Летом в Стамбуле состоялся XXII конгресс Международного союза архитекторов. Президент Союза архитекторов России Юрий Петрович Гнедовский, участвовавший в его работе, рассказал о своих впечатлениях.
Международный союз архитекторов (МСА) был учрежден в 1948 году. В него вошли 26 стран. Сегодня МСА объединяет архитекторов из 96 стран.
Наши коллеги иногда задают вопросы: зачем Союз архитекторов России входит в МСА, платит немалые взносы, мы тратимся на поездки, встречи, участие в конгрессах, в то время когда Союз архитекторов России и без того испытывает финансовые трудности. Но когда принимаешь участие в Ассамблее Конгресса МСА, понимаешь, что далеко не случайно все союзы архитекторов мира считают для себя необходимым участвовать в этой организации.
Архитекторы многих стран, представленных на Конгрессе, безусловно, получают большую государственную поддержку. У меня сложилось впечатление, что, например, архитекторы США очень заинтересованы в участии в МСА. Они рассматривают этот Союз как еще один канал своего влияния на мировое сообщество - на этот раз в сфере культуры, архитектуры. Американцы работали на Конгрессе очень активно, тщательно присматривались к его участникам, проводили с ними беседы, и в конечном итоге оказали определенное влияние на то, какие кандидатуры потом были выбраны в руководящие органы МСА.
Кроме ощущения единства со своими зарубежными коллегами - а МСА объединяет 1 млн. 200 тысяч архитекторов мира - мы получили в Стамбуле ответы на многие волнующие нас вопросы. Международный союз разрабатывает документы, которые рекомендует к применению во всех входящих в него странах. Есть, например, международное соглашение о стандартах архитектурной практики. В нем подробно расписано, как архитекторы должны взаимодействовать с обществом, заказчиками, подрядчиками, друг с другом, как должно оплачиваться архитектурное творчество, какие должны выполняться предпроектные работы и на какие средства.
Один из разделов этого документа, по которому были большие дискуссии на Конгрессе, посвящен вопросам образования архитектора. Сейчас в западных странах очень жестко требуют, чтобы архитектор непрерывно повышал свою квалификацию, и каждый год подтверждал свое право продолжать руководить мастерской или фирмой, принимать заказы. Он должен постоянно быть на уровне современных технологий, знать, что делают его коллеги во всем мире. Иначе он отстанет от жизни, будет выдавать неполноценную продукцию. Это позиция МСА. Союз вырабатывает систему проверок, оценок, аттестаций. Такая правовая база профессии особенно важна для России, поскольку может стать гарантией защиты наших прав в собственной стране. Мы, к сожалению, находимся в этом отношении на стадии догоняющих. Лицензирование просуществовало у нас относительно недолго, и сейчас ведется подготовка к корректировке Закона об архитектурной деятельности. Там будет введена статья об аттестации, соответствующая международным рекомендациям.
Мы в России предполагаем обработать весь блок нормативов и рекомендаций, которые исходят от МСА, и начать разрабатывать аналогичные документы для нашей страны и подзаконные акты, которые мы вправе выпускать сами для своей профессии. Надеемся, что к концу года САР станет саморегулируемой организацией, которая получит полномочия от государства.
Второе, ради чего архитекторы стараются попасть на Конгресс МСА, - это возможность познакомиться со всеми новинками современной архитектуры. Наши турецкие коллеги собрали на форум очень много звезд мировой архитектуры. Лекции и мастер-классы крупнейших мастеров проходили одновременно в двух огромных залах, в других залах устраивались встречи по интересам, специализациям. Всем хотелось узнать как можно больше, чтобы адаптировать эти знания в своем творчестве.
У нас в стране сейчас идет повальное экспертирование проектов, особенно после происшедших ЧП. Эти проверки, согласования проектов занимают больше времени, чем их изготовление. Проектировщик, работающий в западной стране, от всего этого избавлен, однако на нем лежит очень высокая ответственность за результаты его труда. Заказчик передает в его полное распоряжение огромные средства, и архитектор "разруливает" весь процесс. Он, а не заказчик, договаривается с подрядчиками, и никто не сделает того, чего он не хочет. Подрядчик точно исполнит все, что заложено в проекте.
Смелость архитектурных решений, предлагаемых нашими коллегами в западных странах, вызвана тем, что к архитекторам относятся с полным доверием. В результате получается нечто, что будет предметом гордости и проектировщика, и заказчика за то, что он сделал это со знаменитым архитектором.
Мы в России, к сожалению, не располагаем такими возможностями. У нас на окончательный результат строительства влияют и заказчик, и подрядчик. Заказчик указывает подрядчику: здесь нужно сделать попроще, здесь подешевле. Да и архитектора надо "поприжать", меньше ему заплатить. В этом разрыв между Россией и западными странами пока еще очень велик.
Интересна и другая сторона этого вопроса. Я всегда говорю нашим коммерсантам: вы учтите, что коммерческая стоимость дома зависит от его художественных достоинств. Сравните стоимость мебели, которую вам предлагают в обычном и в антикварном магазинах. То же самое и со зданием: если оно построено на высоком художественном уровне, его стоимость с годами будет постоянно увеличиваться.
Однако вернемся к теме Конгресса МСА.
По предложению российской стороны одним из основных докладчиков был директор
Эрмитажа М.Б. Пиотровский. Его выступление было очень интересным. Он говорил о том, что настоящие культура и искусство всегда имели глобальный характер. Даже в древние времена, несмотря на несравнимо меньшие, чем сегодня, контакты между мастерами, люди путешествовали, набирались впечатлений, которые потом отражались на их творчестве. Пиотровский на конкретных примерах показал, как разные, даже подчас враждующие между собой страны и религии обменивались культурными достижениями, художественными ценностями и этим оказывали влияние друг на друга.
На Конгрессе российские архитекторы презентовали свою выставку, которая очень понравилась коллегам из разных стран, провели форум нашего Второго региона, который был организован отдельно от общих мероприятий. В нем участвовало много народа, были интересные, в том числе и нерадостные, выступления. В частности, представитель Болгарии говорил о том, что большие участки Черноморского побережья этой страны в связи с новыми рыночными отношениями захватываются частными лицами, призывал немедленно остановить этот процесс, сохранить хотя бы то, что осталось от еще недавно привлекательной для отдыхающих курортной зоны. Определить, что в принципе может принадлежать частнику, а что должно принадлежать всем. Эта проблема касается и нашей страны, и многих других приморских стран.
Не могу не рассказать об эпизоде, который мне представляется весьма существенным. Поясню, что в МСА два рабочих языка - французский и английский, и еще два - испанский и русский - действуют во время Конгресса. Было предложение прибавить к числу рабочих языков еще и испанский, я возразил: а почему не русский тоже? В перерыве ко мне подошла африканка - оказалось, что она возглавляет делегацию Сенегала, - и на чистом русском языке сказала: "Очень жаль, что русский язык постепенно уходит из мирового общения. Дело в том, что я уже начинаю забывать ваш язык. Несколько лет у нас уже не работает русский культурный центр, в котором мы с удовольствием общались, приобретали русскую литературу". И потом подходили представители других стран - из Африки, Азии, Латинской Америки - и тоже сожалели, что русский язык из мира теперь уходит. А с ним и русская культура - скажем, возможность читать книги русских писателей в подлинниках. Была огромная страна - СССР, и она активно осуществляла свое присутствие на разных континентах. Россия, к сожалению, этого не делает. На смену русскому языку приходят другие языки, другие страны пропагандируют свои культуры. Вот такой был грустный для меня момент.
И еще одно меня огорчило. В Турции Конгресс МСА стал крупнейшим событием для всей страны. На его открытие пригласили примерно пять тысяч человек. Там присутствовало все руководство страны. Выступали премьер, члены правительства, ведущие архитекторы страны. И это транслировалось по всем каналам радио и телевидения. События Конгресса широко освещались в газетах, часто на первых полосах. Довольно много публикаций на эту тему было и в прессе других стран. И я очень огорчился по приезде в Россию, узнав, что в нашей печати не было никакого информационного отклика на это событие международного значения. Вот такое у нас невнимание к проблемам архитектуры.
Представители России остались в руководящих органах МСА. Я покинул пост вице-президента Союза, вместо меня был избран словак Мартин Драховский. Представляясь, он выступал на французском, английском и русском языках, а, заканчивая выступление, сказал по-русски "спасибо". Я беседовал с ним и выяснил, что он дружественно настроен по отношению к нашей стране, что для нас очень важно.
В Совет МСА от России были избраны москвич Андрей Кафтанов и Елена Григорьева из Иркутска.
Что можно сказать об уровне работ архитекторов нашей страны в сравнении с зарубежными коллегами? Как я уже говорил, у нас нет единоначалия, а потому нет и звезд, которые могли бы позволять себе делать сногсшибательные вещи. Тем не менее, мы сегодня на приличном международном уровне и быстро приближаемся к среднему европейскому. Я имею в виду многих наших успешных архитекторов, которые завоевывают призы и медали на наших фестивалях, побеждают в международных конкурсах. И нет оснований нам чувствовать себя какими-то "отсталыми".
В любом российском городе можно увидеть массу домов среднего качества - добротных, но ничего собой не представляющих с художественной точки зрения. Однако в том же городе опытный гид непременно сможет показать образцы архитектуры высокого качества. Но ведь и в других странах строятся далеко не одни лишь шедевры. Нет сомнения в том, что наша архитектура вернет себе статус великого искусства.
Благодарим за помощь в организации материала редакцию газеты "Автограф"
