Развенчание мифа, или Почему российские университеты боятся БолоньиНазад
Развенчание мифа, или Почему российские университеты боятся Болоньи
Мы уже не раз писали о вхождении России в Болонский процесс ("УГ", N14 от 1 апреля 2003 г., N20 от 13 мая 2003 г., N42 от 14 октября 2003 г., N10 от 16 марта 2004 г.). Сегодня разговор об этом продолжает доктор юридических наук Анатолий СИДОРЕНКО, председатель комитета общероссийской общественной организации "Общество защиты прав потребителей образовательных услуг", хорошо знающий образовательные потенциалы как государственных, так и негосударственных вузов.
В Болонье, на родине первого в мире университета, 18 сентября ректоры вузов, присоединяющихся к Болонскому процессу, подпишут Великую Хартию европейских университетов (Magna Charta Universitatum). Цель этой ежегодной церемонии - подчеркнуть ценность академических традиций и содействовать сотрудничеству между вузами всего мира. Хартия представляет собой текст на девяти языках и является правовым основанием для реформирования национальных систем высшего образования. В прошлом году Россия официально присоединилась к Болонскому процессу. Напомним, что условиями Болонской конвенции являются переход на двухуровневый цикл обучения по схеме "бакалавр - магистр", внедрение европейской кредитной системы зачетного перевода, разработка приложения к диплому общеевропейского образца, формирование системы контроля качества.
Но процесс культурной интеграции находится в конечном счете в руках не правительства, а прежде всего университетов. Ведь к Болонскому процессу присоединяются не только страны, но и отдельные вузы. Однако до сих пор всего пять российских вузов: четыре крупнейших государственных (Московский государственный университет, Санкт-Петербургский университет, Новосибирский государственный технический университет, Ярославский государственный университет) и только одни негосударственный - Современная гуманитарная академия - выполнили все требования Болонской конвенции, прошли отбор и подписали Magna Charta. Теперь их учебные курсы и диплом признаются всеми европейскими университетами, и, наоборот, курсы, прослушанные студентом в любом европейском вузе, обязательны для фиксации в зачетной книжке вуза, присоединившегося к Болонскому процессу. Полезность этого очевидна, но почему же в таком случае российская высшая школа столь медленно интегрируется в мировое образовательное пространство?
По многим направлениям экономики - торговля, энергообеспечение, транспорт, туризм - Россия вполне успешно вошла в европейское и мировое сообщество. На наш взгляд, отставание в системе высшего образования происходит из-за обструкции, проводимой консервативной частью академического сообщества, представленной руководством ведущих вузов. Этот консерватизм обусловлен монопольным положением этих вузов - каждого в своей сфере или на своей территории, где они не терпят конкуренции. Их монополизм опирается на миф о высоком качестве российского образования. Им необходима изоляция от европейских и мировых образовательных систем, иначе миф может быть поколеблен.
Идет ли такая изоляция на пользу российской высшей школе? Может быть, изоляция действительно охраняет нас от нашествия чужеземных вузов? Вовсе нет. Изоляция, поддерживаемая отличием российских стандартов от мировых прежде всего ограничивает экспорт нашего образования, который составляет менее 1% от объема экспорта образовательных услуг высшей школы США. При этом происходит бурный рост импорта образования. Не все россияне верят в мифическое превосходство российского образования, и по минимальной оценке на обучение наших соотечественников за рубежом уже сейчас тратится около полутора миллиардов долларов США в год. Российское образование отступает, вытесняется из СНГ. И не только западными вузами. Например, Турция предлагает на льготных условиях обучение в своих высших заведениях студентам из восточных регионов бывшего Советского Союза, основывает учебные заведения в мусульманских регионах РФ.
В доказательство качества российского образования обычно приводятся победы школьников на олимпиадах и успешная работа выпускников российских вузов. Но, по нашему мнению, эти успехи объясняются не столько тем, что наши вузы дают хорошее образование, сколько жесткой системой отбора талантливых школьников и абитуриентов. Наши студенты действительно обладают большим интеллектуальным потенциалом, но это заслуга не Минобрнауки и других ведомств, а русских царей, с давних пор проводивших ассимилятивную этническую политику, ведущую к появлению большого количества талантов и пассионариев. Формирование особого этноса на территории Российской империи сопровождалось ростом креативности населения, интеллектуальный фактор стал определяющим в оценке успешности индивида. Россия и теперь находится в выгодном положении в отношении развития своих интеллектуальных ресурсов: 80% выпускников наших школ хотят получить высшее образование. Мало кто понимает, что это бесценный капитал российского этноса. Капитал, требующий бережного отношения, заботы, приращивания. Вместо этого молодые граждане России, стремящиеся к образованию, отталкиваются монополистической системой, подвергаются ненужным и неконституционным испытаниям.
В Западной Европе наблюдается упадок мотивации обучения, и этот показатель составляет только 40%, что расценивается этнографами как движение к катастрофе. У нас есть перспектива привлечь в вузы большую часть нового поколения и на основе образования решать экономические проблемы России. Что же касается возможности получения образования, то, по данным Минобрнауки, не заканчивают высшее учебное заведение до 10-15% поступивших в государственные вузы и 40% в негосударственные.
Magna Charta Universitatum провозглашает принцип свободы в учебной и научно-исследовательской деятельности. Университету должно придаваться значение структуры, формирующей общественное мнение. Требованием Magna Charta и российского научного сообщества является обеспечение вузовской автономии и академических свобод, не терпящих никакого проявления монополизма и бюрократического произвола государственных структур.
ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ ВУЗЫ НАСТУПАЮТ
Оказывается, самые талантливые студенты и молодые преподаватели сосредоточены не только в столичных университетах
Анатолий Сидоренко
Первенство главного вуза страны в вопросах образования оспорили воронежцы, челябинцы, владивостокцы, томичи. Это выявил рейтинг Благотворительного фонда Владимира Потанина (БФВП). Рейтинг крупнейших государственных вузов был составлен по итогам конкурса 2003/2004 года в рамках федеральной стипендиальной программы. Его публикация имела сходство с выбросом информации, инициировавшей панику с банковским кризисом. Только теперь речь шла о капитале интеллектуальном. Оказалось, что не только в наших престижных вузах сосредоточены самые талантливые студенты и молодые преподаватели.
География интеллектуального потенциала страны изменилась. Воронежский, Южно-Уральский, Дальневосточный, Томский государственные университеты, возглавившие список лидеров, традиционно считались сильными, но статус "нестоличности" относил их к вузам второго ряда. Напротив, МГУ им. М.В. Ломоносова в рейтинге отведено 19-е место, а московскому Физтеху - 23-е. Максимальные достижения столичных вузов - 5, 6, 7-е места, на которых соответственно оказались МГИМО, РЭА им. Плеханова, Санкт-Петербургский государственный университет.
Внимательный анализ опубликованных данных, проведенный Обществом защиты прав потребителей образовательных услуг (ОЗППОУ), показывает, что крупнейшие вузы Москвы и Санкт-Петербурга уступили свои позиции и в группах однопрофильных вузов, и в своем регионе. Так, в группе классических университетов по сумме баллов студентов у СПбГУ - 5-е место, Российского университета дружбы народов - 10-е, МГУ им. М.В. Ломоносова - 17-е. Лидируют периферийные университеты. Аналогичная картина в группах медицинских, педагогических, технических вузов. Самые лучшие медики учатся в Саратове, самые талантливые педагоги - в Волгограде, а самые умные технари - в Томске.
По средней сумме баллов, набранных студентами, лидирует Северо-Западный федеральный округ. Затем идут Сибирский, Дальневосточный и Уральский регионы. Москва лишь на 5-й позиции. Наиболее талантливые молодые преподаватели сосредоточены в Поволжье. Классические университеты и технические вузы уступили свои позиции экономическим, юридическим, лингвистическим вузам.
Чем можно объяснить, что с первых строчек рейтинга ушли столичные гранды отечественного образования?
Дорогая жизнь в Москве сделала невозможным приезд в столицу талантливой молодежи из глубинки. Недостаточное финансирование образования привело к уходу из государственной высшей школы молодых преподавателей. Столичные вузы обмелели. Зато на местах выросли новые кадры. Одаренные ребята рождаются везде, но теперь они не доезжают до столиц. Талант копится поколениями и, достигнув предельного уровня в крови, атакует приемные провинциальных вузов. А поскольку в отличие от столичной провинциальная жизнь не манит разнообразием рынка труда, перспективные выпускники остаются в стенах родного вуза, в науке. То есть утечка мозгов в сравнении со столицей здесь наименьшая. В столице нет резервуара для накопления научного потенциала. "25 процентов выпускников МГУ уезжают за рубеж, - говорит ректор МГУ Виктор Садовничий. - Сегодняшние абитуриенты прагматичнее... меньше настроены на науку. Не каждый студент МГУ стремится стать ученым, как было раньше".
Конечно, при определении любых рейтингов всегда возникают вопросы о методах подсчета и исходных данных. Абсолютно точного рейтинга попросту не существует. Однако в пользу того, что приведенные результаты отражают объективные тенденции, говорит то, что студенты-отличники и преподаватели, принимавшие участие в конкурсе, отбирались самими вузами и условия их оценки были во всех случаях одинаковыми и независимыми от вузов.
В данном случае мы на стороне БФВП, поскольку рейтинг министерства составлялся на основе самоотчетов вузов. Да и не дело министерства выставлять рейтинги вузам, которыми оно само руководит и распределяет им средства. Это прерогатива независимых организаций, пользующихся независимыми источниками информации.
Узда стандартов
Тестировать студентов нужно. Вопрос - для чего
Министерство образования и науки РФ приняло твердое решение сократить количество вузов и их филиалов за счет ликвидации не обеспечивших высокого качества образования. Сразу же возникает вопрос: зачем же Минобразования выдавало этим вузам и филиалам лицензии, а в дальнейшем их аттестовывало и аккредитовывало? И почему не названы те начальники, которые своим попустительством нанесли ущерб российской системе образования? Не имея ответа на эти вопросы, зададим следующий: каков будет критерий отнесения вузов и филиалов к категории слабых, дающих низкокачественное образование? Здесь министерство и Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки нашли ответ: критерием будет результат тестирования студентов. Низкие оценки студенческого тестирования позволят лишить вузы и филиалы аттестации и лицензии. Но, во-первых, результаты тестов показывают не только качество обучения, но и способности студентов. Там, где был высокий конкурс поступления, способности студентов выше, и элитарные вузы опять получат несправедливое преимущество. Во-вторых, для вуза студент - это полуфабрикат. Вуз отчитывается своими выпускниками, что зафиксировано в Законе РФ "Об образовании" - при аттестации учитываются только результаты выпускников. Таким образом, любые выводы по тестированию студентов являются незаконными.
В Европе образование - одно из приоритетных направлений, гарант успешного развития страны. Там также борются за качество обучения студентов, но при этом не держат на коротком поводке учреждения высшего образования, ограничивая их в свободе выбора и формирования программ. Престиж западного вуза определяется успехом в трудоустройстве его выпускников. Имя учебного заведения зарабатывается десятилетиями и даже столетиями. Когда звучат слова "Гарвард", "Сорбонна", "Кембридж", мы думаем о высочайшем качестве образования.
Так почему же России не перенять положительный опыт промышленно развитых демократических стран, вместо того чтобы вводить "полицию качества"? И нужно ли унижать вузы какой бы то ни было тарификацией посредством министерского рейтинга? Ведь абитуриент сам выберет себе вуз, руководствуясь интересом к читаемым курсам и оценкой престижности диплома.
С точки зрения министерства, тестирование остаточных знаний студентов - единственно правомерная оценка качества обучения в вузе. Однако это шаг назад по сравнению с методами контроля качества образования по ранее использовавшимся критериям, близким к применяемым Европейским фондом управления качеством. Кстати, не все так плохо было в прежнем Минобразования. По этим критериям, базировавшимся на принципах всеобщего управления качеством, успешно проводились конкурсы "Внутривузовские системы управления качеством подготовки специалистов".
Контроль остаточных знаний с помощью тестов противоречит концепции управления качеством - TQM (Total Quality Management), и это удаляет нас от общеевропейских процессов интеграции в сфере высшего образования. А ведь качество - приоритет единого европейского образовательного пространства. В списке целей Болонского соглашения качество стоит на первом месте. При этом отсутствуют и примерный учебный план, и единые требования "бакалавр должен знать...", а качество образования входит исключительно в компетенцию вуза.
В нашей стране как будто тоже в компетенции вуза повышение качества образования путем формирования авторитетного профессорско-преподавательского состава, выбора образовательных программ и формирования их содержания. Во всяком случае, так гласит закон. Фактически же на вузы накинута узда в виде государственных образовательных стандартов (ГОС) содержания обучения. Заметим, что подобного нет ни в одной цивилизованной стране мира. Но даже при имеющихся скудных академических свободах самостоятельность вуза пытаются еще более ограничить, навязывая ему учебные программы, соответствующие последующему тестированию. И вуз вынужден будет идти на сокращение количества авторских и эксклюзивных курсов, усиливая изучение базовых дисциплин, чтобы не "подставить" своих студентов при тестировании остаточных знаний по наиболее важным, на взгляд министерства, предметам.
Не нарушается ли при таком вмешательстве в компетенцию вуза Закон "Об образовании"? Нет, считают сторонники интеллектуальной уравниловки. Так, профессор В.Васильев, директор отдела сертификации Центра автоматизированного тестирования (АСТ-центр) при Московской государственной академии печати, сослался на то, что содержание тестов будет строго соответствовать ГОСам. Но ГОС не дает однозначной трактовки того, что должен знать студент. Здесь придется вернуться к полемике о несостоятельности образовательных стандартов содержания обучения и к вопросу о необходимости унификации критериев оценки знаний. Дело в том, что конкретная тестовая база отражает свой уровень требований и произвольный ее перенос из вуза в вуз некорректен.
Существует огромное количество дисциплин, "примерное содержание" которых состоит из общих формулировок или названий разделов без конкретизации. При этом не исключено, что составители тестов сочтут базовыми совсем не те понятия, которые авторы курса конкретного вуза заложили как основные. И печальным будет опыт вуза, взявшего в качестве примера неевклидовой геометрии модель Пуанкаре, а не псевдосферу Лобачевского, как это, вероятнее всего, хотелось бы разработчикам тестов.
Возможен и вариант избыточный. Следуя требованиям ГОСа по информатике "знать методы оптимизации", можно заложить в тестовую базу вопросы по всем методам. При ограничении во времени обучения, тоже устанавливаемом ГОСом, один вуз внесет в программу градиентный метод и симплекс-метод, а другой - метод тяжелого шарика и динамическое программирование. Оба вуза, не вступая в противоречие со стандартом, покажут заведомо низкие результаты тестирования из-за несовпадения программ. Итак, выявлены основные проблемы, связанные с оценкой качества образования путем тестирования остаточных знаний студентов.
Министерство поручило разработку механизма тестирования сотрудникам этого центра. Решимость руководителей АСТ-центра бороться за качество российского образования подкрепляется госзаказом. А иначе как можно осилить проверку, пусть даже и автоматизированными методами, тысячи вузов и их филиалов?
Но зачем столько степеней защиты от брака в образовании? Ведь, проводя аттестацию и периодическую переаттестацию учебного заведения, министерство проверяет остаточные знания студентов. В частности, по результатам этого вуз получает (или не получает) аккредитацию. В случае успеха он имеет право выдавать государственный диплом. К чему тогда тратить время, нервы и, главное, скудные бюджетные средства на разработку тестирующих систем, программного обеспечения и процедуру поголовного тестирования? (Случаи нежелания вуза выдавать диплом с государственной символикой или неаттестации, очевидно, вообще не подлежат рассмотрению.)
Продукт АСТ-центра, по сути, является программной оболочкой для компьютерного тестирования, разработанной АСТ-центром для оценки остаточных знаний студентов. Специалисты, работающие с тестовыми системами и знакомые с принципами администрирования подобных процессов, сразу отметили несоответствие методологии адаптивной среды тестирования современным способам проверки знаний, применяемым в технологически продвинутых вузах. Например, АСТ-центр предлагает список из 4 типов тестовых заданий: открытый и закрытый тесты, построение последовательности и установление соответствия. Он может быть расширен, по крайней мере, до 15 типов вопросов, как в тестах промежуточного контроля Современной гуманитарной академии (Москва). А тесты открытой формы, предлагаемые АСТ-центром, еще раньше начали разрабатываться в Международном банковском институте (Санкт-Петербург), где создан программный комплекс оценки ответов в произвольной форме. Он базируется на методах искусственного интеллекта для анализа текстов.
Но у федерального министерства все еще сильно неприятие инициативы и инноваций вузов. Вероятно, поэтому министерство игнорирует передовые образовательные технологии, применяемые различными вузами, и предпочитает несложные разработки своих структур.
Госстандарт выдал АСТ-центру аттестат органа сертификации и делегировал полномочия по сертификации тестовых баз вузов. Это означает, что содержательные части систем тестирования, разработанные вузом для проверки знаний студентов, возможно, в скором времени будут подвергнуты всестороннему анализу работниками АСТ-центра. При соответствии некоторым параметрам вузу будет выдан на них сертификат. Правда, ни законодательной базы для сертификации, ни самих параметров пока еще нет.
Однако, если Министерство не уверено в качестве тестов, разработанных специалистами конкретного вуза, что мешает нам подвергнуть сомнению квалификацию сотрудников АСТ-центра? Образцы тестов представлены на сайте АСТ-центра (www.ast-centre.ru). Общество защиты прав потребителей образовательных услуг решило проверить тесты на преподавателях с многолетним стажем, кандидатах и докторах наук. Были проанализированы тесты по гуманитарным и точным дисциплинам. Результаты оказались, мягко говоря, не очень убедительными. Конечно, преподаватели смогли выдержать тест. Они и не такое проходили. Но получить оценку "отлично" удалось лишь одному. Вряд ли это получится у студентов. Надо ли доверять результатам такого тестирования? Тем более в рецензиях экспертов отмечено, что часть вопросов сформулирована некорректно. Вопросы не имеют однозначного решения. В разных научных школах они рассматриваются по-разному. По некоторым разделам материал не соответствует требованиям ГОСов к содержанию образования. Есть и другие претензии.
Но не будем влезать в дебри, допустим, что все эти тесты просто замечательные. Однако подсчитаем примерные расходы вуза на принудительную сертификацию собственных тестовых баз. Ориентировочная стоимость сертификации АСТ-центром одной тестовой базы из 100 вопросов составляет 3000 рублей. Стоит заметить, что такое количество вопросов для формирования экзаменационных вариантов одной группы студентов из 25 человек слишком мало. Средняя база по схеме адаптивного тестирования должна содержать не менее 300 вопросов. Итак, она обойдется в 9000 рублей. Образовательная программа в виде циклов общепрофессиональных и специальных дисциплин состоит примерно из 30 дисциплин, для каждой из которых создается тестовая база, значит, получить сертификаты на все направление обучения можно за 30 х 9000 = 270 000 рублей. Умножив эту сумму на количество направлений и специальностей, которых в среднем вузе не менее 50, получим минимальный размер оплаты труда АСТ-центра за сертифицирование тестовых баз одного вуза: 13,5 млн рублей.
То есть 13,5 млн рублей учебное заведение, а в конечном счете потребитель образовательных услуг должны отдать дочернему предприятию министерства за бумаги, удостоверяющие, что собственные тесты вуза соответствуют пока никому неведомым требованиям.
Возможны варианты и похуже. Есть в России вузы, в которых забота о качестве образования выражается в постоянном мониторинге уровня знаний студентов. И если в процессе изучения дисциплины применяется промежуточное тестирование, то вузу придется раскошелиться на сумму, превышающую указанную в несколько раз! А впрочем, не так страшен черт, как его малюют: щедрые предприниматели от образования в АСТ-центре обещают предоставить скидки при больших объемах сертификации.
Комментирует заместитель руководителя Департамента лицензирования, аккредитации и аттестации Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Александр КИРИНЮК:
Есть две вещи, которые мы проверяем в высших учебных заведениях: содержание образования, то есть соответствие его государственным стандартам, и качество подготовки студентов. У непосвященных может сложиться впечатление, что тесты только сегодня вводятся в практику контрольных служб.
На самом деле, это не так. Тестирование при проверке знаний в том или ином виде применяется органами управления образованием различного уровня по крайней мере с 1992 года. Без него оценка деятельности учебных заведений невозможна. Были, например, тесты УМО, тесты, разрабатываемые самими вузами. Но при этом мы не могли сравнивать результаты тестирования в разных образовательных учреждениях, потому что сами тесты были разными.
Для определения рейтинга вузов учитываются десятки показателей, но критерия качества подготовки среди них нет. Мы предложили сделать одну линейку, которой мы можем приблизительно измерить уровень подготовки. Мы не сравниваем вузы, не устраиваем рейтинга. Тестирование - грубый инструмент, нужны сложные технологии, позволяющие оценить уровень подготовки более тонко. Но тем не менее тест позволяет иметь какое-то представление о ней. Тестирование по различным специальностям прошло на сегодняшний день в 293 вузах. И, если вуз стоит на 293-м месте, если 292 вуза показали результаты лучшие - согласитесь, это о чем-то говорит.
Утверждать, что результаты тестирования - это повод для закрытия вуза, неправильно. Тестирование - лишь один из способов оценить качество подготовки студентов в учебном заведении.
Председатель Общества защиты прав потребителей образовательных услуг
профессор, доктор юридических наук Анатолий СИДОРЕНКО
