Игорь Андропов (сын Ю. В. Андропова - в прошлом председателя КГБ СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС) умер 13 июня этого года. В последние годы жизни он писал книгу об отце. Но закончить ее не успел.  Остались магнитофонные расшифровки, записи и черновики, которые редакции передала его вдова Татьяна Квардакова. Отрывки из этих воспоминаний мы и публикуем.

 

Конечно, многие мысли Игоря Андропова выглядят спорными и субъективными. Но ведь он тоже был `дитя своего времени`. Тем более писал об отце. Кстати, сегодня Игорю Андропову исполнилось бы 65 лет...

 

 

Первые  воспоминания о Горбачеве восходят к 1973 году, когда мы с семьей отдыхали в Кисловодске, в Ставропольском крае, где Михаил Сергеевич был первым секретарем крайкома... Держался он с подчеркнутым достоинством, что иногда вызывало улыбку окружающих. Всегда был настороже, как будто ждал, что его могут невольно обидеть. В тот год поздно вечером я зашел к отцу в спальню. Видимо, заметив мой интерес к личности Горбачева, отец вдруг спросил меня: `Ну как тебе Михаил Сергеевич?` `Впечатляет`, - выдохнул я. `Ну ты с детства у нас дюже впечатлительный...`

 

...Именитые отдыхающие систематически посещали Кисловодск. Положение Горбачева крепло. И в 1978 году он был вызван в Москву и был избран секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству...

 

У Андропова и Горбачева в эти годы сложились тесные рабочие отношения.  А личных контактов, наподобие тех, которые были в Ставрополе, в Москве у них не было. Одно время Горбачев пытался оживить личные встречи семьями, как в Ставрополе. Но встретил со стороны отца холодный ответ: `Миша, здесь не Ставрополь`. 

 

...В 1983 году (в год смерти Андропова. - Ред.) Горбачев часто выполнял функции второго секретаря ЦК. И тем не менее ставить вопрос о том, что Андропов мог рекомендовать Горбачева на пост Генерального секретаря по крайней мере неосмотрительно и фактически неверно. Андропов в принципе не мог оставить наследника. Слишком малое время он занимал этот высокий пост. Слишком влиятельными были фигуры старых, прожженных членов Политбюро, и поэтому оказать какое-нибудь решающее влияние в этом направлении Андропов не мог. Да, я думаю, и не хотел, поскольку последние месяцы перед смертью, когда разговор заходил о Михаиле Сергеевиче, все чаще и чаще показывал, что он не в восторге от работы Горбачева на направлении сельского хозяйства.

 

...В 1984-м, незадолго до кончины Черненко (был Генсеком ЦК после Андропова. - Ред.), я имел случай убедиться в том, что Горбачев деятельно готовился к тому, чтобы занять место Генерального секретаря. В то время я работал в Афинах. (И. Ю. Андропов до ухода в 1998 году на пенсию был послом СССР в Греции. - Ред.)  И мне было неловко перед греками, когда они задавали вопросы о здоровье Черненко. В декабре 1984 года я попросился у центра в командировку в Москву, я понял, что для моей личной ориентации нужно обязательно прояснить вопрос о здоровье Черненко и перспективах Горбачева.

 

...Горбачев согласился меня принять буквально на следующий день. Моя единственная мысль крутилась вокруг того, как я могу проникнуть в эту тайну  за семью кремлевскими печатями. Я переводил разговор с одной темы на другую, но нигде, никоим образом не почувствовал настроения Михаила Сергеевича.

 

И вот когда из приемной Генсека позвонили, что Михаилу Сергеевичу пора спускаться для вручения Черненко (а это был день его рождения) третьей Звезды Героя Соцтруда, он встал из-за стола, чтобы попрощаться. Я спросил: `Михаил Сергеевич, а вы в отпуске в этом году были?` И вот - о чудо! Лицо его переменилось. Он подошел к столу для заседаний, покрытому зеленым сукном, выбросил по-ленински правую руку вперед и с большим значением, посмотрев на меня, сказал: `О будущем надо думать, Игорь, о будущем`.

 

 

 

 

 

...Чем яснее видел мой отец необходимость фундаментальных реформ и глубоких изменений в обществе, тем осмотрительнее он начинал действовать, тем более схема преобразований представлялась ему постепенной и многоступенчатой. Видимо, эти качества были просто у него в натуре...

 

Андроповский 1983 год был посвящен всестороннему изучению  построенного в стране социализма. Этот год был нацелен, так сказать, на рекогносцировку на местности, а также  на то, что отец называл `снять накипь с системы`. А именно:  подтянуть дисциплину, посильно скрутить коррупцию, пресечь преступность, т. е. делать ту черную работу, над которой в кулуарах посмеивались теоретики развитого социализма и сторонники решительных поворотов и больших скачков.

 

В 1983-м  слово `рынок` звучало в коридорах ЦК еще  приглушенно. Но пути к рыночной экономике  хоть и  пунктирно, но просматривались. Была необходимость дать большую свободу целым предприятиям, а то и отраслям, при том, чтобы она могла при этом вписываться в гибкую систему государственного планирования.

 

 

 

 

...Диссидентское движение, как движение народовольцев в 70-е годы, не имело успеха в народе и было непонятно в принципе ему. Вследствие этого после ряда диссидентских провалов... диссидентское движение без дополнительного давления на него со стороны властей пошло на убыль. Назову цифры по памяти. В 74-м году, к примеру, было осуждено по политическим мотивам 180 человек. В следующем году уже 96, к       76-му году - менее 70 и т. д.

 

Диссидентское движение было демонтировано, нейтрализовано, как принято говорить, в течение 70-х годов не только потому, что КГБ, используя свои `коварные`, но не самые жесткие методы, практически свел движение инакомыслящих на нет. Движение диссидентов само задохнулось в атмосфере тех лет. Перед  страной и народом стояли... более масштабные, острые, огромные жизненно важные проблемы.

 

...Правозащитное движение в 70-е годы в целом развивалось на фоне индифферентного общественного мнения в стране. Исключение составляли, по всей видимости, лишь работы Солженицына. Недовольство народа определялось совершенно другими причинами: дефицитом продуктов массового потребления и продуктов питания. Это было реально растущее недовольство, которое, однако, абсолютно не стыковалось с идеями правозащитников. Вообще Андропов не раз повторял на Политбюро: КГБ доделывает ту работу (или исправляет те ошибки), которую недоделывают в пропаганде наши идеологические или политические инстанции, а в экономике недорабатывает наша промышленность.

 

 

 

 

Вплоть до самой смерти Игоря Андропова оставалась нераскрытой еще одна `тайна за семью печатями` - женитьба сына Генсека на известной актрисе Людмиле Чурсиной, их супружеская жизнь. Об этом предпочитали не распространяться ни Игорь Юрьевич, ни Людмила Алексеевна...

 

 

- Когда в 1968-м мы с Игорем поженились, его отец уже работал в ЦК КПСС, был очень известен, а я собиралась в  журналистику, устраивалась в `Советскую культуру`.

 

Игорь очень хотел, чтобы я взяла его фамилию. Но это мешало бы моей работе.

 

 

- Очень хорошие, теплые...

 

 

- 17 лет, у нас родилось двое детей: сын Константин и дочь Татьяна. Они сейчас живут в США.

 

 

- До отъезда в Грецию у меня была своя интересная жизнь, достаточно насыщенная. Да, конечно, в Афинах я старалась быть Игорю помощницей, делала все, что от меня зависело, занялась обустройством школы, яслей для детей сотрудников посольства. Потом появились какие-то моменты...

 

Мы вернулись в Россию, на летние каникулы. Это был 85-й год, по-моему. Какой-то произошел у нас брейк (от английского глагола `break` - ломать, разрушать. - Ред.) такой, вроде, казалось бы, незначительный, но, видимо, что-то накопилось. И выплеск - и все, и я ушла.

 

 

- Да. После развода с Игорем я вышла замуж за молодого и талантливого музыканта, художественного руководителя популярной в то время группы `Круг` Михаила Файнзильберга. (Потом мы с ним разошлись, оставаясь друг для друга родными людьми.)

 

 

- Он год ждал, все думали, что будет какой-то аут и потом мы объединимся. Но вот не получилось. И виной тому была, конечно, я. В подробности не буду вдаваться, потому что это особая история.

 

 

-  Ее еще не было. И после этого Игорь сказал: `Я тебе даю еще какое-то время, подумай, если ты не вернешься, тогда я меняю судьбу. Все`.

 

Видимо, в это время он уже познакомился с Людмилой Чурсиной. В 1987 году они поженились.

 

 

- Вы знаете, с одной стороны,  да. Несмотря на наш развод, мы были очень близки с Игорем. То есть у нас была как бы одна группа крови. Даже когда мы развелись, все равно нас очень многое связывало: и любовь, и молодость, и дети. И такая активная жизнь...

 

И после этого уже начался просто крах. У меня какой-то спад творческий пошел, и у Игоря на работе были проблемы.

 

Но, с другой стороны, я была довольна, что он женился на такой красивой женщине (а Игоря всегда отличал хороший вкус), которая, кстати, мне всегда нравилась внешне. Говорили, что мы даже чем-то похожи.

 

Я думала, что с Людмилой Алексеевной у них все наладится. Игорь любил театр. Очень много читал.

 

Насколько я понимаю,  Чурсина тоже была достаточно эрудированным, начитанным человеком, я думала, им будет интересно.

 

Тем более, я к ним отпускала детей. Но дети почему-то возвращались ко мне. Мама есть мама.

 

А потом у Игоря с Чурсиной начались проблемы.

 

 

- Видимо, ушла любовь... Когда Игорь уходил от Чурсиной, он приходил ко мне. Я с друзьями помогала ему, мы поддерживали его.

 

Я знала, что он ее любит и тяжело переживает разрыв, и все проблемы от этого. И таких взрывов было несколько.

 

 

- Один раз - она приходила ко мне, когда  они  с Игорем разводились.

 

 

- Ничего особенного. Нужно было решить какие-то  `оргвопросы`.

 

Развод был очень болезненный для них обоих. И я была буфером между ними. Старалась, чтобы все решилось как можно спокойнее, мирно.

 

Мы с Игорем к этому вопросу практически никогда не возвращались, я понимала, что для него это болезненно.

 

С Людмилой Алексеевной больше я не встречалась, никаких отношений мы не поддерживали. Ну дай Бог ей счастья и успехов...

 

Когда они разводились, я, естественно, тоже переживала - за здоровье Игоря.

 

Как-то он пришел ко мне очень больным, и наутро выяснилось, что у него желтуха. Мы `неотложку` вызвали. Врачи с трудом спасли его. 

 

 

- Я просто вернулась домой, где меня ждали. Но они с Чурсиной поддерживали какие-то отношения - решали чисто деловые вопросы, потому что все-таки прожили какое-то время.

 

 

- В общей сложности  около четырех  лет.

 

 

- Нет, детей не было.

 

 

- Нет. Мы хотели какое-то время пожить так, посмотреть, как и что. А потом поняли, что в регистрации нет никакого смысла. Идти в таком возрасте в загс и  регистрировать наши отношения просто было смешно.

 

Все последние годы мы были вместе. С перерывами, когда я уезжала к детям в Америку.

 

 

- Нет...

 

Я считаю, что мы красивую жизнь с Игорем прожили - в общей сложности 30 лет, и моя ошибка была, конечно, в том, что я ушла от него. Очень сожалею об этом.

 

Мне надо было найти какое-то другое решение, другой выход. Но как случилось, так случилось. Видимо, так суждено Богу было.

 

17.08.2006