Трудно вести спор с человеком, текст которого напоминает ракету-шутиху. Шума много, заряды рассыпаются в разные стороны цветными фейерверками, кружатся на месте, замирают, а то вдруг, забывая свою цель, сломя голову летят друг в друга, разбивая своих же в пыль и прах. Рассыплется такая ракета на десятки огней, погаснет ? и станет вокруг темнее, чем было. Вспомнишь о нем и подумаешь: "Зачем потрачено столько пыла? Зачем столько шума?.."
Я имею в виду статью В. Кокина "Ностальгия по коммунистической элите", опубликованную в "Тверской газете" N5, 2008 г. в ответ на публикацию В. Кириллова "Элита и литература" ("Тверская газета" N2, 2008). Так и не понял я отношения Кокина ни к писательской организации, ни к властям, ни к коммунистической элите. Тем более что большинство его аргументов самим же автором в этой же публикации и опровергаются.
Только согласишься с Кокиным, что для областной писательской организации никто не сделал больше, чем Борисов, и почетного звания он заслужил, как ниже натыкаешься на заслуженные упреки Почетному гражданину области в семейственности при раздачах областной литературной премии. Только согласишься с доводами автора насчет объедков бюджетного пирога, из-за которых Евгений Иванович перестал здороваться с Михаилом Григорьевичем, как новый аргумент Кокина приводит в замешательство: Евгений Иванович, дескать, прав - он не только для себя старался, а вот Михаил Григорьевич... А для кого старался Михаил Григорьевич, издавая журнал в одиночку целых 12 лет? Понимаешь, кажется, и корни жестокой обиды, которую затаил Кокин на Борисова. Обещал, видимо, издать Кокина, но так и не издал. Нет логики и в его оценке власти. То власть только и ждет, чтобы прихлопнуть Тверскую писательскую организацию. Оттого-де и наградила "маршала (т.е. Борисова. - М.П.), проигравшего сражение" (что ли не надо было?). И действительно, наверное, не следовало награждать, потому что Кокину это награждение напомнило награждение Гитлером Паулюса (?!) под Сталинградом. Но воображение Кокина только разыгрывается: награждение Е. Борисова это-де не признак внимания чиновников к писательской организации, которую Борисов до сих пор олицетворяет, а окончание внимания к ней. Кажется, было бы логичным призвать писателей напомнить властям о себе. Но Кокин и здесь остается верен себе: начинает предостерегать писателей от искушения "дуть на старые угли", т.е. участвовать в полемике, т.к. "кому-то надо, чтобы пожар вспыхнул с новой силой". Кому? Я так и не понял. Властям? Зачем им новая головная боль. Кириллову? Тоже нет, ведь его песенка спета. Борисову? Но он свое получил. Неужто Кокину?..
Теперь о главном: о коммунистической элите, к которой был причислен Кириллов. В отличие от В. Кокина мне думается, что бывший редактор "Тверской жизни" В.Я. Кириллов получил бы почетные звания и награды не только от коммунистов. Он получил бы их и от так называемых либералов, не произойди в нем (а не "в стране", как пишет В.Кокин) тех "глобальных перемен", которые и не позволили Кириллову стать послушным единороссом. Вот представитель "литературного плебса" В. Куликов, сменивший Кириллова на посту редактора "Тверской жизни", был послушным. Что из этого получилось, все знают. Ни званий, ни наград за свою беззубую, угодническую газетную политику Куликов во всяком случае тоже не получил. Не любит и начальство, чтобы журналисты очень уж сильно прогибались.
Видно, дело не в этом. А в чем?..
Кириллов не прогнулся, не поступился совестью - вот о чем следовало бы вспомнить в начале своей статьи Кокину, а не то, что он был "известнейшим представителем коммунистической элиты". Что касается предвзятости взглядов бывшего коммуниста Кириллова, напомню, что в его бытность редактором "Тверской жизни" печатались там и Борисов, и Гевелинг, и Кокин, и всякий по терминологии Кокина "литературный плебс". Попробуйте, уважаемый Кокин, напечатайте свои стихи в "Тверской жизни" сегодня! Вот вам и либеральные ценности демократической элиты...
Вообще-то легкомысленно называть Кириллова "известнейшим представителем коммунистической элиты". У элиты (в прошлом она называлась номенклатурой) существует жесткое правило ? она своих не сдает. Переберите имена местной обкомовской номенклатуры и вы убедитесь в этом. Номенклатура не просто отдала власть новой либеральной элите, она ее обменяла. Продала за молчание, за теплые местечки с хорошим жалованием, за тихую и сытую старость. За скромные, но хорошо оплачиваемые должности генеральных директоров ООО, ОАО, ЗАО, управляющих банков, начальников, руководителей совместных предприятий. За хорошо оплачиваемые должности всяких разных советников, за теплые места своим отпрыскам. Не верите? Загляните в старые телефонные справочники, они не врут.
Кириллов же сейчас колет дрова в своем Андреаполе, копает картошку. Других средств к существованию у него нет, он получает ту же нищую пенсию, что и Кокин. Но в свободное время в отличие от Кокина Кириллов не старые журналы казнит на огне тещиной печки (зловещее занятие, в библиотеку бы отдали, что ли!), а книги пишет, гражданское общество создает, если уж говорить терминологией демократов...
Кириллов выступил против вороватой политики, которой занимался Платов и его ближайшее окружение, севшее в тюрьму, потому и лишился должности, хорошей пенсии, всех наград и званий. Он выломился из элиты, честь ему за это и хвала! А элита, к которой он принадлежал, отвернулась от него. И вот два знаковых события: Платова, позволившего кому-то украсть полмиллиарда рублей, по выходу из тюрьмы награждают за это персональной пенсией и персональным автомобилем. "Известнейший" же "представитель коммунистической элиты" оказался в ссылке в Андреаполе. Но не сложил оружия! Написал за эти годы шесть книг, напечатал десятки статей и очерков в областной и центральной прессе, книгу стихов и песен.
Так же пристрастно и однобоко оценивает он творчество А.В. Огнева. Разбирая тещин сарай перед продажей дома, поэт Кокин неожиданно натыкается на статью Огнева, опубликованную критиком в N5 журнала "Волга" аж за 1970 год. Ни до этой его статьи, ни после коллега Огнева по Союзу писателей Кокин доктора филологических наук Тверского госуниверситета Огнева, известного публициста, автора десятка книг, исследующих современную русскую литературу, не читал. Но хорош, прямо скажем, литератор, призывающий писателей к сплочению, который за двадцать лет работы на ниве тверской литературы так и не удосужился прочитать книг своего коллеги! Мог бы иногда в центральные газеты заглянуть, где Огнев постоянно печатается, где не раз становился в числе лауреатов литературных премий. И потому ни за что не соглашусь с мыслью Кокина о том, что нет русского писателя или поэта, который был бы патриотом другой страны, не России. Есть! Имя ему этостранец. Он хоть и пишет на русском языке, но России не любит. Я посоветовал прочитать статьи писателя-фронтовика Огнева об этих писателях. Он и сегодня воин. Пишет о тех, кто корит Россию нищетою, а сам ее обкрадывает. Да, иногда он запальчив, а быть может, и неправ, излишне пристрастен, но это пристрастность мальчишки, который в 1943-м ушел защищать мать-родину ценою своей жизни, кто "три державы покорил", знает, почем фунт лиха. Это те, кого иногда и сам Кокин недолюбливает, у кого, как он пишет, "рубль идет туда (может, и за рубеж), где завтра он родит второй рубль" и кому на отечественную культуру наплевать. А вообще-то, не следовало бы Кокину учить фронтовика Огнева любить родину. Огнев ее защищал. И защитил, чего не скажешь обо всех нас.
Но противоречий в статье Кокина больше, чем логики. Он даже считать не умеет. Пишет, что группа приостановивших членство в писательской организации состоит всего из трех человек, сам называет пять фамилий, а по документам приостановили членство 10 членов СП России. И приостановили как раз из-за того, что "литературным плебсом" и Кокиным было воспринято "бессовестным" поступком. Правда, ответного поступка от плебса маршал почему-то не дождался. "Плебс" стал уныло ждать раздачи премиальных пирожков, издания книг на халяву. И не дождался.
Но более всего поразили меня "революционные" взгляды Кокина по поводу будущего тверской, да и всякой другой книги. Поэт предрек скорую замену печатной продукции "компьютерными книгами", Интернетом, продуктами виртуального мира, которые нравятся ему больше, видно, потому, что не горят. Кириллов имел в виду совсем не то "отстранение от действительности" - он как раз и опасается поколения, которому книги окажутся ненужными. Виртуальная действительность как раз тем и опасна, что с помощью поводыря-"мышки" можно уйти в нее человеком, а вернуться, извините, недочеловеком. (Примеров тому тьма, и каждый день их множит!) Виртуальный мир ? мир джунглей, где есть все ? от секретов изготовления пластиковых мин до порносайтов. Незрелой душе без проводника там нечего и делать, как и в дебрях Амазонки, обольщаться безопасностью путешествий по этому миру не стоит. Помножьте это все на доступность мира грез с помощью "мышки" и вам станет понятно, почему книге нельзя сдавать позиций. Именно книга становится сегодня признаком подлинной элиты: научной, художественной, читательской. Ибо читать книгу ? труд, развивающий не только воображение, но и память и душу. Книга ? это развитие аналитических способностей человека. В Интернете и компьютере резвиться можно и безграмотному Васе. Двинул мышкой ? и ты в гареме, щелкнул правой клавишей - у тебя в руках автомат Калашникова, левой ? ты на луне. Интернет ? это средство, но никак не цель, его нужно выстрадать. Пророчествовать о конце "книжной эры" еще рановато. Книга жила, живет и будет жить, уважаемый пророк "нереальной действительности" и "интеллектуального индивидуализма". Эготизм ? опасная игра. Почему, имея альбомы по живописи, человек не перестает посещать картинные галереи, имея диски с записями любимой музыки, приходит на концерты? Книга никогда не будет заменена экраном компьютера. Она останется компасом в опасных виртуальных путешествиях. Или островом, где потерпевший крушение уставший мореплаватель сможет одуматься, понять, где он, починить свои снасти, чтобы продолжить путь.
Хотя каждый выбирает свою судьбу сам. Не могу я принять и логики автора, приведшей его к самоуничижению. "На дворе рынок, господа! ? обращается он, по-видимому, к провинциальным писателям. ? Бизнес не вложит денег в провинциального писателя, поскольку их продукция не имеет спроса... Читатель не изменит вкуса... будет покупать Шендеровича, а не Кокина..." Что на это ответить? Неважный вкус у читателей Кокина, если они ценят его книгу ниже коробки спичек. Странно мне видеть и рублевые эквиваленты книгам. Шендерович - 100 рублей, Кокин ? 1 рубль. Ну, уже бывало так, Владлен Кокин, не печальтесь. Ведь жалеете же, что с уходом тверского писателя жить станет не легче. Вон с какой болью пишете: "Присвоение звания Евгению Борисову ? последний гвоздь в крышку гроба тверской литературы". Вольно спросить, а где она сегодня, тверская литература? В Москве, на отхожих промыслах. Там печатаются в большинстве своем те, кого В. Кокин называет "литературными середнячками": В. Кириллов из Андреаполя, А. Огнев из Твери, Ю. Красавин из Конакова, Г. Степанченко из Ржева и другие, кому благодаря местным чиновникам и амбициям писательского сообщества не нашлось места на родной земле.
"Наивные люди писатели..." ? и с этим можно согласиться. Но еще более ? противоречивые. Но никогда не были в услужении властям даже в России. Всегда находились иные. "Служить бы рад - прислуживаться тошно", ? сказал один поэт. Напомню Кокину и слова "царского посланника" и монархиста Тютчева:
Поэт, я знаю, суеверен,
Но редко служит он властям...
Потому что Поэт служит Богу, как и Царь. И когда они в одной упряжке ? это хорошо. Но плохо, когда они тянут в разные стороны. Плохо для обоих.
Автор: Михаил Петров
gazeta.tver.ru
14.03.2008
Док. 586951
Перв. публик.: 14.03.08
Последн. ред.: 03.09.09
Число обращений: 0
Кириллов Валерий Яковлевич
|
