|
|
Финансовая архитектура посткризисного мира: эффективность решений. Выступление директора Фонда `Центр развития фондового рынка` Данилова Ю.А. на Круглом столе, организованном Институтом современного развития (ИНСОР) 25 июня 2009 года
Назад
|
Финансовая архитектура посткризисного мира: эффективность решений. Выступление директора Фонда `Центр развития фондового рынка` Данилова Ю.А. на Круглом столе, организованном Институтом современного развития (ИНСОР) 25 июня 2009 года
|
Сегодня мы имеем честь представить вам доклад "Финансовая архитектура посткризисного мира: эффективность решений" (слайд N 1). Этот доклад мы представляем от имени нового института, Института посткризисного мира. На эту тему было аналогичное мероприятие в начале года, многие из присутствующих здесь там тоже присутствовали, оно проходило в Александр-Хауз и было организовано Фондом "Центр развития фондового рынка". А так как я един в двух лицах - представляю и Центр развития фондового рынка, и Институт посткризисного мира - то, собственно говоря, я то самое связующее звено, которое соединяет эти два мероприятия.
Тогда, на январском мероприятии, мы поставили задачи. Сейчас мы предлагаем первые ответы на те задачи, которые поставлены. И, соответственно, ставим новые задачи на последующий этап исследований для того, чтобы получить более полную картину того, что происходит, что будет происходить и что делать России и другим странам развивающегося мира в принципиально новой посткризисной ситуации.
Когда мы сделали этот доклад, мы получили такую финальную сентенцию, которую я вместо эпиграфа сейчас представлю (слайд N 2). Финансовая архитектура посткризисного мира может быть эффективной и / или справедливой. Эффективной и справедливой для всех, либо эффективной для развитого мира и несправедливой для стран, которые не входят в тот самый "золотой миллиард", в ту самую богатую нашу цивилизацию. Об этом говорилось и на саммите БРИК, об этом говорилось на ШОСе, об этом сейчас рассуждают политические деятели и эксперты. Вот, собственно говоря, к этому мы пришли. Как мы к этому пришли, мы сейчас вам расскажем.
Но прежде всего, так как Институт только-только начинает работать, небольшая презентация самого института (слайд N 3). Кроме той информации, которая представлена на слайде, я должен сказать, что это второй доклад института. Первый доклад можно тоже получить здесь, это "Анализ антикризисных программ правительств различных стран".
Второй доклад немножко отличается от первого. Первый - это в основном был опрос экспертов. Второй доклад, он состоит из двух частей (слайд N 4). Это широкий экспертный опрос: 223 эксперта из 51 страны мира. И вторая часть - это углубленное экономическое или, может быть, точнее, организационно-экономическое исследование, анализ 60 документов, имеющих отношение к процессу G20 и тех фундаментальных причин кризиса, которые остались вне рамок обсуждения на G20. Эти две части мы впервые попробовали сшить: условно говоря, социологическое и, условно говоря, экономическое исследование. Я здесь буду представлять экономическую часть исследования.
Из результатов обработки экспертных мнений я обращу ваше внимание на следующее. При ответе на вопрос "Приняты ли на прошедшем саммите G20 принципиальные решения, которые способны привести к выходу мировой экономики из кризиса?" среди экспертов из развитых стран 44,5% ответили "да", 33,3% ответили "нет". Аналогичные цифры ответов экспертов из стран развивающегося мира - 31,4% и 44,1% соответственно. Но если из этой выборки экспертов из стран развивающегося мира удалить российских экспертов, получится примерное равенство: 34% и 33% соответственно. Среди российских экспертов "да" ответили 21,2%, "нет" - 57,6%.
Это означает, что мы живем на разных планетах и разговариваем на разных языках со всем окружающим миром: есть планета людей и есть планета российских экспертов. Ну, или, говоря образно, выплывает такой неприятный образ: планета обезьян. Что это - гениальность российских экспертов или их тупость? Особый русский путь или воинствующая неграмотность?
Мы назвали позицию России перпендикулярной (слайд N 5).
Те, кто в меньшинстве, всегда будут проигравшими. То есть, для того, чтобы избежать поражения, России нужно искать точки соприкосновения со всем окружающим миром.
Частично в официальных предложениях России к саммиту G20 был учтен тот дух экспертных обсуждений, который мы сейчас отметили. Те конкретные предложения, которые поступили от профильных ведомств, они попали, что называется, в струю. Те предложения, которые носили больше идеологический, установочный характер, они в струю совершенно не попали.
Но есть и плюсы такой позиции. Позиция России была признана интересной многими экспертами. Позиция России была признана интересной участниками G20. Но те проблемы, которые подняла Россия, они были за рамками повестки дня G20.
Мы еще поговорим о подборе вопросов повестки дня. Сейчас вот все-таки еще два слова о причинах такой позиции. Кроме того, что написано на слайде, я могу привести пример. Буквально вот недавно появился годовой отчет Центрального Банка, и там по контексту было понятно, что один сотрудник Центрального Банка принял участие в одном заседании одного комитета в рамках G20. Выдается это как за гигантский успех. Другие страны с развивающимися рынками направляли целые делегации в рабочие группы, направляли большое количество экспертов на эти обсуждения, участвовали во всех заседаниях и оперативно вырабатывали решения.
Россия предпочла в данном случае позицию одинокого волка. Она, эта позиция, тоже имеет свои плюсы, она оставляет возможность стать одним из лидеров тех цивилизаций, которые находятся в объективном противоречии с цивилизацией "золотого миллиарда", но для этого нужно прилагать определенные усилия. Надо сказать, что позиция Института не совпала с позицией российских экспертов по данному вопросу - мы достаточно высоко оцениваем решения Лондонского саммита, осознавая в то же время их ограниченность применительно к тем глобальным диспропорциям, которые могут стать причинами следующего, более разрушительного мирового кризиса.
Позиция Института не совпала и с оценкой экспертами роли тех или иных международных финансовых организаций. Изучая документы, откуда взяты решения G20, в каком количестве, как точно цитируются в решениях G20 выводы и рекомендации документов той или иной международной организации, мы составили такой вот рейтинг (слайд N 6). На первое место с огромным отрывом мы поставили Форум финансовой стабильности. В значительной мере решения G20 основаны на документах этой организации. То, что Форум финансовой стабильности решением G20 преобразовывается в Совет по финансовой стабильности с увеличением полномочий и расширением состава участников, совершенно не случайно. Это недвусмысленное признание эффективности данной организации.
Форум финансовой стабильности мало известен российским экспертам. Но надо сказать, что в 2003 году мы в качестве экспертов тогда еще ФКЦБ контактировали с этой организацией и использовали их наработки, в том числе, по продвижению на российском рынке Кодекса корпоративного управления и других передовых практик. То есть, в среде профессионалов финансового рынка эта структура всегда очень ценилась и к тем стандартам, которые они поддерживали (там 12 групп стандартов), всегда прислушивались.
Вторая группа с точки зрения эффективности - это Международная ассоциация регуляторов рынков ценных бумаг и Банк международных расчетов. Это такие международные центры выработки решений и сбора передовой практики в рамках рынка ценных бумаг и в банковском секторе.
Потом далее, уже с достаточно большим отрывом, Организация экономического сотрудничества. И где-то в самом конце МВФ и Мировой банк, и плюс Ассоциации профессиональных участников финансовых рынков. У них совершено пассивная роль. Надо сказать, что Мировой банк ограничился даже не документом, а пресс-релизом: в связи с мировым кризисом нужно совершенствовать экологию. Совершенно непонятно!
Таким образом, в условиях финансового кризиса лучше других проявили себя узкие профессионалы и хуже проявили те международные финансовые организации, которые занимаются общей оценкой процессов. И это нашло свое отражение в тех решениях, которые во многом формируют посткризисную архитектуру, по крайней мере, архитектуру тех органов международных, которые будут стоять во главе этой архитектуры.
Закономерно возвышение Форума финансовой стабильности, превращенного в Совет по финансовой стабильности (слайд N 7). Этот Совет нельзя квалифицировать просто как проторегулятор или протоконтролер, но, может быть, в 10-летней перспективе он превратится в того или другого или в международного арбитра, функции которого тоже сейчас оказались очень востребованными. Нет международных арбитров. Есть транснациональные потоки капитала, товаров и, соответственно, конфликты, а арбитров между двумя юрисдикциями в мире нет.
Очередные потоки предприняты были с коренной реформой МВФ. Насколько они удались, покажет время. Наверное, все-таки, удастся сделать какой-то прорыв. Если прорыв удастся сделать, получится, на мой взгляд, более-менее эффективный такой двуядерный центр: Совет финансовой стабильности и МВФ. Плюс к тому Совет по финансовой стабильности вынужден будет активно взаимодействовать и с Базельским комитетом.
Ну, и прежде, чем перейти ко второй части - к тем вопросам, которые остались за повесткой дня G20, все-таки, как оценить G20? Оценка российских экспертов, она не совсем позитивная: разговаривали не о том, приняли полурешения и так далее. Мы считаем, что на саммите в Лондоне G20 приняты достаточно сильные решения, касающиеся разрешения тех проблем, которые были выявлены, разрешения проблем текущего финансового кризиса. Это абсолютно позитивный момент.
Но есть момент и негативный. Собственно говоря, все ограничилось повесткой дня. Вопросы в повестку дня включались исходя из двух, по сути дела, критериев (слайд N 8): наличия консенсуса (то есть, без наличия консенсуса вопросы не выносились) и глобальности проблемы (выносились те проблемы, которые затрагивают интересы как можно большего числа стран). Но ведущую роль в дискуссиях играли, по сути дела, два участника: Соединенные Штаты Америки и Евросоюз, который выступал единым фронтом. За неделю или за две недели до Лондона они (европейские страны) в Брюсселе выработали единую позицию и ее придерживались.
Достаточно активно проявили себя в официальных, по крайней мере, документах, в официальных предложениях, Австралия и Россия (слайд N 9). Ну, а в самих дискуссиях очень активно проявила себя Испания, даже не будучи членом G20, и как приз она получила членство в расширенном Совете по финансовой стабильности.
Теперь о тех причинах кризиса, которые были выявлены. Мы составили две модели. Одна из них сейчас на слайде (слайд N 10). Почти все причины, которые были перечислены в документах G20, мы попробовали объединить причинно-следственными связями. Это причины именно текущего кризиса. Здесь ничего не говорится о тех фундаментальных причинах, которые могут вызвать более разрушительный и более глобальный, как мы его называем, цивилизационный кризис. Но эти причины выявлены правильно и действительно решения предложены в соответствии с этими причинами. Это первая модель. Вторая модель здесь тоже есть (слайд N 11).
Таким образом, резюмируя итоги анализа процесса G20, следует сказать, что есть достоинства и есть недостатки у процесса G20 (слайд N 12). Я являюсь горячим сторонником позитивных оценок этого процесса, поэтому я не буду перечислять достоинства, я сосредоточусь на недостатках, которые есть. Ограниченность повестки дня. Проявился недоучет интересов развивающегося мира и недостаточный анализ фундаментальных проблем.
Собственно говоря, на наш взгляд, текущий кризис - это предтеча глобального цивилизационного кризиса, который грядет в ближайшие 10-15 лет (слайд N 13). Евгений Григорьевич, спасибо Вам, вы подняли первым этот вопрос различия цивилизаций и различия экономического поведения стран тех или иных цивилизаций. Есть христианская цивилизация - это европейская и американская цивилизация. Это и плюс Япония - это "золотой миллиард". И есть другие цивилизации, которые сейчас начинают по экономическим интересам и с точки зрения накопившихся дисбалансов в глобальном мире входить в противоречие с этим "золотым миллиардом". Есть арабская цивилизация, есть китайская цивилизация, есть еще какие-то цивилизации - все они, получается так, что имеют где-то общие интересы, противоречащие интересам "золотого миллиарда".
В чем, на наш взгляд, основная причина (по крайней мере, в финансовой сфере) будущего глобального цивилизационного кризиса? Это перевернутая, ненормальная ситуация с потоками глобального капитала (слайд N 14). С точки зрения теории, с точки зрения нормального экономического смысла сальдо глобальных потоков капитала должно быть таким, каким оно было до 1999 года, когда из развитых стран капитал шел в развивающиеся, в те инвестиционные проекты, которые давали большую отдачу, и даже при сопоставлении с большим риском все равно были более выгодными. Последние 10 лет на глобальном финансовом рынке возникла ситуация, которая в финансовых терминах называется "backwardation", т.е. "перевернутая", когда деньги идут туда, где они менее эффективно используются. И если эта ситуация будет продолжаться еще лет 10, это приведет, вообще говоря, к катастрофическим последствиям.
Причины такого глобально неэффективного движения капитала - наличие конкурентных преимуществ у развитых стран (слайд N 15). Есть естественные конкурентные преимущества и есть преимущества, основанные на монополии, т.е. неестественные преимущества. Каковы последствия ненормальной ситуации в движении глобального капитала? Такое движение капитала не ведет к повышению надежности инвестиций. В Соединенных Штатах Америки секьюритизировано все, что можно: самые уже ненадежные активы секьюритизированы. И как показал кризис ипотек 2007 года, мы сталкиваемся с тем, что мир, перераспределяя капитал в пользу развитых стран, снижает надежность этих инвестиций. Опять-таки, парадоксальный вывод, но это действительно так.
Теперь про конкурентные преимущества (слайд N 16). Есть конкурентные преимущества естественные, не основанные на монополии. Это и более высокий уровень защиты прав собственности (наверное, наиболее сильное конкурентное преимущество развитых стран, что особо заметно при сравнении с ними России), и политическая и социальная стабильность, и низкий уровень макроэкономических рисков, и высокий уровень секьюритизации, и высокий уровень открытости. То есть, развитые рынки наиболее полно и эффективно используют факторы передового мирового опыта. Именно развитый мир в этом идет впереди планеты всей. Но есть два фактора, не основанные на естественных факторах, а основанные на монополии, мы где-то их называем даже спекулятивными факторами. Это монополия на эмиссию резервных валют и монополия на формирование оценок инвестиционной привлекательности стран, в первую очередь, стран развивающегося мира. Эти два фактора являются главными нерыночными факторами мирового перераспределения капитала. И если про первый фактор политические лидеры развивающегося мира уже начали говорить, то о втором факторе говорят, пожалуй, только некоторые отдельные эксперты.
Мы выделили несколько вариантов будущей мировой валютной системы (слайд N 17). Сейчас мировая валютная система находится в процессе перехода от моновалютной системы, основанной на долларе, к двухвалютной системе, основанной на долларе и евро. В дальнейшем, видимо, мировая валютная система имеет тенденцию дальше превратиться в многовалютную систему, это один вариант, пока наиболее вероятный в ходе эволюционного развития. Имеет шанс на существование проект создания наднациональных валют. Вы знаете, что есть проект создания наднациональной валюты на основе специальных прав заимствований. Очень широко обсуждаются в экспертных кругах проекты создания региональных валют, на мой взгляд, маловероятно реализуемые.
В нашем докладе мы предложили для обсуждения экспертному сообществу еще один вариант, который учитывает и предыдущий вариант построения мировой валютной системы: "золотой стандарт", "серебряный стандарт", "золотосеребряный стандарт", "золотовалютный стандарт", но, тем не менее, отходит от тех недостатков, которые были им свойственны и отходит от тех недостатков, которые были свойственны системам, основанным на национальных валютах (слайд N 18). Мы предложили обсудить проект создания валютной системы, основанной на многотоварном стандарте, когда вместо одного только золота или вместо золота и серебра, в расчет берутся и другие биржевые товары, то есть, те товары, справедливость ценообразования на которые наиболее высока. Мы уходим от субъективизма, который свойственен, например, валютной системе, основанной на специальных правах заимствования. Мы уходим от национальных интересов, роль которых высока в том случае, если это будет система, основанная на национальных валютах.
В теоретическом плане эта конструкция, предложенная нами, на мой взгляд, выглядит безупречно (слайд N 19). Естественно, проблема в деталях, в технических деталях внедрения, которые могут оказаться очень серьезными, даже вплоть до устранения тех теоретических преимуществ многотоварного стандарта, которые мы здесь представили. Поэтому эту проблему надо обсуждать.
И, наконец, пропуская два слайда, об оценках инвестиционной привлекательности стран. На слайде (слайд N 22) приведены 4 системы рейтинговых оценок инвестиционной привлекательности стран, которые используются при принятии инвестиционных решений крупнейшими глобальными инвесторами. Все эти 4 системы оценок формируются экспертами развитых стран, но затрагивают в основном страны с развивающимися рынками. Почему столь важны сегодня эти системы оценок? Потому что глобальная структура инвесторов в последние годы изменилась очень сильно в пользу институциональных инвесторов, причем пассивных. Они слепо следуют либо определенному индексу, либо раз навсегда утвержденной инвестиционной стратегии, опирающейся на этапе определения страновой структуры инвестиций практически полностью на оценки инвестиционной привлекательности стран. Скажем, почти все пенсионные фонды Америки строят свои инвестиционные стратегии на основе оценок Calpers. По нашим оценкам, около 80% мирового капитала в той или иной степени обязано двигаться туда, куда указывают эти оценки инвестиционной привлекательности и основанные на них стратегии. И это не менее сильный, чем наличие у развитых стран резервных валют, фактор перераспределения капитала в их пользу.
Необъективность этих рейтингов иногда принимает катастрофические формы. По ряду факторов, используемых при формировании оценок инвестиционной привлекательности, у меня нет сомнений в их объективности (например, по рейтингу свободы нет у меня сомнений). Но когда берутся мнения экспертов о российском фондовом рынке и о рынке ценных бумаг Бахрейна и эксперты сообщают, что в Бахрейне: о! там большой емкий рынок, а о России ничего не знают, вот в этом случае 100 баллов ставят Бахрейну и "ноль" России, хотя рынок Бахрейна от рынка России меньше десятой доли процента. Вот когда есть такие вещи, они очень сильно искажают.
Мне кажется, что касается возможностей создания альтернативного рейтинга стран по их инвестиционной привлекательности, у нас сейчас очень хорошая стартовая позиция. У нас есть мощная группа экспертов из разных стран, задействованных при подготовке доклада, которую мы могли бы также использовать для расчета рейтингов. Кроме того, есть те объективные показатели, которые, в общем-то, используют все. Другое дело, что там, где они ставят "ноль", мы, имея информацию о России, о Китае, Казахстане, Украине, Индии и так далее, можем поставить реальные цифры. Просто британцы и американцы иногда свысока относятся к тому же индийскому рынку и ставят "ноль" там, где на самом деле попросту по объему эти сектора сопоставимы с тем же британским рынком. Это вот, к сожалению, такая реальность.
Спасибо за внимание!(Презентацию смотрите в приложении)
17.07.2009
www.viperson.ru
Док. 574558
Перв. публик.: 17.07.09
Последн. ред.: 20.07.09
Число обращений: 0
Данилов Михаил АлександровичДанилов Юрий Алексеевич
|
|
|
