А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?

Моей первой ролью в Центральном театре Советской армии была роль литовского мальчика Коли Коэли, который вместе с девочкой, которую играла Людмила Касаткина, убегает из плена. Пьеса называлась "Метелица", написала ее Вера Панова. На мою уже тогда начинающую лысеть голову наклеивалась курчавая накладка, чтобы я действительно походил на мальчика.
И вот в 1957 году мне позвонили с "Мосфильма" из группы фильма "Коммунист" и попросили приехать на пробу. Будучи занятым в театре на репетициях, я смог приехать на киностудию только через неделю.
Открываю нужную дверь: "Здравствуйте! Я из Театра Советской армии…" "Очень хорошо. Там у вас работает артист Кашинцев…" "Я - Кашинцев".
Недоумение в глазах присутствующих.
"Но он - курчавый юноша, мы видели его в спектакле, а вы, простите…" "То - накладка, грим…" "Значит, она вас молодит. Это хорошо. Пойдемте на грим".
В гримерной ассистент режиссера дает указания гримеру: "Попробуйте с усами и без усов. И - небритость, а то слишком он пухлый". "Простите, - спрашиваю, - а кого я буду играть? Можно ли прочитать сценарий?" "Сейчас некогда. В фотоцехе скоро перерыв". Под умелыми руками гримера мое лицо стало приобретать грубый вид. "При чем же тут накладка и мальчик?" - думал я. В фотоцехе ассистент говорит мне перед камерой: "Ваш герой - бабник и ест сало. Изобразите на лице вожделение". Я изобразил.
Лет через пятнадцать на какой-то картине мне показали мои фотографии, сохранившиеся в картотеке. Более идиотской физиономии я не видел. То была моя первая встреча с кино. Вообще смешные истории в кино со мной случались постоянно.

КАК СТАТЬ ЖАВОРОНКОМ

В 1961 году я был приглашен в Театр Группы Советских войск в ГДР, где работали тогда замечательные актеры: В. Козел, С. Яковлев, Е. Кузнецов, В. Павловский. Немецкий режиссер Христиан Штейнке, посмотрев наш спектакль, приглашает меня - без проб - на главную роль в своем фильме "Господин Иван" ("Герр Иван"). Договор был жестким. Первое - играть на немецком языке. Второе - не опаздывать на съемку (за каждую минуту опоздания - штраф). Третье - быть всегда в форме. В переводе с немецкого это звучало так: приносить сегодня свое вчерашнее лицо. Оплата была в марках ГДР. И неплохая. Причем каждый день в 12 часов приходил поверенный с фильма "Герр Иван" и говорил: "Герр Кашинцев, битте ин кассе". Съемки - до 15 часов, затем машина увозила меня на спектакль в другой город, километров за двести - театр был гастрольный. Я отыгрывал спектакль, опять садился в машину и возвращался обратно, в Потсдам, к четырем часам утра, а в шесть сорок пять со "вчерашним лицом" должен был быть уже на съемках. И так - полтора месяца. Наверное, после этого я и стал "жаворонком" и встаю до сих пор не позже шести часов, хотя на съемку мне не надо.

"ЧЕРНЫЕ ЧАЙКИ"

Писать стихи я начал в семидесятых годах. И у меня было много таких стихов, которые читать было нельзя. Помню, однажды был я на банкете, и там был Щелоков. Власть в ту пору любила заигрывать с артистами. Сидели мы, сидели после какой-то картины, сидели долго. Рядом со мной - режиссер Вера Токарева. И она возьми да и скажи: "А вот Игорь Константинович, помимо всего прочего, пишет стихи". И началось: прочти да прочти. А я уже вошел в раж, да и был под градусом, и говорю: "Пожалуйста, "Черные чайки", называется…" "Черных чаек не бывает", - отвечает мне Щелоков. "Нет, бывает", - говорю я и читаю:

Черные "чайки", как черные птицы,
Мчатся по улицам нашей столицы.
Свист милицейский, сирены ГАИ
Их провожают на дачи свои.

Там, за заборами разного рода
В масле купаются "слуги народа".
Там коммунизм, там проблем никаких,
Лишь бы другие не сбросили их.

Гости столицы в несвежих сорочках
Ищут в Москве продуктовые точки.
Ищут продукты, но их нигде нет, -
Хоть бы сосисок купить на обед.

Лозунгов много - мало товаров
Было вчера, сегодня - не стало.
Каждый продукт улизнуть норовит
И превращается в дефицит.

Раньше, к примеру, шпроты лежали, -
Но вот кому-то они помешали:
Шпрот в магазине давно уже нет -
Их заменяет шпротный паштет.

"Завтрак туриста" пока еще в моде:
Он популярен как "закусь" в народе.
Но огорчить мне придется всех нас -
В праздничный будет входить он заказ.

Очередь вьется змеей у прилавка,
В винном отделе ругань и давка:
Там появился наш враг - портвешок:
Им хорошо - и нам хорошо!

Наступила долгая пауза. Щелоков кого-то позвал. Пришел лейтенант и сказал: "Я очень извиняюсь, но Игорь Константинович Кашинцев очень спешит домой". "Да никуда я не спешу", - стал возражать я. "Нет, вам надо домой", - ответил он. Я вышел, сел в эту самую черную "чайку" и меня привезли, слава богу, домой. И потом мне дали совет больше таких стихов не читать, а то будут "неприятности".

БАНЯ ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА

Когда у меня появился участок земли, я нанял людей, чтобы они мне построили баню. Перед отъездом в Москву я объяснил им, что мне надо баньку размером четыре на пять метров. Когда я приехал, то в ужасе увидел, что вдоль ограды идет длинная красная, прямо-таки кремлевская стена. Я спросил: "Сколько же здесь метров?" "Около десяти!" "А я сколько просил?" "Пять". "А почему же десять?" "Так получилось…"
Ну что на это скажешь? Правда, на том дело не закончилось. Видимо, с горя мои мужики ушли в запой. Пили долго. Я не выдержал и пошел к ним: "Ваня, ну что же ты не работаешь?" "Константиныч, я пью. А когда я пью, то я не работаю". Наконец, все мыслимые сроки прошли, я не вытерпел и говорю: "Да, жаль, не успели к сроку. А то я хотел Путина пригласить помыться, но теперь вижу - не получается". И уехал в Москву. Через день звонок от Вани: "Константиныч, приезжай, все готово". "Не может быть!"
Приехал, смотрю - все стоит, все готово. Ничего понять не могу. А ко мне подходит сосед и говорит: "Слушай, тут вся деревня на ушах стоит, ждет Путина. А твоим мужикам в магазине даже водку продавать перестали…" Так мне президент помог построить баню.

"ЖЕЛТЫЙ АГАТ"

Впервые сборник моих стихов под названием "Желтый агат" был выпущен в 1996 году. Желтый агат - это мой камень, но тогда я не представлял себе, как он выглядит. И вот весной 1996 года, будучи на гастролях в США с антрепризой Михаила Козакова, я навестил в провинциальном городке Толедо моего школьного друга, с которым я и не думал, что еще встречусь. Общественность города попросила меня выступить с рассказами М. Зощенко и моими стихами. После концерта ко мне подошла женщина из Белоруссии, художница, которая, как она мне объяснила, давно живет в Америке. И попросила меня подарить книжечку стихов. Потом она приехала в аэропорт и подарила мне в сафьяновом кошельке прекрасно обработанный камень удивительной красоты. Это был желтый агат. "Вот это ваш счастливый камень", - сказала она. Ну не фантастика ли это? Круг замкнулся. Теперь этот камень всегда со мной.
А не так давно газета "Московский комсомолец" сделала большую подборку обо мне, и в финале было написано, что Кашинцев, будучи в Америке, читал стихи Зощенко и свои. Вот бы Зощенко удивился, узнав, что он, оказывается, поэт.

См.также:

Док. 569271
Перв. публик.: 17.12.04
Последн. ред.: 17.06.09
Число обращений: 0