Кремль простил башкирскому президенту Муртазе Рахимову его жесткую критику в адрес центра и руководства "Единой России". Так многие наблюдатели истолковали визит в республику главного кремлевского политтехнолога Владислава Суркова. Обозреватель "Власти" Дмитрий Камышев считает, что говорить о прощении несколько преждевременно.
Для начала напомним хронологию конфликта. 5 июня в газете "Московский комсомолец" было опубликовано интервью Муртазы Рахимова под заголовком "Диссидент Республики Башкортостан". В нем член высшего совета "Единой России" в необычно жестких выражениях раскритиковал и федеральный центр - за "постепенный отход от процессов демократизации" и "излишнюю централизацию", и свою партию, которой "пытаются рулить люди, которые и тремя курицами не командовали" (см. "Власть" от 15 июня). Ответ возмущенных единороссов не заставил себя ждать. Уже в день выхода интервью глава центрального исполкома Андрей Воробьев заявил, что партия потребует от Рахимова объяснений. А первый заместитель секретаря президиума генсовета Андрей Исаев даже уверенно пообещал, что башкирский лидер непременно будет исключен из партии, поскольку "нанес ей оскорбления".
На первый взгляд, столь быстрая и резкая реакция на этот инцидент не совсем типична для партии власти. Все-таки Рахимов не только входит в число региональных лидеров, которых принято называть политическими тяжеловесами, но и является одним из отцов-основателей "Единой России", созданной объединением партии "Единство" с губернаторским блоком "Отечество - Вся Россия". И прежде чем грозить таким людям изгнанием из партии, единороссы обычно дожидаются отмашки сверху. Но в данном случае они, видимо, руководствовались сигналом, который им послал в марте Дмитрий Медведев, уволив мурманского губернатора Юрия Евдокимова, позволившего себе куда меньший проступок - критику в адрес всего лишь городского партийного отделения (см. "Власть" от 30 марта).
Однако 8 июня председатель высшего совета "Единой России" Борис Грызлов неожиданно остудил кипящий разум своих соратников, заявив, что "никаких скоропалительных выводов, тем более исключения из партии, не последует", и добавив, что члены руководящих органов партии вольны "высказывать несогласие с теми или иными позициями". А еще через десять дней в Уфе побывал главный кремлевский куратор единороссов - первый заместитель главы администрации президента РФ Владислав Сурков, не так уж часто лично улаживающий конфликты местных лидеров с центром (см. справку). Пообщавшись с Муртазой Рахимовым и местным активом "Единой России", он назвал башкирского лидера единомышленником и "одним из самых авторитетных руководителей субъектов федерации", а партийцев призвал "учиться публичной открытой дискуссии".
После этого большинство комментаторов дружно сделали вывод, что конфликт исчерпан и никаких серьезных проблем в отношениях Кремля и Рахимова (в том числе и как выразителя мнения части региональных лидеров) больше нет. Однако на самом деле вопросы все-таки остались. Какой вывод сделают из этой истории остальные губернаторы, да и прочие нерядовые россияне, которые до сих пор были уверены, что хорошая должность и критика в адрес власти - две вещи несовместные? Придется ли теперь единороссам, выражаясь словами Суркова, регулярно вступать в "публичные открытые дискуссии" с теми, кто имеет не только партбилет "Единой России", но и критический взгляд на деятельность ее руководства? И не станут ли эти дискуссии разрушительными для самой партии?
Ответы на эти вопросы во многом зависят от того, чем руководствовались федеральные власти, решая судьбу Рахимова, и чем башкирский случай в представлении Кремля отличается от мурманского. А на этот счет можно выдвинуть минимум три основные версии.
Первая и самая очевидная: Муртаза Рахимов несравним с Юрием Евдокимовым ни по политическому весу, ни по важности возглавляемого им региона. Губернаторов, отработавших на своих постах по 15 и более лет, в России осталось лишь около десятка, а людей с почти 20-летним стажем всего двое - Рахимов и его татарский коллега Минтимер Шаймиев.
Тут, правда, можно возразить, что главным региональным долгожителем еще недавно был орловский лидер Егор Строев, которого в феврале все-таки уволили. Но по сравнению с ним у Рахимова и Шаймиева есть важные козыри - национальный статус и экономическая мощь их регионов. А у Кремля, видимо, до сих пор нет уверенности в том, что резкая замена этих политиков не приведет к национальным волнениям. В пользу этой версии говорит и то, что Сурков в Уфе особенно хвалил усилия властей по "гармонизации межнациональных отношений".
Версия вторая: публичная критика в адрес начальства смертным грехом более не считается. В доказательство можно привести и упомянутые слова Суркова об открытой дискуссии, и его же фразу, сказанную за день до визита в Уфу на встрече с молодыми парламентариями, о том, что политическая система в России переходит из стадии формирования в стадию зрелости. А для зрелой демократии, надо понимать, критика властей уже вроде бы не должна быть серьезной угрозой.
Однако на той же встрече с молодежью Сурков подчеркнул, что наша общая задача - уберечь порядок, так как политическая нестабильность опасна для жизни людей. А действия Евдокимова, который поддержал конкурирующего с "Единой Россией" кандидата в мэры Мурманска, порядку как раз угрожали, поскольку ослабляли вертикаль власти. То есть если башкирский лидер обидел Кремль лишь словом, то мурманский - еще и действием, что по-прежнему недопустимо.
Наконец, третья версия заключается в том, что никакого прощения Кремля Рахимов на самом деле не получил. Из чего, собственно, следует вывод о прощении? Из того, что башкирский лидер до сих пор не уволен? Но Дмитрий Медведев отправил Евдокимова в отставку лишь через полтора месяца после его скандальных заявлений, а Владимир Путин мог годами держать проштрафившихся чиновников в подвешенном состоянии. Сурков похвалил Рахимова? Но это, возможно, лишь тактический ход Кремля, который еще не успел завершить подготовку к плановой смене президента Башкирии. И эти похвалы вовсе не означают, что Рахимов не уйдет через полгода или год, когда его отставка уже не будет выглядеть как расплата за критику.
Возможность разных интерпретаций всей этой истории приводит и к неоднозначному толкованию сигнала, посланного Кремлем заинтересованным лицам. Об этом свидетельствуют, например, ответы губернаторов на вопрос "Власти" об их готовности критиковать "Единую Россию" (см. опрос).
Большинство опрошенных, кажется, никакого сигнала не заметили вовсе, показав тем самым, что придерживаются третьей версии. То есть ругать начальников нельзя: неприкосновенных у нас нет, и возмездие за вольнодумство все равно неминуемо. В то же время вологжанин Вячеслав Позгалев (губернаторский стаж более 13 лет) сигнал, видимо, получил, но истолковал его в духе первой версии. Судя по всему, он полагает, что большой опыт руководящей работы и экономическая значимость региона позволяют губернатору публично критиковать если и не партийных лидеров, то хотя бы партийное устройство и партийную стратегию - пусть и не в столь жестких выражениях, как это сделал Муртаза Рахимов.
Из этого следует, что для однозначного истолкования событий последнего времени Кремлю стоило бы послать на места еще один, уточняющий, сигнал. Который и покажет, какая из версий является единственно верной.
Скажем, для поддержки первой президенту Медведеву достаточно при случае подчеркнуть, что мнение самых опытных губернаторов особенно ценно для федерального центра с точки зрения выработки правильной региональной политики. Отчетливым сигналом второго типа может стать, к примеру, спокойная реакция единороссов на новую критику в их адрес даже со стороны не самых авторитетных губернаторов. Ну а если делегаты ближайшего съезда "Единой России", которым в ноябре предстоит переизбирать высший совет, вдруг решат в целях омоложения кадров вывести из этого органа Муртазу Рахимова, то станет окончательно ясно, что отказываться от принципа неотвратимости наказания за отступление от генеральной линии Кремль не намерен.
