На прошлой неделе Россия открыла второй газовый фронт - Восточный. Европарламент одобрил готовившееся 11 лет торговое соглашение между ЕС и Туркменистаном. Понятно, что заключается оно с прицелом на перспективу прямых поставок газа из среднеазиатской республики в Европу мимо России и вообще без ее участия.
На Западном фронте вокруг российских интересов и вовсе сжимается кольцо из государств, выступающих за ратификацию нашей страной транзитного протокола к Энергетической хартии, что лишило бы РФ возможности зарабатывать на перепродаже среднеазиатского газа и превратило бы ее в обычного транзитера, юридически неотличимого от Украины. Не желая вступать в схватку с превосходящими силами, премьер-министр Владимир Путин даже отменил свой визит на энергетический саммит в Софии, бросив на амбразуру профильного министра Шматко.
Чтобы не выглядеть совсем уж неспособной к диалогу, Россия предложила альтернативный документ, который называется "Концептуальный подход к новой правовой базе международного сотрудничества в сфере энергетики" и висит на официальном сайте Кремля. Концептуально нового в нем ничего нет, кроме разве что исчерпывающего перечня энергоносителей, включающего в себя "древесину топливную в виде отрезков стволов, поленьев, сучьев, вязанок хвороста или в аналогичных видах". По сути же Россия просто хотела бы де-юре запретить транзитерам перекрывать вентиль и предусмотреть жесткую систему санкций за нарушение этого запрета.
Понятно, что Россия и Европа взаимно не примут концепции друг друга и документы еще долго останутся недоратифицированными.
Главное, что все эти политические маневры ведутся на пространстве, жестко ограниченном инфраструктурными возможностями. Даже если Туркмения завтра вступит в ЕС, она не сможет гнать туда свой газ, минуя Россию, - трубопровод-то один. Руководство России, даже если будет построен "Северный поток", при всей аллергии на украинских лидеров будет вынуждено садиться с ними за стол переговоров.
Так что реальным объектом политической борьбы становится именно строительство новых трубопроводов. Основные конкуренты - предложенный Россией двужильный (Северный и Южный) "Поток", который окончательно закрепил бы энергозависимость Европы от нашей страны, и Nabucco, который, напротив, принципиально нарисован в проекте в обход нашей территории.
Зато он должен пройти по территории Туркменистана, Ирана и Турции. У каждого из этих государств в глобальной газовой войне свои стратегические задачи, притом плохо стыкуемые.
"Туркмении не стоит обольщаться. Эта страна вступает в рисковый бизнес сложного международного транзита, - говорит аналитик "Тройки Диалог" Валерий Нестеров. - С Ираном, через который пройдет Nabucco, возможна только временная дружба - это злейший конкурент. Турция и вовсе не горит желанием превращаться в этой схеме в транзитера, куда заманчивее по примеру России зарабатывать на перепродаже газа".
"Никакого Nabucco нет - ни бизнес-плана, ни конкретных задач, - говорит Леонид Григорьев, президент Института энергетики и финансов. - Его можно назвать как угодно, хоть "Навуходоносор". "Северный поток" надо называть "Садко", а Южный - "Запорожцы за Дунаем". Как оценивать подписание соглашение между Туркменистаном и ЕС? А надо ли ревновать свою жену, если у нее нет ухажера, но есть известные в обществе заявления, что кому-то она нравится? Волноваться надо, делать ничего не надо".
"Несмотря на современную паранойю, нервозность и временное охлаждение в отношениях с Россией, у нас общая история во многом, общие культура, религия, интересы и цели: Россия кровно заинтересована в европейском рынке нефти и газа, Европа - в стабильных поставках", - напоминает Валерий Нестеров.
Одним словом, в глобальной системе энергетической безопасности и особенно в ее газовом сегменте сейчас происходит общее нарастание энтропии и взаимного недоверия. А экономический кризис, который, очевидно, приведет к долгосрочной корректировке цен на энергоносители, только усугубляет этот процесс. И России, которую в обозримой перспективе ждет открытие третьего фронта - Азиатско-Тихоокеанского - придется сделать свою политику более разнообразной и гибкой, чтобы не проигрывать в локальных газовых войнах.
