|
|
Ирина Мишина: Педиатрическая трагедия
Назад
|
Ирина Мишина: Педиатрическая трагедия
|
Детская смертность в России сейчас на порядок выше, чем в советские времена. Это признал главный педиатр Москвы академик Александр Румянцев. Коэффициент младенческой смертности в России составляет 12 процентов. Для сравнения, в Японии он равен 4%, на Кубе - 5, 8%, в США - 7%. От статистики невозможно ожидать иного. Потому что система детского здравоохранения в России на сегодня практически разрушена.
ВМЕСТО ПРОЛОГА
Мое большое счастье - маленькая Любочка - появилась на свет на две недели раньше положенного срока. Просто ей очень хотелось родиться. Она не знала, что ночью врачи будут спать и приедут на внеплановые роды только к десяти утра. А это значит, что в течение восьми часов крохотное существо будет само бороться за свою жизнь и в результате появится на свет с сильнейшей гипоксией. А это значит - спазмы, бессонница с ночными криками и прочие неприятности надолго. Не подозревала Любочка и о финансовом кризисе. И потому не знала, что сразу попадет в жестокий мир, где ребенок и его здоровье - не более, чем объект бизнеса.
ЧЕРВИВОЕ ЯБЛОЧКО
Несчастье пришло в наш дом в обличье участкового педиатра районной поликлиники номер 89. Сын известного детского врача Петр Павлович Сакович, элегантный молодой человек лет 25-и, с успехом мог бы сниматься в кино. Он и в медицине был кем-то вроде актера или фокусника: большой мастак до экспериментов. Иногда мне начинало казаться, что в основе всех его назначений лежал один скучный вопрос: "Что будет, если я сделаю так?"
В районной детской поликлинике были определены нормы, по которым ребенок должен прибавлять в весе. Невзирая на обстоятельства, которых в жизни новорожденного - масса. Если положенные 200 граммов за неделю не были набраны - участкового педиатра ждали неприятности. И Петр Павлович, чтобы не иметь лишних проблем, предложил перейти на густую белковую молочную смесь, не проверив реакцию на нее у ребенка. После этого Любочка действительно начала прибавлять в весе. Но ее маленький желудок не мог справиться с тяжелой пищей. Первую неотложку мы вызвали на 3-й неделе ее жизни. Она совсем не по-детски кричала, выгибалась от боли и хрипела. Приступы продолжались по 5 часов. И так в течение недели.
Молочные смеси и лекарства - особая статья в педиатрии. Начнем с того, что стоят все они очень недешево и многим не по карману в пору финансового кризиса.
Поэтому производящие их кампании стараются найти "своих людей" в каждом детском лечебном учреждении и путем медицинских назначений, всеми правдами и неправдами сбыть товар. Наша патронажная медсестра, к примеру, оставляла свои предписания на листочках рекламного блокнота молочной смеси "Нутрилак". А через несколько дней нам рекомендовали в районной поликлинике уже другую редкую смесь, причем сообщив, где именно ее можно купить. После новой еды у ребенка начались еще большие неприятности с желудком.
...К третьей неделе своей жизни маленькая Любочка, окончательно обессилев от экспериментов врачей, сникла и заболела. Участковый перестал нас навещать. Просто позвонил и сказал: "Скоро девочке месяц, приучайтесь сами ко мне ходить. Вот завтра например приходите". На мое восклицание: "Да ребенок непрерывно плачет, а на улице дождь со снегом и минус 5!" доктор Сакович кратко заметил: "Надо закаляться".
Только патронажная медсестра Анжела продолжала предлагать "испытанные народные средства": "Вы купите в магазине яблочек отечественных, гнилых, на ложечку соберите и дайте ребеночку. Вот и наладятся ваши проблемы с желудком", - уверяла она.
Участкового мы все-таки на дом вызвали. Обычно его осмотр был краток, как полет петуха. Вот и на этот раз доктор Сакович бросил на Любочку беглый взгляд, посмотрел ее язык и вынес вердикт: "В крови повышены эозинофилы. У ребенка скорее всего опухоль. Необходима госпитализация. Собирайте вещи - через несколько минут будет неотложка".
Слетали ли вы когда-нибудь с колокольни? Жизнь перевернулась обратным концом, и я потеряла сознание...
...Очнулась я от звонка в дверь. На пороге стояла патронажная медсестра Анжела. Ее прислали ко мне помочь собраться и сопроводить до машины на случай, если буду упираться и отказываться от больницы. "Ну что вы сомневаетесь, - уговаривала она, - у вас дела совсем плохие, мы вас всей поликлиникой уже лечим, и никакого результата. Даже червивое яблочко вам не помогло...".
ЛИШНИЕ ДЕТИ
Морозовскую детскую больницу считают лучшей в Москве.
Холодным апрельским днем в приемном покое, находящемся у входа, с месячной Любочкой на руках я ждала там врача. Он не спешил появляться. А когда появился, то не глядя в сторону кричащего то ли от холода, то ли от боли ребенка, сел к нему спиной и стал писать свои бесконечные бумаги. Мне вообще иногда кажется, что многие из тех, то именуется педиатрами, путают себя с нотариусами. Ребенок, кричащий и плачущий, не представляет для них ровным счетом никакого интереса. Зато написание многочисленных бумаг, заполнение карт, сочинение историй болезни и прочих анамнезов (из которых потом, к слову сказать, понять невозможно ровным счетом ничего) - главная часть любого "осмотра".
Когда очередная педиатрическая летопись была окончена, врач объявила: "В инфекционное отделение!". В ответ на мое недоумение ("Да какие же у нас инфекции? Их не было и нет! В этом отделении ребенок только заразится!") мне грозно ответили: "Мы исходим из диагноза участкового. Если Вы против, мы вас направим в больницу, где мать и ребенок лежат отдельно. Будете дочь раз в день видеть".
...Провинциальная больница времен Антона Павловича Чехова представлялась мне именно такой. Пахло потом, лекарствами и страданием. В воздухе как будто кружил Ангел Смерти, помечая все вокруг печатью обреченности. Длинный грязный коридор с облупившимся кафельным полом был отделен от палат стеклянными стенами, за которыми, как в реалити-шоу, происходила печальная жизнь мам и больных детей. Но если в шоу за этим наблюдают миллионы зрителей, то в данном случае жизнь маленьких пациентов ровным счетом никого не волновала. Дети надрывно кричали, захлебывались от плача, мамы хлопотали возле них со слезами на глазах, а медперсонал в отдельной комнатке, за столом, полным едой, спокойно пил чай и смотрел телевизор.
Бокс представлял собой примерно десятиметровую комнату. В ней размещались четыре человека: две мамы с двумя детьми. Каждый квадратный сантиметр был жестко распланирован: если передвинуть тумбочку с бутылочками для детского питания на пять сантиметров влево от раковины, над которой подмывали детей, то не открывалась входная дверь. Если переставить это тумбочку к детской кроватке - невозможно войти в туалет. Зато посередине бокса, где-то между кроватью одной из мам и детской кроваткой, зачем-то возвышалась облезлая грязно-желтая ванная.
Этот бокс был конечно же рассчитан на двоих, то есть на одного ребенка с его мамой. Потому что вместо кровати для второй мамы стоял узкий деревянный топчан, какие обычно бывают во врачебных кабинетах. Матрас заменяло тонкое одеяло. На мою просьбу что-нибудь сделать, чтобы лежать было не больно, врач ответил: "Вторая кровать здесь не поместится. Скажите спасибо, что кушетку втиснули. В других боксах мамы вообще спят головой под мойкой, брызги во время подмывания на них летят".
Но самым страшным было то, что в маленьком душном помещении, рассчитанном на двоих, задыхались четверо. Двое из них были дети, которые от духоты краснели, потели и покрывались сыпью и пятнами. Добавлю, что за все то время, что мы находились в больнице, полы в палате, равно как раковины и унитазы никто не потрудился помыть. Окна во всех боксах были глухо задраены, дверь в коридор открывать было категорически запрещено: не дай Бог попадет инфекция от больных! Инфекция от другого ребенка, лежащего по соседству на кроватке, почему-то в расчет не шла. Дети практически не спали. Уже не говоря о родителях. Когда наш сосед по палате, трехмесячный Егор, начинал голосить басом, месячная Любочка мгновенно просыпалась и тоже начинала орать. И наоборот. Егор болел стафилококковой инфекцией. У него была сильно повышена реакция оседания эритроцитов, что говорило о воспалительном процессе. Он кашлял и чихал. Его кроватка стояла в одном метре от Любочкиной.
Вообще, идея поместить двух детей с разными инфекциями в одном боксе не могла придти в голову здравому человеку. Для этого надо уж очень не любить детей. Или свою профессию. Или просто быть полным циником от медицины. Когда я завела разговор на эту тему с заведующим отделением Игорем Михайловичем Дониным, он загадочно показал пальцем куда-то в потолок и добавил: "Наверху, в департаменте здравоохранения Москвы, виднее".
Рядом с нашими убогими, душными и грязными боксами располагались платные палаты. Один день пребывания там стоил порядка 7-и тысяч рублей. Это самое платное отделение практически пустовало, в то время как мы, "бюджетники", ютились по четверо в 10-и метровых боксах. Но все эти неудобства можно было бы простить и закрыть на них глаза, если бы дети были под наблюдением классных специалистов.
...Любочка кричала не переставая уже третий час. Желудочные колики заставляли ее то подгибать ножки почти к подбородку, то изгибаться дугой. А напротив, через стекло, медсестры что-то увлеченно обсуждали, глядя телевизор, смеялись... Мамам было категорически запрещено выходить из бокса, чтобы не принести новую инфекцию детям. Но я все-таки вышла. Медсестры нехотя поднялись и пошли искать врачей.
Через полчаса в палате нарисовалась дежурный врач, совершила ритуальное прослушивание ребенка (хотя болел живот, а не грудная клетка) и велела ждать до утра.
... Бессонная ночь наконец подошла к концу, но ребенок по-прежнему заходился криком. Медсестры флегматично сообщали: "У врачей конференция... У врачей пятиминутка... Совещание у заведующего отделением...". Давно прошло время обхода и время завтрака, а врачей все не было. Наплевав на возможные инфекции, я пришла в ординаторскую. Никаких совещаний там и в помине не было.
...Заведующий инфекционным отделением Морозовской больницы Игорь Михайлович Донин дошел до палаты только часам к 12-и. Впервые за сутки пребывания в стационаре нам назначили лечение. Первое лекарство принесли только через 3 часа после обхода. К этому времени Любочка уже спала.
К вечеру наш сосед по палате, трехмесячный Егор, начал чихать и кашлять. Меня давно беспокоило то, что ребенка со стафилококковой инфекцией и воспалительным процессом неясной этиологии подмывают почти над нашими бутылочками для молока, причем во время подмывания брызги летят прямо на Любочкину постель (так был устроен этот бокс!). Со слезной молитвой перевести нас в другую палату я подошла к заведующему отделением. Но мне ответом был категорический отказ. "К инфекции этого ребенка ваша девочка уже приспособилась, а в новом боксе у него будет новая инфекция", - резюмировал он. Тогда я попросила разрешения привезти из дома стерилизатор. "Зачем? - искренне удивился заведующий инфекционным отделением. - Кипяточком бутылочки обдайте и все". Впоследствии я узнала, что стафилококк устойчив к кипятку...
...После разговора с зав. отделением меня посетило непреодолимое желание бежать. Я сообщила об этом дежурному врачу. К счастью, ею оказалась внимательная и здравомыслящая женщина средних лет. Осмотрев Любочку и прощупав ее животик, "дежурная" велела немедленно сделать ребенку клизму. Сразу после этого Любочка успокоилась. Вердикт врача был убийственно прост: "Смеси молочные надо грамотнее выбирать, а не есть что попало. Эти невменяемые участковые, которые корь от потницы не отличают, а запор принимают за инфекцию, нас уже достали. Скорее всего, врачу просто на дом к вам ходить надоело. У вас абсолютно здоровая девочка. Собирайтесь!".
...Впоследствии выяснится, что повышенный уровень эозинофилов в крови у ребенка был не мифической опухолью, а жестокой аллергической реакцией на белок в смесях, прописанных участковым педиатром Саковичем.
...В выписке, которую мне вручили в инфекционном отделении Морозовской больницы, крупными буквами значилось: "Контакта с инфекционными больными не было"...
...Первые признаки недомогания появились у Любочки через несколько дней после выписки. Она покрылась сыпью и стала вялой. Анализ на дисбактериоз показал стафилококковую инфекцию. До Морозовской больницы анализ был практически идеален. Надо было срочно лечиться. Обращаться к фокуснику от медицины Саковичу было страшно: он оставил после себя яд злых впечатлений. Да и не расположен он был лечить. Зайдя, например, к соседям по подъезду, у которых девочка болела скарлатиной, он простодушно признался: "А я скарлатины-то на ребенке еще ни разу и не видел. Так что вы лучше завтра вызывайте врача: завтра хороший врач будет". К тому же медсестра Анжела по телефону постоянно советовала: "Вам нужен хороший частный врач. А мы - что мы можем?"
На всякий случай я все-таки обратилась к заведующей педиатрическим отделением детской поликлиники N89 Ирине Платоновне Суворовой с просьбой заменить участкового. Но с ее слов выходило, что лишнюю работу за бесплатно никто делать не будет. И "лишнего ребенка" брать никому не выгодно. На мои доводы о том, что в бюджетной сфере все несколько по-другому, тут государство платит, иначе зачем нам полис от компании "Икар", ответ был однозначным: "У нас нынче капитализм".
Собственно, районная поликлиника мало чем могла нам помочь. После диагноза фокусника от медицины Саковича касательно опухоли, нам требовалось ультразвуковое исследование желудочно-кишечного тракта и головного мозга. А их в районной поликлинике и в помине не было. Тогда я попросила направление в Институт педиатрии РАМН. В районной поликлинике мне ответили: "Это федеральное учреждение. Они выставят нам огромный счет. Но вы можете попасть туда платно".
Вообще, несоответствие между "московскими" и "федеральными" детскими медицинскими учреждениями поражало. Практически во всех "федеральных" клиниках отказывались лечить бесплатно по "московской" страховке. Иногда начинало казаться, что Российская Федерация существует сама по себе, а Москва - сама по себе, вне России, как другое государство с другими законами. Подозреваю, что такая ситуация коснулась большинства российских городов.
Выход был один - частные врачи. Желающих подзаработать оказалась масса. Они приходили, ритуально слушали ребенка и смотрели горло, давали взаимоисключающие советы и, получив заветный гонорар, исчезали. До следующего гонорара. Рецептов и письменных заключений они, разумеется, предусмотрительно не оставляли, как преступники, работающие в перчатках. Забегая вперед, скажу, что ни один из них не разглядел у ребенка проблемы с ножками, которые потом пришлось спешно исправлять. Спохватись мы раньше - этих проблем не было бы вообще.
Устав от безответственных назначений "частников", мы решили пройти обследование в Национальном медико-хирургическом центре имени Пирогова. Там было все - ультразвук, рентген, внимательные специалисты. Вот только полис страховой кампании "Икар", выданный нам в районе, был там недействителен. Страховка в "Пироговке" стоила около ста тысяч рублей. По нашей страховке там можно было лечиться исключительно за деньги.
В НИИ педиатрии, куда мы все-таки хитростью попали, выяснилось, что запись на ультразвук или к специалисту типа невролога или неонатолога происходит за месяц-два: эти врачи нарасхват. Это косвенно подтверждало то, что не нам одним не повезло с районной поликлиникой. Быстрее, в течение недели, можно было попасть только через платное отделение. Причем если ты по этой "платной" записи запаздывал, врач сам перезванивал и интересовался, когда к нему придут. А если следовал отказ от приема - в ответ можно было услышать откровенный разочарованный упрек: "Я деньги из-за вас потерял!".
...В какой-то момент мне показалось, что родив ребенка, я в чем-то провинилась перед государством: я обязана была ему платить, платить, платить...
Это можно было бы делать, если пособия на детей были хотя бы сравнимы с пенсиями. Но они не доходили даже до минимального прожиточного минимума. А ведь затраты на ребенка и его потребности куда выше, чем на пенсионера. Я приведу вам самую приблизительную смету расходов на новорожденного. Кроватка, коляска, ванночка, минимальный набор детского белья - 30 тысяч рублей. Детские молочные смеси стоят в среднем по 500-700 рублей за упаковку. В месяц это около 3-х тысяч рублей. В детской молочной кухне конечно выдают "Агушу". Но дети едят ее примерно с 4-х - 5-и месяцев, и подходит она далеко не всем. А памперсы, а детские лекарства...
Начнем с того, что лекарства эти не дешевле, а порой и дороже взрослых. Вот самые распространенные медикаменты, которые назначают едва ли не каждому ребенку: детский Мотилиум для улучшения пищеварения и против срыгиваний - 290 рублей, Примадофилус для улучшения микрофлоры кишечника ( это обязательно при искусственном вскармливании) - 760 рублей, Саб Симплекс или Эспумизан против газообразования и коликов - 120 рублей, Лактаза Бэби - 520 рублей. Очень часто все это прописывают одновременно. А вот смета расходов на лечение стафилококковой инфекции, которую дети "приносят" из роддомов и детских больниц. Препарат Пиобактериофаг, 4 флакона по 20 миллилитров стоит в самой дешевой московской аптеке 580 рублей. В день уходит по 30 мл, за неделю курсового лечения - 210 мл, и такой курс повторяют дважды в месяц. По самым минимальным расценкам это примерно 5 тысяч рублей в месяц. Кто оплатит нам эти расходы - фокусник от медицины Сакович? Заведующий инфекционным отделением Морозовской детской больницы Игорь Михайлович Донин? Департамент здравоохранения Москвы? Минздрав России?
СКУПОСТЬ ИЛИ РАВНОДУШИЕ?
За год в России рождается около 2-х миллионов детей. Умирают 20 тысяч из них. По медицинским данным, в течение первого года жизни дети умирают чаще всего от удушья вследствие неквалифицированного родовспоможения, а то и просто равнодушия врачей. Далее идут врожденные пороки развития и неквалифицированная медицинская помощь. И такое невнимание со стороны докторов не случайно: в нем намек на платность услуг нянь и врачей.
Смычка "бесплатной" и коммерческой медицины началась у нас давно. Главная причина - недофинансирование в отношении государственных медучреждений. Государственные и муниципальные расходы на здравоохранение сегодня в России в два - два с половиной раза меньше, чем в развитых странах.
Но дело даже не в деньгах. Педиатры нынче не бедствуют, их минимальная зарплата от 30-и тысяч рублей, при этом каждый пытается подработать любым путем. Увеличение их зарплат не решило проблему. Потому что, пользуясь словами историка Василия Ключевского, даже золотая узда не превратит жалкую клячу в рысака: квалификация многих оставляет желать лучшего.
Когда в России вводили медицинские страховки, то всего-навсего повторили опыт, который существует во всем мире. Однако, медицинское страхование по-российски принесло непредсказуемые результаты: за последние 15 лет здоровье нации практически сошло на "нет". Средняя продолжительность жизни в России сегодня 65 лет. Это самый низкий показатель в странах СНГ и 136-й в мире. Россияне живут меньше среднего европейца на 15 лет и умирают раньше американца на 12 лет.
Медицинские услуги стоят очень дорого во всем мире. В Европе и в Америке медицинские услуги дороже, чем у нас, но там выше и зарплаты. По данным кампании РОСНО, средняя зарплата в Москве в пять с половиной раз ниже, чем в Лондоне и почти в 6 раз меньше, чем в Нью-Йорке. В Англии самая дорогая в Европе медицина, но при этом очень широкая программа бесплатной медицинской помощи. К тому же в частных английских клиниках положена дотация от государства на лечение не очень состоятельного больного. А в США и ряде других стран медицинские страховки частично или полностью оплачивает работодатель. К сожалению, у нас все по-другому: государство практически не вмешивается в рынок коммерческой медицины.
Как мне пояснили в страховой медицинской кампании "Икар", перечень бесплатных медицинских услуг по страховке утвержден Минздравом совместно с департаментом здравоохранения Москвы и Фондом обязательного медицинского страхования. Однако на сайте кампании этого перечня нет. Нет его и на сайте департамента здравоохранения Москвы. На деле, в районной поликлинике возможности настолько небогатые, что маленький пациент вынужден постоянно прибегать к платным услугам: это, к примеру, ультразвуковое исследование, анализы на дисбактериоз и углеводы в Институте Габричевского и так далее. Так каков же смысл страховки?
Здоровье человека закладывается с детства. По статистике, в 55 лет человек имеет столько же шансов умереть, сколько и новорожденный. Но в пенсионную реформу у нас принято вкладывать деньги, а в детей - не принято. Сегодня средняя пенсия в России в 10 раз больше, чем пособие по уходу за ребенком. Плюс бесплатные лекарства для пенсионеров. Конечно, политиков можно понять: пенсионеры - самая активная часть электората. А дети, они ведь голосовать не ходят и в митингах не участвуют...
Есть конечно в России так называемый "материнский капитал" в 250 тысяч рублей, который выплачивают в случае рождения второго ребенка. Но мать получает его не сразу после рождения, когда деньги нужны больше всего, а несколько лет спустя. Да и что в период финансового кризиса и падения курса доллара значит этот "капитал"? Оплату учебы? В течение года, не больше. Покупку жилья? В мегаполисах сегодня 1 квадратный метр примерно равен всему этому материнскому капиталу. Стратегически государству разумнее было бы израсходовать эти средства на медицинское страхование, постройку новых, современных детских поликлиник и создание сносных условий в городских детских больницах. Чтобы в одной палате, на 10-и квадратных метрах, больше не ютились четверо, из которых двое - дети с разными инфекциями.
Но главное не больницы и даже не современная аппаратура. Главное - профессиональные детские врачи, в которых есть Сердце. Для которых на первом месте - не зарплата и гонорар, а желание помочь ребенку, вылечить, выходить. Их катастрофически не хватает, особенно в районных поликлиниках. Потому что детские врачи в своей массе нынче предпочитают детскому здоровью бизнес, построенный на детских болезнях.
ЗАБЫТАЯ КЛЯТВА
...В одном из детских медицинских центров я разговорилась на тему верности клятве Гиппократа, которую дает каждый медик. Ее никто не помнил. "Забыли, да и устарела она уже", - уверяли меня. Дома я без труда нашла клятву Гиппократа в интернете. Разумные, человечные, искренние слова занимали не более половины страницы: "Я направляю режим больных к их выгоде, воздерживаясь от причинения любого вреда и несправедливости... Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни. Преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому".
01.06.2010,
www.viperson.ru
Док. 565839
Перв. публик.: 01.06.10
Последн. ред.: 07.07.11
Число обращений: 0
Румянцев Александр ГригорьевичМишина Ирина Анатольевна
|
|
|
