала, ее дело гибло
Ю. БЕЛЯЕВ - Корсетная мастерская.
М. ЛЕВИТИН - И в это же время ему писала из Москвы какая-то женщина, подписывалась "твоя Магдалина": "я должна помыть твои ноги", "явись в Москву" и т.д. То есть у него параллельно любовницам были любовницы, параллельно женам были жены, параллельно террору был сыск и т.д и т.д. Он не мог жить одной жизнью. Когда мы говорим, почему сейчас внимание к спектаклю довольно большое, и почему для многих сошлось все, дело не только в моем авторстве, хотя оно играет большую роль, а дело в том, что эксцентризм поведения реальных персонажей таков, что он совпадает с эксцентрическим направлением театра во многом. Здесь нет усилий обнаружить эксцентризм на пустом месте. Или там, где его другие не видят. Здесь все так необычно, что можно сказать, эксцентрично.
К. ЛАРИНА - Я бы хотела, чтобы директор уже в качестве зрителя несколько слов об этом спектакле сказал. Я знаю, что вы любите, Володя, следить за реакцией зрительного зала, насколько то, о чем мы сегодня говорим, соответствует действительности, насколько попадает в сегодняшний день эта история?
В. ЖОРЖ - Мне кажется, что все, что как бы творится у нас на сцене, происходит, настолько важнее, того, как я это оцениваю.
К. ЛАРИНА - Ну вам продавать продукт-то, в конце концов?
В. ЖОРЖ - Ну конечно, безусловно. Я очень, по-особому, отношусь к этому спектаклю, я считаю, это огромная удача театра, это очень высокий уровень. Мне, во всяком случае, приятно работать с этим спектаклем. Я думаю, у него очень большое будущее. И мне, как администратору, и театру, как театру, и труппе, замечательной труппе, которая собрана Михаилом Захаровичем, и которая работает в этом спектакле.
К. ЛАРИНА - Здесь очень много вопросов про Юрия Беляева, естественно, поскольку роли-то мы перечисляли, а на самом деле все просто. "Артист Беляев, который Монсоро?" (смеются).
Ю. БЕЛЯЕВ - Замечательно!
К. ЛАРИНА - Ну вот по поводу Монсоро, и не только. Я знаю, что Юрий Беляев частенько появляется на экранах телевизоров в различных сериалах: "Семейные тайны", например. Михаил Захарович, вот Ваше отношение: артист Беляев абсолютно узнаваем и, прежде всего, по телевизионному продукту?
М. ЛЕВИТИН - Я сейчас был в Израиле. Привез буклет, показал реакция народа на, будем говорить, на "лик" Юрия Викторовича была такая предельно восторженная: о-о, это очень серьезный артист! Мы его любим! Он в сериалах играет? О, это очень серьезный актер. Я думаю, что народ гораздо мощнее меня, все это видел подробнее, на самом деле меня поражает тщательность Юрия Викторовича в любых сериалах, тщательность его исполнения и честность по отношению к себе, по крайней мере, мне так кажется. Мне с ним надежно, и наконец-то, мужское, то, чего мне так не достает
К. ЛАРИНА - Оживился-то как Юрий Беляев сразу!
М. ЛЕВИТИН - Да, мужское такое присутствие на сцене, которого мне не достает в других театрах и в своем театре. В общем, обвинить нас в том, что его нет, уже нельзя.
К. ЛАРИНА - А Вы с Таганки ушли ведь, Юрий, да?
Ю. БЕЛЯЕВ - Нет, я не ушел с Таганки, в этом случае, в случае моего сотрудничества с театром "Эрмитаж", я думаю, что мне повезло исходно. Дело в том, что поменялись сильно времена. Поменялась жизнь артиста в театре. Да и вообще, как-то так получилось, что в течение последних 10 лет я и сам подумывал, а как бы вот так попробовать сотрудничать с кем-то вне театра на Таганке, где я появился в качестве профессионального артиста, и вот почти 30 лет там отработал. Разнообразить, так сказать, свои театральные пристрастия, может быть, возможности в этом смысле, потому что практически ни с кем из театральных режиссеров, кроме Анатолия Васильева, опять же, в театре на Таганке, я не работал. Мне было это интересно. У меня было несколько предложений, которые я отклонил по разным соображениям. И тут как-то сложилась сама ситуация, опять же, это не антреприза, это московский городской театр со своим лицом, со своим голосом, своим репертуаром.
К. ЛАРИНА - Его нельзя назвать ни попсовым, ни хитовым театром, он не является, не входит в список самых посещаемых театров Москвы. Вас это не пугало?
Ю. БЕЛЯЕВ - А я этого не искал. Я не искал ни того, ни другого, я искал собственный интерес. Он не связан с местоположением театра.
К. ЛАРИНА - Местоположение прекрасное, кстати.
Ю. БЕЛЯЕВ - Местоположение, имею в виду, не географическое.
К. ЛАРИНА - В иерархии?
Ю. БЕЛЯЕВ - Да. Я слышал некоторые формулировки, к какому типу относят театр "Эрмитаж", но это пусть остается на совести рецензентов и вообще людей, пишущих о театре, мне не нравится эта формулировка. Но не в этом дело. Я искал, собственно, интерес, не деньги. А в этой ситуации я отчасти нашел и то, и другое. И то, что наш союз продолжается уже 5 лет, параллельно я продолжаю работать в театре на Таганке, правда, меньше, чем в театре "Эрмитаж". Я думаю, что это очередное везение, и я пытаюсь использовать эту ситуацию максимально.
К. ЛАРИНА - Надо еще сказать, что спектакли Михаила Левитина сложны не только психологически, но и физически они требуют достаточной выносливости от артистов, как мне кажется. А если говорить уже о вас, то, вспоминая тот же "Живой труп", или "Белую овцу", я понимаю, что физически это очень тяжелые спектакли.
Ю. БЕЛЯЕВ - Вы знаете, я тут недавно, 19-20 числа, мы играли подряд 2 спектакля в театре на Таганке "Мастер и Маргарита", и с одним из наших актеров, Юрой Смирновым, мы заговорили о Левитине и о том, что свою театральную карьеру в Москве он начинал, в свое время, нашумевшим спектаклем "Как господин Макенпот от своих злосчастий избавился" в театре на Таганке. Первым спектаклем в театре на Таганке, который я увидел в своей жизни, был этот спектакль. Спектакль был сыгран сколько раз, скажите?
М. ЛЕВИТИН - 45.
Ю. БЕЛЯЕВ - 45 раз. Он был снят по соображениям политическим. И это был самый "таганский" спектакль. Вы знаете, я рискну сделать предположение, это не так, но я рискну. Вообще стилистика театра на Таганке впрямую связана с тем, что сделал тогда Левитин в театре на Таганке.
М. ЛЕВИТИН - На территории работал. В этом тоже был какой-то момент профессии. Я очень, очень учитывал, не стилизовал под театр ни в коем случае, но учитывал некий кураж этого театра. И искал, что совпадает, собственно, с моей душой, с моими намерениями. Да и вообще очень благодарен театру. Ничего себе, на шестой год, популярнейший театр, берет Юрий Петрович и дает 20-летнему молодому человеку, пришедшему с улицы без малейшей протекции, дает спектакль, фактически в него не вмешивается. Конечно, проведя 2 предпоследние репетиции и безумно изнервничавшись от общения со мной, плюнув на все, и уйдя из зала, это просто было невероятно, я благодарен ему по сей день. Замечательная была свобода тогда у главного режиссера театра на Таганке.
Ю. БЕЛЯЕВ - И надо сказать, что тот рисунок мизансценический физический, скажем, партитура физического поведения персонажей... Я начинаю уже тосковать о персонажах, у которых одежда на теле артиста не промокает через 10 минут действия. Мне уже хочется уже попробовать вообще, могу ли я что-нибудь я не такое активное физически
М. ЛЕВИТИН - Парализуем, парализуем. (смеются). Я уж намерен сделать, вот я сегодня вам говорил о чем-то смешном. Он будет абсолютно парализован и очень смешной.
Ю. БЕЛЯЕВ - Но лицо-то будет видно?
М. ЛЕВИТИН - Постараюсь, постараюсь.
Ю. БЕЛЯЕВ И, действительно, так получается, что большинство персонажей моих театральных это персонажи с очень активной партитурой перемещений по сцене. И достаточно сложной партитурой психологической. Что дает мне возможность пока ученически относиться к тому, что я играю. Я учусь у ситуации, у своих персонажей, и у того рисунка, который мне предлагает Михаил Захарович. Он такой для меня занозистый, неудобный, такой противный. Но именно в этом для меня и заключается
М. ЛЕВИТИН - Резвись, резвись. Слушатель я здесь. Я слышу все это.
Ю. БЕЛЯЕВ - Да, он знает это все хорошо. Поэтому я со спокойной совестью в лицо с удовольствием в вашем присутствии это повторяю. Ужасно неудобно это бывает. Это иногда разрушает мои привычные взгляды на профессию и отношение к себе. Знаете, просто иногда бежать хочется. Но я думаю, может быть, здесь находится какой-то выигрыш, которого я не просчитал. Вдруг это так?
К. ЛАРИНА - Категорически от чего-то отказываетесь? Говорите Левитину: этого я не сделаю никогда?
Ю. БЕЛЯЕВ - Я понятливый.
М. ЛЕВИТИН - Я не даю ему заданий, которые он не может.
К. ЛАРИНА - "Я лучше сам этого сделаю?" А действительно, почему такой неудобный рисунок человеку предлагаете.
М. ЛЕВИТИН - Он не неудобный, он индивидуальный, как все что мы делаем. Не общее место, а взгляд на мир в определенном ракурсе. Ракурс не меняется, если для этого нужно сделать операцию мозга, сердца, всего на свете. С моей точки зрения, поиск артиста для того, чтобы существовал спектакль, мной ведется, с большим вниманием я отношусь к моменту. И Беляев в театре совершенно не случайно. Не как человек. Посмотрите, какая труппа трогательная, человеческая труппа. Сколько же можно относиться к артисту, как специалисту, что это за ерунда собачья? Человеческая труппа со своими профессиональными изъянами, конечно, но с непременным присутствии в каждом человеческой индивидуальности. Индивидуальность Беляева очень сильная, и мне она подходит. Мне с ним, даже не в репетициях удобно это неправда, хотя в репетициях совершенно удобно, мне просто с ним хорошо. Я прихожу на репетицию. У режиссеров тоже бывают свои комплексы. Знаете, когда они приходят и знают, что придется бороться, преодолевать, убеждать. Кого, думаешь ты, какого черта?! Проходит время, люди одного возраста встречаются, иногда и молодые понимают, и говорят о том, о чем не нужно болтать, можно сразу делать. С Беляевым общее многое в судьбе, в мировоззрении, в отношении к разным моментам к жизни. Я бы назвал бы, может, еще одного артиста, не играющего в нашем театре, с которым меня связывают общие фатальные вещи. Но очень мало. Режиссера с артистом должно связывать не место работы, а фатальная общность судьбы.
К. ЛАРИНА - Возвращаясь к спектаклю, о котором мы сегодня говорим. Публика, которая на него приходит, должна обладать каким-то знанием вообще, и об этом человеке?
М. ЛЕВИТИН - Нет.
К. ЛАРИНА - То есть можно с белого листа?
М. ЛЕВИТИН - Ничего не надо знать. То есть, пожалуйста, знайте. Есть специалисты, которые говорят, что за фамилия у жандармского полковника Рачковский? Рачковский, считается, создатель "Протоколов сионских мудрецов". Заранее говорю специалистам. Во-первых, я прошел проверку у самых крупных людей, которые занимаются именно эсеровским движением, именно террором, преподают в МГУ, не хочу называть фамилии этих людей. Они сказали, что все в этом плане безупречно. Но, действительно, из всех фамилий жандармских мне понравилась фамилия Рачковского. Никакого историзма я не преследовал. Я говорю, что тут есть некая уязвимость. И масса умных, и просвещенных готовится нанести удар в точку, именуемую Рачковский, потому что он у нас симпатичен. Во всяком случае, человечен. А в истории он автор "Протоколов сионских мудрецов". Я не исключаю, что автор "Протоколов сионских мудрецов" может быть симпатичен и человечен. Хотя симпатии к нему я не испытываю. Но кому-то он, может быть, понравится. Сегодня у нас вместо артиста Владимира Шульги, которого хвалят все рецензенты, играет замечательный артист, второй состав, Арсений Ковальский. Я очень беспокоюсь, как это будет сегодня и завтра.
К. ЛАРИНА - Я смотрю на наш пейджер. Поскольку время заканчивается нашей программы, конечно, есть правильные ответы. Хотя это не Пушкин и не Роберт Рождественский. Михаил Захарович, может, процитируете это замечательное произведение.
М. ЛЕВИТИН - "Ночь черная, как Азеф"
К. ЛАРИНА А вот она: "Эту ночь глазами не проломаешь, черную, как Азеф". Виктор, телефон 952, это был первый наш победитель. И Оксана, которая назвала правильно Маяковского, телефон 337. Здесь есть несколько реплик. "Азеф, как образ, персонифицирующий зло, сейчас, при нарастании фашистских тенденций, актуален, успех вам обеспечен, в рынок идете, господа", - пишет вам Дима.
М. ЛЕВИТИН - Да ну мы сами образ, персонифицирующий зло. Гораздо больше, чем Азеф. В этом смысле мы абсолютный рынок. "В рынок идем, господа". Это неправильная постановка вопроса. В течение 2,5 лет я не решался писать Азефа, потому что я приблизительно знал, что так скажут.
К. ЛАРИНА - Другой есть подход. "В разработках роли Азефа Вы не использовали типаж Березовского?"
М. ЛЕВИТИН - Нет. Я не испытываю никаких эмоций к Березовскому, я его совершенно не знаю.
К. ЛАРИНА - Тянет на такой уровень фигура Бориса Абрамовича?
М. ЛЕВИТИН - Он тот человек, который стоит за Березовским.
К. ЛАРИНА - Азеф?
М. ЛЕВИТИН - Да. Я думаю, что за каждым Березовским есть мощный свой Азеф. А мы все делаем зло из какого-то реального дяди.
К. ЛАРИНА - Кстати, сама ассоциация все равно срабатывает у наших слушателей вполне конкретная.
М. ЛЕВИТИН - Пусть срабатывает.
Ю. БЕЛЯЕВ - Вы знаете, я, постольку, поскольку работа над персонажем для меня не закончена, я не очень стремлюсь к обобщению, не очень стремлюсь узнавать мнения и впечатления, которые производит на людей спектакль. Пока мне это не нужно. Но, тем не менее, несколько вопросов некоторым своим знакомым я задал. Они были, в основном, одного свойства. Мешает ли им их знание и представление об историческом персонаже воспринимать театральную версию и театрального Азефа? Все-таки два разных человека.
К. ЛАРИНА - Ну и что, мешает?
Ю. БЕЛЯЕВ - Они считают, что театральная версия самостоятельная, не связана с реальностью так жестко, как мы привыкли. Но предлагаемая версия не просто имеет права на жизнь, а имеет свои опознавательные качества, которые их интересуют. Это говорили люди, не просто хорошо ко мне относящиеся, а я предполагаю, что люди, которые имеют возможность разговаривать со мной честно. Не только для того, чтобы одобрить несчастного артиста, убогого в своем искусстве.
К. ЛАРИНА - Вы знаете, такой же вопрос можно задать и по поводу соответствия нашим представлениям о каком-нибудь литературном герое: Евгений Онегин, Понтий Пилат, Мастер, тому, что мы видим на сцене. Потому что для нас, для каждого человека это уже почти реальный человек.
Ю. БЕЛЯЕВ - Личные, интимные отношения с любимыми персонажами вещь естественная. И то, что мы предлагаем еще один вариант, может только расширить возможности нашего восприятия, не только конкретно Азефа, а вообще жизни, искусства.
М. ЛЕВИТИН - Ксюша, Вы знаете, мне захотелось понять, есть ли у тьмы глаза, есть ли у тьмы, то, что мы называем тьмой, есть ли лицо. Кого целуют женщины, почему они целуют его, ведь нет условного понятия зла, добра, есть люди. Меня заинтересовали токи, идущие от черного существа. Я в это время обнаружил, что это черное существо имеет свои намерения, и ничем от нас, к сожалению, не отличается. Поэтому, когда сидят красивые люди и смотрят на некрасивого человека, они напрасно считают себя в привилегированном положении. Он тоже на них смотрит, и дай бог, как.
Ю. БЕЛЯЕВ - Вы знаете, меня заинтересовало в последнее время такая вещь. В театре на Таганке я играю в спектакле "Мастер и Маргарита", играю Коровьева. Там есть такой фрагмент, когда Коровьев спрашивает, что бы такое с ним сделать. И один из подсадных, естественно, персонажей, находящихся в зале, отвечает: "голову ему оторвать к чертовой матери". Знаете, какое количество зрителей опережает артиста, высказывая это соображение!
К. ЛАРИНА - Они просто хорошо знают Булгакова.
Ю. БЕЛЯЕВ - Вполне возможно, что им нравится демонстрировать свое знание текста. А я за этим вижу другое содержание. И речь там идет дальше, с кем, заметьте, с Воландом, о милосердии. Мне бы очень хотелось оснастить всех зрителей, приходящих в "Эрмитаж" на наш спектакль, этим качеством восприятием нашего спектакля, и жизни, и людей, и всего, что происходит с нами.
К. ЛАРИНА - Увы, пока, мне кажется, не понятно, что это такое, нашему человеку. Потому что, вспоминая то, что происходило, возвращаясь к реальной жизни, вокруг комиссии по помилованию, которой уже 2 года нет. Ведь люди не понимали, в чем смысл существования такой комиссии. Что она занимается проблемами милосердия, а не юриспруденции. Мы путали все, мы кричали, почему, он преступник, почему пересматривают приговор. Это невозможно, я считаю, сейчас пока.
Ю. БЕЛЯЕВ - Мы кричали совсем другое. Потом, извините меня, в нашем эфире были новости. Я после этих новостей, образно выражаясь, жить-то не очень хочу.
К. ЛАРИНА - Такие новости, Юрий, что Вы хотите, других нет.
Ю. БЕЛЯЕВ - Видимо, надо искать и находить. Не в этом дело. Я сейчас приду домой, включу телевизор, услышу то же самое. Боже мой, как же жить моим детям? С этими новостями?
М. ЛЕВИТИН - Это говорит исполнитель роли Азефа? Это очень интересно. (смеются). Вообще, расширяются понятия гуманизма и, естественно, это имеет отношение к искусству, расширяются понятия искусства, возможность искусства. Когда мы берем в основу произведение, совершенно не поддающийся анализу, моральной оценке персонаж, честно сказать, я готовлю еще много сюрпризов такого рода
К. ЛАРИНА - Давайте, правильно.
М. ЛЕВИТИН - Ничего, если мы выведем на сцену людей, повинных, по разным причинам, в смерти Пушкина. Ничего, если мы их выведем, а не будем рассказывать бесконечно о нашем великом Александре Сергеевиче. Пусть человек увидит, на что он способен. Любой человек увидит. Потом, у нас герои придурки, новости мрачные. Я только что вернулся из Израиля. Не дай бог, какая обстановка. Не будем сейчас рассуждать в эти последние 1,5-2 минуты о причинах, ее создавших. Но как грандиозно ведет себя народ! Как относится народ к факту террора! По этому поводу нет крика. Есть сплоченность народа. Если вы хотите сказать, что у нас при общем отношении к террору, есть какая-то сплоченность, глубоко ошибаетесь. Вербуй, пожалуйста!
К. ЛАРИНА - А вот что касается хороших новостей. Извините меня, мы 70 лет жили с хорошими новостями. И что, народ был более милосердный?
Ю. БЕЛЯЕВ - Я не предлагаю вдаваться в крайности. И не хотел, чтобы моя реплика выглядела как упрек радиостанции, это реальность, в которой я живу. Ноя не хочу иметь эту реальность в таком однобоком виде. Мы с вами говорим о театре. Театр может, и очень часто приносит людям радость.
М. ЛЕВИТИН - Я бы сообщал о нашей встрече, о том, как Вы встретили нас и говорите: ох, как Вы сегодня чудесно выглядите. Почему об этом не сообщить, я не понимаю. А то, как Жванецкий говорит: к столу подают труп за трупом.
К. ЛАРИНА - Филимонов, какая у тебя первая новость?
О. ФИЛИМОНОВ - Чечня!
К. ЛАРИНА - Пожалуйста, ответ на все вопросы. Большое спасибо. Наша "Театральная площадь" заканчивается. Мы говорили о спектакле "Анатомический театр инженера Евно Азефа", это премьера, сегодня и завтра можете этот спектакль посмотреть. Приходите в театр "Эрмитаж". Наши гости - Михаил Левитин, Юрий Беляев, Владимир Жорж.

http://old.echo.msk.ru

Док. 587683
Перв. публик.: 04.06.03
Последн. ред.: 04.09.09
Число обращений: 0

  • Беляев Юрий Викторович

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``