(Исполнилось 75 лет легендарному главному инженеру Новороссийского морского пароходства Леониду Константиновичу Крыштыну)
...Был дождливый декабрьский день. Толпы мужчин и женщин стояли на причале хорватского города Трогир и ждали, когда бутылка с шампанским разобьется о борт очередного нового танкера. Наконец, крестная мать обрубила канат, будто перерезав пуповину, держащую у берега огромного "новорожденного".
Как только это произошло и забилось сердце парохода, Валерий Темежников, председатель приемной комиссии судов ОАО "Новошип", радостно крикнул в трубку мобильника:
- Леонид Константинович! Мы Вас поздравляем! Родился очередной танкер! Привет от судостроителей! Они желают Вам здоровья!
Стоящие вокруг хорваты, улыбаясь, повторяли: "Крыштын, Крыштын, "Новошип"! - и восхищенно цокали языками.
Президент судоверфи "Бродотрогир" Матео Трамантана поднял вверх большой палец и объяснил, что без Крыштына не было бы не только этого парохода, как, впрочем, и других, но и самого судостроительного завода.
Когда в Югославии 12 лет назад была война и всё кругом разрушалось, верфь тоже могла погибнуть. Её спасли новороссийские моряки из "Новошипа" и Крыштын, - так считают трогирцы.
- Когда я ехал в 1994 году по Югославии от верфи к верфи, то вокруг свистели пули, стояли разрушенные дома, стаями бродили голодные кошки и собаки, - рассказывает сегодня о своих первых впечатлениях от встречи с Хорватией главный инженер Новороссийского морского пароходства Леонид Константинович Крыштын. - Помню, я спросил тогда представителя верфи Йосипа Этеровича: "Куда ты меня привез?!".
Да, времена тогда были сложные не только у югославов. Почти все пароходства бывшего Советского Союза "тонули". Государство больше не финансировало покупку и строительство новых судов, а прежний флот стремительно старел.
Тогда начальник пароходства Леонид Иванович Лоза решился на, казалось бы, безумный поступок - строительство в Хорватии за деньги кредиторов западных банков 12 судов типа "Трогир". Заказ разместили на четырех верфях. Однако начавшаяся война должна была поставить крест на этом проекте. Должна, но не поставила.
- Крыштын тогда на год уехал в Хорватию, как мы говорили - "в ссылку", и мотался каждый день между четырьмя городами, где были размещены заказы "Новошипа",- рассказывает Валерий Темежников.- Он научился неплохо говорить по-хорватски, и если что-то стопорилось в работе, то мог позвонить в кабинет президенту Хорватии или председателю правительства. Хорваты очень дорожили сотрудничеством с новороссийцами. А Л. И. Лоза добился от правительства Хорватии того, что опытных рабочих-судостроителей, призванных в армию (на войну), срочно вернули к станкам и стапелям. Для умирающей экономики некогда райского уголка Средиземноморья заказ новошиповцев был не спасительной соломинкой, а почти подъёмным краном. И хорваты это понимали. Ведь немцы, поляки, финны - все сразу отказались от своих заказов в воюющей стране и только россияне-экстремалы верили в то, что построят свои 12 судов-"Тэшек" (все 12 судов начинались с буквы "Т").
И действительно, ведь построили! А в память о Крыштыне хорватские повара готовят теперь блюдо из креветок, которое называют "а-ля Крыштын".
Даже если бы Крыштын больше ничего не сделал за свои 33 года служения пароходству, то за одну его "хорватскую эпопею" о нем надо бы слагать легенды.
Но ведь вот незадача! Легенд о главном инженере можно услышать множество... - Когда в 80-е годы пароходство стало списывать суда с паротурбинными установками, из-за того, что они "ели" уйму топлива, и переходило на дизельные суда, то многим стармехам надо было срочно переучиваться. И тогда Крыштын попросил пароходских кадровиков переводить старших механиков - третьими, вторыми механиками, помполитами, чтобы они в рейсе получали новые навыки. Много морских судеб он тогда спас, - вспоминает ветеран пароходства Виктор Яковлевич Андросов. - А мне он вообще всю жизнь перекроил на свой лад. В 1968 году я попал на приемку танкера "Великий Октябрь" и там встретился с Леонидом Константиновичем. Присмотревшись ко мне, он вдруг сказал: "Ты будешь стармехом". Я про себя посмеялся - беспартийных на командные должности тогда не выдвигали. Но вскоре я стал стармехом. А потом он меня забрал механиком-наставником, а чуть позже рекомендовал на присвоение звания Лауреата Государственной премии, - вспоминает Андросов. Он же поведал о том, как в те годы, как, впрочем, и всегда, Крыштын ценил в механиках умные головы и руки. Запчастей на ремонт нам почти никогда не давали - жалели валюту. Учили не только эксплуатировать суда, но и "выкручиваться", то есть на " дырявых" трубах ходить через океаны и на "хромых", с непригодными котлами, судах совершать трудовые подвиги. Все наши стармехи были, как знаменитый "Левша", мастера на все руки - и изобретатели, и рационализаторы, чаще по необходимости.
- Я тоже могу рассказать, как Леонид Константинович разглядел во мне не только механика, но и судостроителя - 10 лет я работал под его началом и теперь принял на верфях для пароходства уже немало судов, - говорит Валерий Темежников. - Чему научился у Крыштына? - переспрашивает Валерий Константинович. - Ценить людей, работать в команде, быть технически въедливым, потому что пароходам мы должны доверять жизни сотен моряков, иметь нюх на всё новое, передовое и на специалистов своего дела, никогда не врать, уважать коллег, быть не только техником, но и политиком, да и ещё многим житейским премудростям, - подытожил В. К. Темежников.
С тремя начальниками пароходства за эти годы пришлось поработать главному инженеру. Каждый, несомненно, оставил след в душе и биографии юбиляра, потому что даже мимолетные встречи с людьми чему-то учат нас, откладываясь в памяти, как в ящичках комода...
- Сычеников научил меня решительности, - вспоминает Леонид Константинович. - Закалил мой характер. Я пришел в пароходство в 32 года и, хотя уже поработал на судоремонтном заводе, здесь масштабы были грандиознее - сразу 120 танкеров! Не шутка! " Кто здесь главный инженер? Я или ты? Вот и решай все сам", - требовал Орест Александрович.
У Павленко Виталия Дмитриевича научился планово вести работу и аккуратности.
Лоза Леонид Иванович, сам прекрасный экономист, преподал уроки экономики.
Главному инженеру вторят первый, второй и третий начальники пароходства:
- Я был за Крыштыным, как за каменной стеной, о технической эксплуатации флота не волновался, - вспоминает О. А. Сычеников.
- Леонид Константинович - конечно, профессионал высочайшего класса, равных ему у нас не было. Поэтому, когда Москва хотела забрать его в Министерство, я изрядно поволновался, - с улыбкой рассказывает В. Д. Павленко.
- Мы работали всегда в спайке с главным инженером, и мне казалось, что мы одной с ним крови - технической, - образно объяснил Л. И. Лоза.
И все они подчеркивали, что им повезло с главным: "такого технаря еще поискать!"
А какого, собственно, "технаря"? Инженер он и в Африке инженер.
Образование, как у многих в пароходстве, - выпускник Одесского водного, так называют ОИИМФ, 9 лет стажа на СРЗ, где прошел школу двух прекрасных директоров - Шапурко и Читанавы, ну, а потом 33 года в пароходской технической круговерти. А тут он был "и швец, и жнец, и на дуде игрец", принимал участие в проектировании, строительстве, эксплуатации, ремонте судов и даже на металлолом их провожал со слезами на глазах.
Но как только открылось в городе НВИМУ, и ему предложили самому готовить себе будущие кадры, он, несмотря на нечеловеческую нагрузку, стал читать лекции курсантам, узнавать много нового и даже написал 15 научных статей и в соавторстве - две книги по технической эксплуатации судов. 15 лет он преподавал в "Вышке". Курсанты его боготворили и не догадывались, что он извлекает выгоду из их общения. Когда курсанты после плавпрактики приходили на занятия, то рассказывали, как несут вахты на судах, что делают "деды" (так на флоте зовут стармехов), кто из них может неделю не спускаться в машину.
- Откуда вы всё знаете? - краснели на еженедельных занятиях-техчасах механики судов. Но Крыштын не раскрывал тайн.
Конечно, за 33 года много всего и всякого было на судах - и пожары, и аварии, и конфликты, и крупные поломки - и всегда главный инженер заявлял: "Виноват только я. Не подготовил, не уследил, не упредил". Бывали у него из-за этого и выговоры.
А вот "Дело" на него было заведено только однажды. И называлось оно "О присвоении Крыштыну Леониду Константиновичу ученого звания - доцент кафедры технологии судоремонта". Было это в 1982 году. А через год Крыштын стал лауреатом Премии Совета Министров СССР.
Когда главный инженер написал заявление об уходе на пенсию, то его читали, как поэму, и, может быть, тогда все обратили внимание, что именно Крыштын, как никакой другой в отрасли главный инженер, принимал участие в судьбе каждого судна, приписанного к "Новошипу", - от его рождения до списания с баланса.
Машину на пароходах называют сердцем судна. Чтобы это сердце билось ровно и долго над ним "колдуют" его родители - инженеры-технари.
Учитывая, что Леонид Константинович Крыштын вдохнул жизнь во многие суда пароходства, можно с уверенностью сказать, что в каждом из них живет кусочек его сердца...
Т. ПРОКОПЕНКО
http://gazeta.stosur.ru
Док. 570717
Перв. публик.: 24.05.09
Последн. ред.: 24.06.09
Число обращений: 0
Лоза Леонид Иванович
|
