От "справедливости выживания" к "справедливости развития"
30 июня 2009, 12:23
Вряд ли можно найти в истории людей, которые публично и открыто выступали бы против справедливости. И, как минимум, до сих пор они справедливости - в смысле справедливого устройства общества - так и не достигли. Иначе не говорили бы об этом требовании сегодня.
Просто справедливость - то есть представления о справедливости, о справедливом устройстве - всегда и у всех значимых социальных групп были различными.
И дело даже не только в том, что представления о справедливости у одних групп населения часто расходились с представлениями о справедливости у их социальных контрагентов - то есть тех, кто как раз в первых видел препятствие в установлении того, что справедливым считали они сами. Строго говоря, ни рабовладелец, ни феодал, ни капиталист никогда не считали те отношения, которые обеспечивали их доминирующее положение в обществе, несправедливыми. Они считали справедливым, чтобы раб хорошо работал за выдаваемую ему похлебку, крестьянин исправно платил оборок, рабочий не бастовал.
И сегодня, наверное, ни Горбачев, ни Чубайс, ни Гайдар не скажут, что их катастрофические эксперименты над страной не были справедливы. Первый заявит, что истинная справедливость в том и крылась, чтобы разрушить существовавший в СССР социально-политический строй. Второй - что приватизация, в конечном счете, была воплощением справедливости, потому что передавала собственность из рук "неэффективного собственника" - в руки "эффективного". Третий - что несправедливы были как раз государственные цены, потому что лишали отдельного производителя права установить на свой продукт ту цену, которую он считал бы справедливой.
Справедливость в том, чтобы человек был освобожден от подчинения себя собственному текущему потреблению
Точно так же, как Адольф Гитлер был бы глубоко не согласен с утверждением о несправедливости своих действий. Он бы, напротив, утверждал, что несправедливость в том и заключалась, что "высшая раса" была недооценена человечеством, а справедливость как раз в том и состоит, чтобы уничтожить или поставить на службу ей другие расы.
Но, как было сказано, дело даже и не в этом. Хотя разные представления о справедливости, рожденные разницей интересов, и порождают все социальные конфликты, войны и революции.
Здесь можно было бы ограничиться тем, что раз представления о справедливости разняться у имущего меньшинства и неимущего большинства, то с точки зрения демократии, за основу должны приниматься последние, а потому справедливо так или иначе подчинить стремление к справедливости имущих стремлению к справедливости неимущих.
Дело, однако, и в том, что у самих неимущих представления о справедливости, как правило, разнятся. Причем, не в мелочах, что не слишком значимо, а в концептуальном плане. Если принять за исходное, что раб считает свое положение раба несправедливым, то при этой своей оценке наличного состояния он будет видеть исправление такой несправедливости диаметрально противоположным образом.
Один раб будет стремиться к тому, чтобы перестать быть рабом и самому обзавестись рабами. Другой - к тому, чтобы его кормили лучше и выдавали не пустую похлебку, а с мясом. И желательно, чтобы раз в неделю его отпускали погулять. Третий - увидит справедливость в том, чтобы убежать. Четвертый - в том, чтобы восстать, освободить максимальное количество рабов и вместе с ними вырваться за пределы рабовладельческого государства. Пятый же - в том, чтобы уничтожить власть рабовладельцев и само рабовладение. Кстати, те, кто поддержит последнюю точку зрения, разойдутся в представлениях о том, чем заменить разрушенный строй. И все повторится на новом витке спирали: часть потребует утвердить власть освободившихся и превратить в рабов бывших господ. Часть - сочтет, что нужно установить законы, обязывающие господ сытно кормить рабов. Часть - просто предложит освободить нынешних рабов. Часть - выдвинет проект передачи рабам в надел обрабатываемой ими земли с обязанностью оплачивать пользование ею. Наконец, часть будет отстаивать идею уничтожения рабства и всех форм эксплуатации в принципе.
И все их требования будут обосновываться как раз их представлениями о справедливости, которые у всех окажутся разными.
Поэтому, если ставить вопрос о справедливости сегодня - при всей шаткости и неопределенности этого требования - приходится говорить как о том, что не только справедливо, но и исторически обоснованно, на данном этапе развития, так и о том, какие критерии справедливости лежат в основе этого требования.
В сегодняшнем мире и сторонники рыночного фундаментализма, и сторонники государственного регулирования будут равно считать свои требования справедливыми. Одни, апеллируя к тому, что свободный рынок дает большую возможность успеха для более сильного и более талантливого. Другие, требуя социальной защиты, обратятся к тому, что свободный рынок порождает кризисы, конфликты и социальную дифференциацию.
На что первые, кстати, возразят, что, с одной стороны, предлагаемые вторыми высокие налоги лишают экономически активную часть общества стимула к развитию экономики. А, с другой, что высокие социальные пособия порождают социальный паразитизм и иждивенчество. А организационное обеспечение механизма взимания высоких налогов и системы выдачи социальных пособий требует раздувания государственного аппарата, роста бюрократизации и ведет к диктату государства в различных сферах общественной жизни. В конечном же счете, это снижает темпы экономического роста, следовательно - препятствует увеличению количества благ, существующих в обществе, а значит, невыгодно неимущим, то есть с любой точки зрения несправедливо.
Относительное равенство доходов не решает вопрос справедливости
С тех пор, как после 1917 года социал-демократические и социалистические партии стали все чаще приходить к власти в капиталистических странах, при всех известных успехах, которых им удавалось добиваться, основной проблемой, с которой они сталкивались раз за разом, становилось именно раздувание государственного аппарата, бюрократизация и замедление темпов развития - что и стало основанием нарастающей критики их консерваторами и неоконсерваторами (у нас иногда почему-то называемых "неолибералами"). Что и стало причиной первой волны их падения.
Потом, уже в 90-е годы, в Европе вновь начался "левый марш" и социал-демократы стали возвращаться к власти. Но, оказалось, что они сталкиваются все с теми же проблемами - и во многих случаях просто не имеют плана и проекта движения к тому новому состоянию общества, которого смутно ждало население.
И все яснее становится то, что части левого движения было понятно еще сто лет назад: что проблемы установления справедливости не решаются исключительно через сферу распределения и перераспределения. Перераспределить можно только созданное богатство. А, стало быть, основной вопрос справедливости не в том, как делить, а в том, как производить.
Относительное равенство доходов не решает вопрос справедливости. Даже повышение доходов само по себе его не решает. Потому что повышение потребления - это лишь повышение животных функций организма. Это отлично было показано в свое время Стругацкими в "Понедельнике" на примере кадавра, "гения потребления", создаваемого в лаборатории Выбегалло.
Верно, конечно, что, не повышая благосостояния человека, невозможно обеспечить развитие общества. Но это благосостояние по-настоящему значимо не тогда, когда ведет к сытому довольству, а тогда, когда становится освобождением человека от того, чтобы посвящать всю свою жизнь заботе о добывании пропитания, основой как его творческой производственной деятельности, так и его личностного развития.
Тупик социал-демократии был как раз в том, что ее требования в основном сводились именно к перераспределению и гарантиям для социально-незащищенных. И не вели к ускорению развития - ни производства, ни личности. Она всегда хотела предложить голодному "рыбу". Даже, если ее приходилось отбирать у богатого. И освобождая человека от голода, одновременно освобождала его от ответственности и стремления к деятельности. В этом как раз коммунисты превосходили социал-демократов тем, что делали ставку на развитие производства, на то, чтобы человек, включаясь в это производство, получал возможность для собственной реализации - то есть, предлагали не рыбу, а "сети для ее ловли". Но до известного момента. После того, как они сами перестали это делать, общество вступило в пору застоя и накопления противоречий, что завершилось "величайшей геополитической катастрофой".
Сейчас приходится выбираться из этой катастрофы. И полноценно это нельзя сделать, ни поддавшись искушению "рыночного фундаментализма", тем более, что в данных конкретных условиях он не способен обеспечить стимулирование производственного развития, ни пойдя по пути европейской социал-демократии Европы, то есть исключительно через совершенствование распределения. Распределению подлежит лишь то, что создано. Ограничиться "справедливостью распределения" сегодня в России означает застыть в сладком проедании остатков "советского наследства".
Новый этап развития (как исторического, так и производственного) заключается сегодня в отказе от постоянно воспроизводимого выбора между "обществом обогащения" и "обществом потребления" и в сознательном создании "общества познания", "общества развития".
Представления о справедливости всегда и у всех значимых социальных групп были различными
Если человеку предлагается большая зарплата без повышения товарной массы, то есть без развития производства, это не обеспечивает, в конечном счете, ни повышения уровня жизни, ни утверждения справедливости - повышенная зарплата станет лишь стимулом повышения цен.
Утверждение справедливости - это повышение возможности для человека включиться в повышение производства собственных благ. Но и в этом виде, если ограничиться последним, это приведет лишь к повышению роли человека в обеспечении собственного потребления - потребление будет повышаться, увеличиваться, но не возвышаться, человек будет превращаться во все более интенсивно работающий инструмент обеспечения собственного потребления, которое останется на прежнем приоритетном месте.
Но, в конечном счете, справедливость - и не в том, чтобы человек потреблял все больше и больше. Справедливость в том, чтобы человек был освобожден от подчинения себя собственному текущему потреблению. Справедливость состоит в том, чтобы человеку (каждому человеку, и человеческому обществу в целом) была обеспечена возможность все большего свободного развития личности, все более полной реализации всех заложенных в нем способностей и потенциалов. Говоря словами Маркса: "Каждый человек, способный стать Рафаэлем, должен иметь реальную возможность им стать".
И это принципиально иной уровень справедливости. "Новая справедливость" на деле лежала в основе всех прежних ее пониманий. По сути это преодоление обеспечения как "права на обогащение" ("справедливости обогащения"), так и "права на потребление" ("справедливости потребления"), в достижении уровня обеспечения "права на развитие", то есть "справедливости развития".
viperson.ru
Док. 571607
Перв. публик.: 30.06.09
Последн. ред.: 18.07.11
Число обращений: 0
Чубайс Анатолий БорисовичГайдар Егор ТимуровичЧерняховский Сергей ФеликсовичГорбачев Михаил Сергеевич
|
