Александр Фоменко: Перспективы возможного партнёрства России и ЕСНазад
Александр Фоменко: Перспективы возможного партнёрства России и ЕС
До сих пор взаимное непонимание остаётся реальной проблемой для отношений России и ЕС, хотя обе стороны говорят сегодня на одном и том же дипломатическом языке - американском английском.
Если министр иностранных дел России г-н Лавров говорит об "общей европейской цивилизации" или о "приверженности России к европейскому выбору"[1]; то немецкий, например, парламента-рий (г-н Карл-Георг Вельман) может легко заподозрить, что "Рос-сия могла бы также сделать дру-гой выбор - отвернуться от Европы и стать азиатской страной". Почему? Dieu seul le sait (Один Бог знает), как говорят французы.
Если "старые европейцы" (терминология принадлежит Джорджу Бушу-младшему или составите-лям его речей) называют безосновательной любую "озабоченность агрес-сивным расширением западного военного альянса"; то русские-то беспокоятся вовсе не о прямой угрозе со стороны этой плохо управляемой, хотя дорогой, военной организации с низкими результатами боевого примене-ния везде - и в Боснии, и в Косово, и в Афгани-стане. Они озабочены её создающими проблемы амбициями расширяться всё дальше от Северной Атлантики: кто знает, где окажутся эти брюс-сельские интеллектуалы в сле-дующий раз - только чтобы ещё раз убедиться в том, что "между-народные механизмы разрешения конфликтов, очевидно, не сработали"? Dieu seul le sait, как го-ворят французы.
Именно по этой причине русский президент является сторонником новой архитек-туры безопасно-сти, распространяющейся "от Ванкувера до Владивостока".
С нашей (не "евросоюзной") точки зрения, сегодня выглядят достаточно смело ут-верждения об "исключительно успешном пути к миру, свободе и процветанию, выбран-ном Западной Европой" после 1945 года, об "истории европейских успехов".
Сегодня - когда вполне "мэйнстримовские" реалисты, как Президент Саркози, способны привлечь массового избирателя только в том случае, если они используют ту риторику, которая напоминает известную риторику Жана-Мари Ле Пена. Когда Европа сталкивается лицом к лицу с мятежами отчаянных сорвиголов в предместьях не одного только Парижа; когда добропорядочные граждане страдают от побочных следствий (непредусмотренных эффектов) применяемых НАТО и ЕС механизмов разрешения конфликтов - посредством высокоточных бомбардировок и не вполне легальных дого-ворённостей с опытными балканскими контрабандистами и бандитами.
(Некоторые евро-оптимисты, вроде г-на Александра Рара, уверены, что "развал Советского Союза открыл период стабильности в Европе, чего этот континент не видел в течение столетий". Это оз-начает, что либо кровавые бани 1990-х имели место не в Европе, либо жизни не-граждан Евросоюза - слишком дёшевы, чтобы о них помнить.)
Русские, конечно, не сомневаются, что всё это "неразрывно связано" с дружбой между ЕС и Соединёнными Штатами.
У нас у самих есть, более, чем столетний, опыт настоящей дружбы с США - вплоть до конца рус-ской Гражданской войны и создания Советского Союза. Американ-цы тогда более твёрдо, нежели европейцы, защищали территориальную целостность и единство царской Империи: они, кстати, не признали в 1920 году ни Грузии, ни Азер-байджана. Они отказывались признавать даже при-балтийские страны - до полной по-беды коммунистов. И даже в 1922 году, признав их (на два года позже, нежели сделала это красная Москва) Государственный секретарь Хьюз заявил, что прин-цип не-отчуждения русских территорий "не считается нарушенным в связи с признанием, в настоящее время, правительств Эстонии, Латвии и Литвы, установленных и сохраняе-мых туземным населением"[2].
Под Советами русские также знали времена тёплого сотрудничества с США - в 1930 годы, и даже военного союзничества - в 1940-е.
Мы можем сказать, что, вне всякой зависимости от имевшихся в России политических режимов, мы никогда не испытывали никаких сложностей с США - за исключением сравни-тельно краткого, по историческим меркам, периода существования НАТО. Поэтому, видимо, мы и привыкли следо-вать положительному американскому примеру: применения военной силы с целью защиты наших сограждан, живущих заграницей; и мы никогда не считали, что у приличных людей, по этому пово-ду, есть повод беспокоиться.
Русские протесты против перенесения военного мемориала в Таллинне могли бы считаться чрез-мерными, с точки зрения внешних наблюдателей, но русские ведь реаги-ровали против беззакон-ности этого перенесения. Вместо предварительного подписания межправительственного соглаше-ния с Россией об уходе за воинскими захоронениями, что уже сделали другие добропорядочные европейцы, эстонские власти предпочли дей-ствовать без правил и, таким образом, нанесли ос-корбление ветеранам Второй мировой войны и их родственникам.
Европейцам стоило бы подумать о том, что они относятся к прибалтийским правительствам вовсе не как к правительствам стран ЕС: например, в Брюсселе (и в евросоюзовском, и в бельгийском) не позволено сегодня демонстрировать публично своё уважение к таким знаменитостям, как бель-гийский поэт и политик Леон Дегрелль, командир дивизии Ваффен-СС "Валлония"; но в Эстонии, где он, в частности, воевал, не только уважение, но и прославление их - приемлемо. Почему? Dieu seul le sait.
Мы не видим в действительности общей европейской политики по отношению к России, мы видим политику лишь немецкую, французскую, австрийскую или итальян-скую. Вот почему чрезвычайно важно для России установление доверительных отно-шений с каждой европейской страной, вклю-чая такие малые страны-члены ЕС, как Люксембург или Словения. И конечно, мы не обращаем внимания на размеры того или иного партнёра: будучи сами слишком велики физически, чтобы обращать внимание на столь относительные отличия одной страны ЕС - от другой.
Очень часто "староевропейцы" неправильно понимают сожаления русских о кончине Советского Союза, и напоминают нам о тех "десятилетиях репрессий", кото-рые мы пережили, например, в 1920-1930 гг., мы - но вовсе не они. (Запад покупал хлеб у Советов как раз во время коллекти-визации, не беспокоясь при этом о челове-ческой цене этого хлеба.)
Но вопрос состоит в том, что репрессивный Советский Союз спокойно существо-вал в течение де-сятилетий (имея по-настоящемуплохие и враждебные отношения лишь с такими странами, как Португалия доктора Салазара или Испания генералиссимуса Франко), и, в конце концов, превра-тился в другое государство - под тем же именем; где г-н Горбачев (будущий "лучший немец" и нобелевский лауреат) был ответственным за реформы.
Сегодняшний Китай, добропорядочный участник международного олимпийского движения, отли-чается от маоцзэдуновского Китая 1960-х не больше, нежели Советский Союз 1970-х годов отли-чался от Советского Союза 1920-х.
Когда русские и другие бывшие советские граждане (поезжайте в Грузию или Мол-давию, и спросите местных жителей о 1970-хгодах) сожалеют о разрушении того госу-дарства, в котором они жили - они вспоминают не о репрессиях большевистских вестер-низаторов, они вспоминают о ежедневной радости - жить в стране, где не было голода, где страх не царил на улицах. (Совет-ская милиция, как правило, в 1970-1980 гг. не была вооружена - подобно британским "бобби"; лишь уголовный розыск использовал пистоле-ты - но не автоматы.)
Свободолюбивая русская интеллигенция освободила и Россию, и наших советских сограждан, и даже заграничных соседей, от коммунистического идеологического ярма, и мы не сожалеем об этом, хотя никто ещё не слышал какой-либо благодарности за это от самих освобождённых. Но мы действительно сожалеем о катастрофической методе ре-шительной капитализации наших экономических порядков, и о разнообразных людских потерях.
Необходимо признать, что это постоянное не-взаимопонимание между двумя раз-ными "культурами" доказывает необходимость "беспристрастной дискуссии между на-шими политиками и историками относительно истории ХХ века".
Нам необходимо такое же настоящее обсуждение истории и самого проекта ЕС: ибо в ходе офи-циальных празднеств 2007 г. по случаю 50-й годовщины Римского догово-ра никто из выступавших официальных лиц не решился отметить фундаментальное от-личие первоначального европейско-го проекта - от проекта нынешнего.
Хотя Римский договор 1957 г. предполагал строительство объединённой Европы как настоящего мирового экономического (и значит - геополитического) игрока, но Мааст-рихтский договор 1992 г. полностью изменил этот проект, начав процесс расширения ЕС. Вместо оформления пер-воначального ядра, Союза угля и стали, в экономически сильный и однородный ЕС, традиционным двигателям евро-интеграции пришлось тратить (или растрачивать) свои ресурсы на инвестиции в "новоевропейские экономики", включая та-кие из них, которые никогда не притязали на статус экономических двигателей Европы - подобно нашим славянским или православным братьям в Болгарии или Румынии.
И чем больше великодушная щедрость этой ослабшей Европы - тем дольше путь к более сильной Европе.
Ведь даже административные механизмы ЕС, вроде принципа консенсуса, перво-начально приме-нялись с целью предотвращения возможного соперничества между та-кими недавними военными противниками, как Франция или Германия. Никто не мог предвидеть той западни, когда принятие решений начинает зависеть, например, от за-старелых русско-польских комплексов, уходящих своими корнями в XVII-XIX века. (Неко-торые интеллектуалы называют это упражнением "новых политических мускулов расши-рившегося ЕС".
У Европы Брюсселя есть сегодня выбор.
Или согласиться с перспективой глубокой взаимозависимости с Россией как с по-ставщиком энергоносителей, альтернативным Персидскому заливу, и двигаться от ны-нешнего мягкого противостояния к будущему взаимодействию в геополитике и геоэко-номике; или продолжить нынешнюю политику свершившихся фактов - зависимость в по-ставках рабочей силы от стран Магриба, Центральной Африки или Турции, а в поставках потребительских товаров от Китая: обе зависимости ведут к неизбежной потере европей-ской геополитической и исторической идентичности.
Самоубийственная низость стран ЕС, до сих пор полагающихся на труд мигрантов, очевидна. По-тому что этот пылесос не только лишает страны-доноры их лучших челове-ческих ресурсов - наи-более сильных и мотивированных граждан; но ещё и заставляет страны-рецепиенты много инве-стировать в социальную адаптацию несчастных рабочих-мигрантов, а не в развитие своих тради-ционных конкурентных преимуществ.
Деиндустриализация либерально мыслящей Европы - научно подтверждаемый факт [4] ("китай-ская цена" убивает ведь саму идею честной конкуренции), также как и падение рождаемости, про-исходящее из гедонистической лени этих бывших христиан.
Почему подавляющее большинство евролибералов не пожелало даже упомянуть "христианское наследие" в преамбуле так называемой "Евроконституции"? Потому что для них, столь увлечён-ных учением "10 заповедей либерализма", лишь позитивистский разум является универсальной ценностью, как заметил Папа Бенедикт XVI в его знамени-той речи в университете Регенсбурга 12 сентября 2006 г. Но "глубоко религиозные куль-туры мира", как сказал понтифик, воспринима-ют это "как наступление на их самые глубо-кие убеждения. А разум, который глух к божественному, и который относит религию к об-ласти субкультур, не способен вступить в диалог между культурами". Хотя они много го-ворят сегодня о таком диалоге.
Вот почему современным Европе и России не нужны разговоры об общих ценно-стях: в полу-христианской России, примирившейся со своей христианской традицией, церковная жизнь выгля-дит гораздо более живой, нежели в пост-христианском, сверх-обмирщённом Евросоюзе. (Разве это не проявление божественной иронии - оставить по-беждающихатеистов, с целью их просвещения, лицом к лицу с глубоко религиозными ис-ламскими сообществами мигрантов, не готовыми разде-лять "республиканские ценности" принимающей стороны?)
Финансовый кризис, конечно, может улучшить отношения России и ЕС, но только при взаимной готовности сторон включиться в чисто прагматическое партнёрство - по взаимному интересу. На-ступает время для понимания друг друга. С точки зренияздраво-го смысла, все нынешние кон-фликты между Россией, ЕС и США - в присутствии неверо-ятными темпами развивающегося Ки-тая - напоминают драку у окна билетной кассы за последний билет, происходящую в тот момент, когда самолёт уже взлетел...
26/01/2009
[1] Lavrov, Sergey. Russian Foreign Policy and a New Quality of the Geopolitical Situa-tion // Diplomatic Yearbook 2008
[2] The Papers relating to the foreign relations of the United States, 1920, Vol. III, p. 462; 1922, Vol. II, pp. 873-874.
[3] Sapir, J. La fin de l`eurolibёralisme. Paris, 2006.
[4] Tremonti, G. Rischi Fatali. L`Europa vecchia, la Cina, il mercatismo suicida: come reagire. Milano, 2005.
ФОМЕНКО Александр
Депутат Государственной Думы РФ (2003-2007),
Член ПАСЕ (2004-2008)
