Космонавт Юрий Артюхин.

Представлять моего собеседника, я думаю, не надо. Александр Маркович Цирульников - давний друг и постоянный автор `Нижегородской правды`. И кроме того - великолепный рассказчик. О космосе, космонавтах, конструкторах `небесной` техники мы разговаривали с ним не раз. И частью его рассказов я и хочу сегодня с вами поделиться.

- 19 октября 1976 года мы с кинооператором Александром Маловым (ныне покойным, светлая ему память. - Прим. ред.) приехали в подмосковный Звездный городок встречать только что вернувшихся из космоса Вячеслава Зудова и Валерия Рождественского - экипаж `Союза-23`. А накануне 26 октября, когда торжественно встречали 37-го и 38-го космонавтов, нам позвонили в гостиницу `Орбита` и сообщили, что вечером нас хочет видеть у себя Юрий Петрович Артюхин (ушедший от нас в 1998-м. - Прим. ред.), которого, как и Вячеслава Зудова, мы считали своим земляком в отряде космонавтов. Правда, Зудов родился на Бору, а Артюхин детские годы провел в лесном заволжском районе в деревне Ноля. В 11 лет он был эвакуирован сюда вместе с матерью Анной Васильевной и трехмесячным братишкой Игорем из-под Новгорода, где служил командиром авиаэскадрильи его отец Петр Павлович. 7 июля 1941 года его самолет не вернулся на аэродром с боевого задания...

Три первых военных года Юрий жил в Ноле, его с мамой и братишкой приютила крестьянская семья Маловых - однофамильцев моего кинооператора. Своей второй матерью Юрий Петрович называл молодую женщину - тетю Настю, муж кторой - Константин - воевал на фронте, а потом вернулся из госпиталя с пустым правым рукавом...

Я знал, что за месяц до старта `Союза-14` с экипажем в составе Павла Поповича и Юрия Артюхина в Звездный городок пришло сообщение о том, что красные следопыты - школьники и комсомольцы даугавпилсского мебельного комбината - нашли в болоте останки самолета, на котором воевал и погиб Петр Павлович Артюхин. То, что в кабине именно он, удалось установить по номеру сохранившегося на истлевшей гимнастерке ордена Красной Звезды, которым летчик был награжден за участие в боях на Халхин-Голе. Похороны отца и его борт-радиста состоялись уже после возвращения сына-космонавта из полета. Весь Даугавпилс провожал летом 1974 года в последний путь героев 1941-го...

В Звездном городке было тогда два высотных 11-этажных дома. В них жили все военные летчики-космонавты. Звали эти дома башнями. Так и говорили: башня первая и башня вторая. В только что построенной первой башне на шестом этаже вскоре после полета поселился Юрий Гагарин, а Артюхин - над ним в точно такой же квартире на последнем, 11-м этаже. Из окна видно, как бронзовый Гагарин идет в сторону Центра подготовки космонавтов, пряча за спиной цветок ромашки в правой руке...

Когда я в первый раз увидел Юрия Петровича, его лицо с прямыми резкими чертами показалось очень суровым и строгим. А потом при более близком общении понял, что это не мешает ему быть доступным, веселым, исполненным неброской и несуетливой доброты. Сам он считал себя молчуном, но был отменным рассказчиком, только вот разговорить его было непросто. Нужно было, чтобы он удостоверился, что собеседнику можно доверять...

Юрий Петрович угощал меня космическими яствами из туб и запаянных прозрачных пакетиков. Помню, очень понравился чернослив с орехами.

...18 августа 1977 года мы на служебной `Волге` возвращались с Юрием Петровичем из Воскресенского района. Его радушно принимали в местах, где он провел детство в военное время. Он сидел впереди рядом с водителем, а мы с оператором Сашей Маловым - на заднем сиденье. Боковое стекло правой передней было опущено, и Артюхин время от времени выставлял наружу раскрытую ладонь, словно пытаясь зачерпнуть ею прохладу встречного ветра. И вдруг обернулся ко мне и сказал:

- Знаешь, точно так делал один американский полковник. Стоял июльский зной, ему было жарко, а в его `бьюике`, видно, не работал кондиционер, и мужик готов был не только руку выставить из окна, но и сам до пояса вылезти наружу. Поэтому я увидел его погоны с тремя матовыми звездами. И даже хотел сверить свои часы с его часами. Понятно, у меня было время московское, а у него на восемь часов меньше... Вдруг вспомнил...

И замолчал. Я ждал, что он что-то еще скажет. А он решил, что все уже сказал. После долгой паузы я не выдержал и спросил:

- Так что это был за полковник?

- Ну по имени я тебе его не назову, сам не знаю... Просто видел его с `Алмаза`, из космоса, с высоты в триста с лишним километров... Оттуда все можно увидеть и разглядеть... Для этого нас с Павлом туда и посылали...

Они были военными разведчиками, вели наблюдение за наземными, морскими и космическими объектами. За ситуацией в космосе следили с помощью выведенного за борт станции перископа, действующего по тому же принципу, что и перископ в подводной лодке. А `вниз` смотрел фотоаппарат `Агат` с диаметром объектива в два метра, с фокусным расстоянием в шесть метров. Пленка обрабатывалась методом сухой проявки. Фирма `Полароид` заимела такую технологию гораздо позже.

В процессе работы космонавты отправляли заснятые кассеты на Землю. Специальная капсула, в которой было полкилометра готовой к печати пленки, весила полтонны. В случае приземления на чужой территории, если бы капсулой заинтересовались люди, не знающие ее кода, сработала бы программа самоликвидации и пленка сгорела бы. Но все произошло штатно. Посылка из космоса прибыла по назначению. И уже на следующий день в советском Генштабе специалисты изучали уникальную информацию.

- И все-таки некоторая часть того, что мы наснимали, - рассказывал Юрий Петрович нам с Сашей Лугининым (к сожалению, тоже покойным. - Прим. ред.) у меня дома на 11-м этаже на Бульваре мира в Горьком в декабре 1978 года, когда он приезжал на 60-летие Нижегородской радиолаборатории, - попала в руки американцев. А все потому, что наш Леонид Ильич Брежнев - человек очень добрый и отзывчивый. И он решил подарить кое-какие снимки президенту США Форду в 1975 году на Совещании по вопросам мира и безопасности, которое проходило в Хельсинки. Форда очень заинтересовал его кортеж в Вашингтоне, запечатленный с такой четкостью, что можно было сосчитать количество полос и звезд на флажке президентского `Линкольна`. Наши дипломаты рассказывали, что после такого сувенира переговоры по разоружению стали гораздо продуктивнее и новые договоренности были отражены в итоговом документе совещания.

Я сказал, что во время моего недавнего гостевания у Славы Зудова в Звездном городке он показал мне сделанные из космоса две фотографии: фонтан кита в океане и выпрыгивающего из воды дельфина.

- Знаю эти снимки, - заметил Артюхин. - Они были сделаны практически обычным фотоаппаратом, а объекты увидены невооруженным глазом. В космосе наши глаза получают возможность видеть на сотни километров без каких-либо специальных приборов. Это явление еще достаточно основательно не объяснено...

Здесь к рассказу Александра Марковича надо добавить, что знаменитые орбитальные станции `Салют-3` и `Салют-5` на самом деле имели `рабочее` наименование `Алмаз` и были разработаны КБ академика Владимира Николаевича Челомея. В первую очередь - для военных нужд Советского Союза. Но, впрочем, вновь слово Александру Цирульникову.

- Тут, наверное, в самый раз перескочить через годы и вспомнить о беседе с Вячеславом Зудовым в прямом эфире летом 2001 года. Я тоже напомнил Славе о ките из океана и о выпрыгивающем из воды дельфине, увиденном из космоса.

Зудов словно ждал, что заговорю об этом:

Понимаешь, мы были очень хорошо подготовлены. И видели много, когда летали на `Союзе-23`. И даже без особых приборов. В атмосфере бывают такие явления, их называют `окнами прозрачности`, это определение ввели наши космонавты. Мне и Валерию Рождественскому посчастливилось их наблюдать и через них наблюдать Землю. Я, например, совершенно не вооруженным глазом заметил у берегов США сухогруз с открытыми люками. Я точно определил, что это за корабль - марку его, окраску. Повторяю, мы были хорошо подготовлены...

Зудов несколько раз повторил эту фразу: `Мы были хорошо подготовлены...`, не добавив при этом два слова, которые подразумевались: `...чтобы видеть!` Но тем не менее продолжал:

- А космонавты, работавшие на станции, видели, конечно, гораздо больше, потому что там была соответствующая аппаратура, которая позволяла выполнять во время полета съемки земной и водной поверхности полосой в двести километров на протяжении всего витка. Представляешь, что это такое? Притом в разных ракурсах, к тому же - в обычном видимом спектре, в ультрафиолете и в инфракрасном излучении. С очень высокой разрешающей способностью. Ничто не могло укрыться от такого взгляда с `Алмаза`...

5 ноября 1976 года был подписан Указ о присвоении мне и Валерию Рождественскому званий Героев Советского Союза. Валентин Петрович Глушко (главный конструктор, который возглавил КБ С. П. Королева после его смерти. - Прим. ред.) вместо поздравления сказал мне: `Вячеслав Дмитриевич, вы больше не полетите!..` Я бы, конечно, полетел, если бы Устинов (секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам. - Прим. ред.) не мешал Челомею в осуществлении его космических разработок.

У Челомея уже был свой многоцелевой космический корабль. Но ему не дали подняться на орбиту. Из-за амбиций и ведомственной неразберихи не смогла проявить себя в полной мере челомеевская станция `Алмаз`. Это было гениальное изделие, намного опередившее свое время. Она и сейчас была бы уникальной по своим возможностям. Она летала в космосе, как самолет. И, сейчас уже можно сказать, несла на борту оружие, которое было испытано в космосе.

На `Алмазе` была установлена пушка, и на ее вооружении было тридцать два снаряда. Были даже проведены пробные стрельбы. Челомей опасался, как бы из-за них не повредилась станция, не растрясла бы ее стрельба, не сдернула бы с орбиты. Но все закончилось благополучно. То, что в Голливуде снимали как фантастику звездных войн, реально произошло у нас на `Алмазе`, правда, в качестве испытаний...

Все лучшее, что было на этой станции, все ведущие системы, в том числе системы управления орбитальным комплексом `Мир`, были заимствованы у `Алмаза`...

Док. 569946
Перв. публик.: 11.04.09
Последн. ред.: 22.06.09
Число обращений: 0