Алексей Поликовский: Голодающие платят за всеНазад
Алексей Поликовский: Голодающие платят за все
Голодовка идет восьмой день. Голодающие сидят на синих надувных матросах вдоль стен в квартире на двенадцатом этаже дома-новостройки. Квартира не похожа на квартиру: это просто мрачная коробка из серых бетонных плит, в которой разбросан строительный мусор. дверей нет, проемы в туалет и ванную закрыты черным целлофаном.
Голодающих девять. Это добровольцы. Решение о проведении голодовки принял митинг обманутых инвесторов, состоявшийся на Маяковке. Там же собирали в складчину деньги на надувные матросы и воду, которую поднимает по двадцати четырем пролетам группа поддержки. Лифт в доме не работает. Электричество проброшено прямо по подъезду по висячему проводу. Это Домодедово. Здесь они надеялись обрести свое жилье, свой дом. В 2002 году они заключили договоры с компанией, имеющей светлое имя "дружба". Год сдачи квартир был указан:
2004-й. В 2004-м компания потребовала перезаключить договор и указало новый срок: 2006-й. Сейчас, через три года, они все еще не получили своих квартир и не знают, когда получат.
Администрация Домодедова якобы не давала разрешения на строительство, компания "Дружба" отгрохала дома на свой страх и риск. А что теперь со всем этим делать? За подведение воды в дома администрация города требует с компании баснословные суммы: то ли 150, то ли 450 миллионов рублей. У компании денег нет. Кто должен платить? И вот они на пару находят блестящую, спасительную идею:
пусть платят голодающие! Им, обманутым инвесторам, выкачен счет: скидывайтесь по новой, если хотите, чтобы мы достроили ваши квартиры!
Кто кому дал разрешение или не дал, кто кому что в какой карман проплатил, кто с кем договорился или нет я не хочу знать. Власть и бизнес слились в страстном поцелуе настолько тесно, что уже не отличишь, где одно, а где другое. У людей, голодающих восьмой день в серой пыльной коробке на двенадцатом этаже, на руках договоры, из которых следует: они купили себе квартиры. Они оплатили их. Они уже давно должны их иметь. Но вместо счастливой жизни в новых стенах они сидят на китайских надувных матросах и вполголоса говорят об активированном угле, головной боли и воде.
На фоне серых стен одиноко стоит флакон спрея-Дезодоранта в желто-розовых нежных цветах. Этот флакон - жалкая попытка женщин хоть как-то соблюдать себя в условиях общежития, душной квартиры и голодовки. Женщины на восьмой день голодовки выглядят хуже мужчин.
Я всматриваюсь в их лица. Все они очень непохожие люди. Роману Мурашову родители купили тут квартиру, когда он был на первом курсе, а теперь он уже окончил институт. Оксана Еремина учится на дизайнера, она мама. "А с кем малыш, пока мама голодает?)) - задаю я ей вопрос, которого не может быть. "С бабушкой", - отвечает она с тихой улыбкой. Отставной полковник Владимир Васильевич Негрыш кажется исхудавшим, но бодрым. В разрезе рубашки у него крест. А еще тут голодают менеджер средних лет, юрист, инженер.
Сначала и не очень-то замечаешь следы голодания. А потом видишь, что у всех, и молодых, и не очень, ввалились глаза. Когда я говорю с ними, я уже не вижу ничего, кроме этих ввалившихся глаз и мешочков серой кожи под глазами. А еще замечаешь, что глаза у них как-то нездорово блестят. А потом догадываешься, отчего это женщины кутаются в одеяла, хотя на улице жара в тридцать градусов.
Они объявили голодовку, но никто к ним не пришел. Только милиция, которая арестовала одного из голодающих и доставила его к мировому судье как организатора незаконного пикета. Судья его тут же освободил. Еще появился в первый день голодовки человек в штатском и объяснил всем, что они все равно ничего не добьются. А больше никого.
да нет, еще компания Дружба учинило акцию поддержки: обзвонила всех участников голодовки и объявила им, что в одностороннем порядке разрывает с ними договоры, потому что они своими действиями нанесли ущерб репутации компании.
Они уже писали в прокуратуру, в правительство, в администрацию президента, но все впустую. Они подавали в суды, и суды признавали их правоту, но правота стоит тридцать тысяч рублей. Они получили эти деньги (к которым тут же присосалась налоговая инспекция), но квартир нет как нет. Они живут в квартирах на съем. Они ютятся вчетвером на пятнадцати метрах (как Ирина Птицина с семьей). Ограбленные и униженные жители великой России голодают, чтобы обратить на себя внимание, но и внимания тоже нет.
Господин Грызлов собственноручно вешал медаль на грудь полковника Негрыша на Ханкале. Сейчас отставной полковник голодает в душной квартире в пустынном, как Луна, микрорайоне подмосковного города, но господин Грызлов к нему не едет.
Господин Эрнст транслировал на своем канале праздник с воздушными шариками, когда в Домодедове сдавали дома. Но когда девять обманутых сограждан на восьмой день голодовки растерянно ждут помощи и внимания, канал господина Эрнста отвечает:
"Этот сюжет нам неинтересен)).
Госпожа Игнатова, владелица компании "дружба", ездит на "Бентли" с охраной (так говорят голодающие), а ее компания утверждает, что денег на достройку домов у нее нет. Времени встретиться с голодающими у бизнесвумен нет тоже: все ее время уходит на заседания в Госдуме, где член фракции "Единой Росси", член рабочей группы "Единой России" по защите прав вкладчиков и дольщиков, член комиссии по защите прав обманутых дольщиков Игнатова не покладая рук работает над тем, как разрешить проблему людей, пострадавших от ее бизнеса!
А глава городского округа Домодедово господин Ковалевский, где же вы? Разве все это происходит не у вас в городе? Куда же вы пропали? Ах до, на восьмой день голодовки выпал праздник, день независимости России, и вы в заслуженном спокойствии жарите у себя на даче шашлыки? Приятного вам аппетита от девяти голодающих!
Алексей Поликовский: обозреватель "Новой Газеты"от 15.06.2009
