Проблема вовлечения граждан в экстремистские и террористические структуры в государствах СНГ
Сегодня стало очевидным: ставка исключительно на силовые методы в противодействии терроризму не дает искомого результата. Все государства мира вплотную подошли к пониманию необходимости раннего пресечения терроризма и экстремизма.
Расширение социальной базы терроризма сопровождается распространением идеологии террора. Рекрутирование новых членов автоматически сопровождается тем, что они же и становятся носителями и распространителями идей, угрожающих основам общества. Кольцо замыкается.
Терроризм и экстремизм стали активным инструментом политики. И инструментом обоюдоострым. С одной стороны, террористические и экстремистские организации сегодня фактически выступают полноценными субъектами политических процессов. С другой - ряд ведущих государств, взявших на себя ответственность за нейтрализацию террористической угрозы, неадекватностью некоторых практических действий фактически спровоцировали новую волну терроризма.
Именно так и произошло в Афганистане и Ираке. В августе 2003 г. террористы взорвали штаб-квартиру ООН в Багдаде. Тогда погибли 23 человека, в том числе спецпредставитель генсека ООН в Ираке Сержио Виейра ди Меллу. В марте 2007 г. во время выступления Пан Ги Муна и Нури Малики перед журналистами в здание, находящееся в укрепленной "зеленой зоне" Багдада, попал минометный снаряд, выпущенный, предположительно, боевиками. Ракета взорвалась в 50 м от здания, где проходила пресс-конференция. А ведь за последние 20 лет представительства ООН ни разу не становились объектами подобных акций. Оказались способными пережить "смену поколений" афганские талибы. Здесь метаморфозы коснулись не только фактической замены террористов старшего поколения, но и детализации идеологии, способности "Талибана" формулировать внятные политические цели.
Военные эксперты указывают, что в войнах современного типа 80-90% человеческих потерь приходится на мирное население. И когда мы с искренним прискорбием говорим, что в Ираке погибли более 3 тыс. американских военнослужащих, следует с таким же прискорбием говорить о сотнях тысяч погибших и раненых мирных жителях этой страны. Не секрет, что в иракском, да и в западном обществе, нахождение в Ираке войск Североатлантического альянса значительной частью населения воспринимается как оккупация. Родственники и друзья погибших, обычные граждане становятся готовым "человеческим материалом" для вступления в структуры, развернувшие полномасштабную партизанскую войну с военным контингентом, находящимся на территории их страны. Едва ли это можно считать традиционным терроризмом, скорее - разновидностью национально-освободительного движения.
Встречная волна террора обрушилась и на Европу. По данным МВД Великобритании и спецслужбы МИ-5, в 2006 г. в стране расследовалось 30 террористических заговоров, в оперативной разработке находились 200 террористических групп, по которым проходило 1600 подозреваемых, преимущественно молодых мусульман, мигрантов первого и второго поколения (Daily Telegraph, 23.10.2006). Специалисты понимают, что столь значительное число подозреваемых объективно свидетельствует о расширении социальной базы терроризма. Политика безоглядного мультикультурализма, как и политика предупреждения угроз от нового поколения террористов, сегодня проходят проверку на прочность.
В своем обращении к нации 11 сентября 2006 г. президент США сказал: "...В начале нынешнего столетия Америка ждет того дня, когда люди на Ближнем Востоке покинут пустыню деспотизма ради плодородных садов свободы и вновь займут по праву принадлежащее им место в процветающем мире". Сегодня эти "сады свободы" больше напоминают полуразрушенную осажденную крепость, за стенами которой бал правят нелигитимные структуры военизированного типа. Государства Большого Ближнего Востока, да и другие страны стали заложниками попыток залить пожар бензином".
Нам необходимо научиться просчитывать те последствия военных действий по ликвидации очагов терроризма, которые объективно приводят к его воспроизводству, способствуют привлечению в ряды радикально настроенных групп новых и новых членов. В этом смысле мы не можем игнорировать опыт подобных операций, проводившихся в свое время Францией в Алжире или СССР в Афганистане. Хотя их составной частью являлась и социально-экономическая реабилитация охваченных контрпартизанскими операциями территорий, очевидна и недостаточность принимавшихся мер по локализации социальной базы террора.
В решении этой задачи мы не должны ни повторять ошибок наших предшественников, ни совершать своих.
Люди, обладающие опытом боевых действий, но потерявшие себя во времени и пространстве, - питательная почва для экстремизма
Периферийные волны военного конфликта не могли не повлиять на уровень террористических угроз в зоне ответственности СНГ. Государства СНГ, особенно те, что расположены в Центральной Азии, в силу своей этнической и конфессиональной структуры, традиционного порядка управления очень чутко реагируют на вспышки насилия, на идеологизацию терроризма и экстремизма.
Однако было бы ошибочным говорить только о внешнем влиянии на распространение идеологии терроризма и экстремизма. Как бы то ни было, но идеи падают на конкретную этноконфессиональную и социально-экономическую почву и в ней же развиваются.
Подчеркну: я не разделяю позиции тех "специалистов" по террору, изобретением которых стали такие формулы, как "исламофашизм", "террористическое государство", "преступная нация". Сегодня идеологами от масс-медиа прямо-таки насаждается мысль о противостоянии Запада и Востока, культивируется террофобия, уже создан образ врага. В своей последней статье в Washington Post Збигнев Бжезинский, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к идеологии террора, с сожалением пишет об обилии в США передач с бородатыми террористами в роли главных злодеев. По его мнению, такой культ террористических страхов - классический пример "самострела". Гораздо более сдержанную и взвешенную реакцию демонстрируют Великобритания, Испания, Италия, Германия.
Мы не должны культивировать такую социальную паранойю, как исламофобия. Это недобросовестная попытка увести от сути проблемы, переложить ответственность за терроризм на религиозную основу того или иного общества. Рассматривать проблему рекрутирования нового поколения террористов только через призму борьбы религиозных миров - верный путь к самоубийству.
Воспроизведение социальной базы терроризма и экстремизма следует искать, прежде всего, в социально-экономических противоречиях общества. Углубление этих противоречий ведет к стратификации общества, "выключенности" целых слоев населения из нормальной экономической, социальной и политической жизни. Социологи утверждают, что социальные революции неизбежно возникают там, где разрыв между самыми высокими и самыми низкими доходами населения достигает 10 раз. В государствах СНГ, по самым осторожным экономическим и социологическим оценкам, такой разрыв в среднем составляет 40 раз, а фактически гораздо больше. Не менее остро стоит проблема коррупции. Такое положение вещей в принципе нарушает идею справедливости, которая лежит в основе и мусульманской, и христианской религии. Фактически мы имеем гиперактивную реакцию части населения - самих террористов и людей, так или иначе осуществляющих их поддержку, - на социальную несправедливость. Другое дело (и это принципиально важно!), что недовольство населения экономической и социальной реальностью весьма и весьма умело эксплуатируется. Есть все основания полагать, что имеет место элементарная манипуляция желанием людей изменить свою жизнь. В преступных целях эксплуатируется традиционная пассионарность части населения.
Большое значение имеет и наличие в государствах Содружества значительных социальных и возрастных групп, ощущающих свою невостребованность обществом - людей, потерявших себя в пространстве и времени, но обладающих при этом специальными знаниями, военными навыками и опытом участия в боевых действиях.
Вот здесь и возникает такая оболочка, как религиозно-этнический экстремизм, служащий формой социального протеста.
Государства СНГ столкнулись с тем, что исполнителями терактов, совершаемых под прикрытием радикальных исламских лозунгов, все чаще становятся лица европейских национальностей, а не только выходцы из регионов с традиционной мусульманской культурой. Этот феномен - результат прямого прозелитизма наиболее агрессивных религиозных течений. Кроме того, использование в качестве исполнителей людей с европейской внешностью резко снижает риск пресечения преступной деятельности. Анализ показывает, что такая же проблема есть и у коллег из европейских государств.
Радикальные религиозные учения в государствах СНГ превратились в консолидирующую силу и идеологический базис действий целого ряда экстремистских и террористических организаций и группировок. Вне зависимости от того, как называются такие учения (ваххабизм, фундаментализм, салафизм и др.), у них есть общие черты: стремление к захвату власти любыми средствами и непрерывная экспансия своей идеологии для увеличения числа сторонников.
Наблюдающаяся при этом эскалация террористических проявлений, направленных против государств Содружества, является результатом длительной целенаправленной работы хорошо законспирированной сети религиозных экстремистских организаций.
Наибольшую активность среди них на пространстве государств Содружества проявляет суннитская религиозно-политическая партия "Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами", которая является политически и идеологически консолидирующим звеном деятельности целого ряда международных террористических организаций, функционирующих практически во всех регионах мира.
Здесь расширение социальной базы особенно опасно тем, что увеличение численности рядов "Хизб-ут-Тахрир" проводится с последующим проникновением во властные структуры, а по достижении "критической массы" сторонников партии - с переходом к выдвижению ультимативных требований радикального характера и организации акций гражданского неповиновения и массовых беспорядков.
Зафиксированы попытки, в том числе пресеченные в рамках реализованных уголовных дел, вербовочных подходов к представителям органов государственной власти и управления, а также силовых структур, в том числе с использованием членов их семей.
"Хизб-ут-Тахрир" демонстрирует чудеса мимикрии. Эмиссары партии стали делать акцент на популярные среди населения антиамериканские и даже антисемитские лозунги, постепенно дополняя их пропагандой против соседних государств, а затем уже и против местных властей. При поддержке идеологически обработанного населения предполагается перейти к активным акциям неповиновения с целью вынудить светские правительства к добровольной отставке. По заявлениям активистов этой организации, за счет роста своих рядов "Хизб-ут-Тахрир" уже к 2015 г. планирует занять доминирующие позиции в Центрально-Азиатском регионе.
По оценкам экспертов, в настоящее время в странах Центральной Азии насчитывается более 10 тыс. активных функционеров этой организации. Партийные ячейки создаются при мечетях и исламских культурных центрах, а также мусульманских организациях. Из-за своей ультрареакционной направленности партия "Хизб-ут-Тахрир" считается экстремистской даже в исламском мире. Она запрещена во многих мусульманских странах (Иордания, Ирак, Иран, Алжир, Йемен, Судан, Пакистан и др.). Еще в 1979 г. более 100 активистов этой организации, в том числе ее региональный руководитель Ахмад ад-Даур, были казнены по приказу короля Иордании.
Специалистами Антитеррористического центра государств-участников СНГ при активном содействии спецслужб наших государств разработаны аналитические материалы, раскрывающие конкретные приемы вербовки новых членов в "Хизб-ут-Тахрир".
В числе новых тенденций в деятельности "Хизб-ут-Тахрир" отмечается активное привлечение в ряды организации женщин. При этом идеология организации не только допускает их активное участие в политических процессах в обществе, но и рассматривает женщин как наиболее эффективных, фанатичных, действенных и почти безнаказанных пропагандистов и вербовщиков организации. Источником для пополнения женского крыла организации в первую очередь служат родственные связи членов организации - жены, матери, сестры, тети и др., а также родственные связи по женской линии осужденных членов, для которых характерна обида на власть, вследствие чего их легко сагитировать и они отличаются фанатичностью. Кроме этого, вербовка женщин в ряды организации ведется и многочисленными нелегальными религиозными преподавателями-женщинами.
Женское крыло организации играет важную роль в деле пополнения рядов "Хизб-ут-Тахрир", так как женщины имеют большие возможности внедрять в сознание своих детей идеи организации с малых лет. Кроме того, женщины искусно используют имеющийся в обществе моральный запрет на их преследование мужчинами. Часто сотрудники правоохранительных органов психологически не способны принять решительные меры к пресечению действий женщин-"тахрировок", задержанию их во время агитации, оказанию силового воздействия во время несанкционированных митингов, собраний, выступлений и т.д.
Государства СНГ столкнулись и с такой проблемой, как вербовка в террористические организации женщин в целях осуществления актов "жертвенного терроризма". Если раньше типичным террористом-смертником был мужчина, то к середине 1990-х гг. примерно 40% из них составляли женщины. Это новое "оружие стратегического назначения".
Женщины-смертницы, как правило, молоды. Ставка в этом случае зачастую делается на низкий уровень инстинкта самосохранения и объем социальных обязанностей. Во многих случаях ими движет желание повысить личный или семейный статус (согласно трактовке ислама, применяемой радикальными богословами, женщина-смертница будет пользоваться большей благосклонностью Аллаха).
При подготовке террористов-смертников используются и такие методы воздействия, как нейролингвистическое программирование, а также психологическое зомбирование.
Стоимость подготовки теракта с использованием смертника относительно невысока: к примеру, стоимость "пояса шахида" не превышает 150 долл. Фактически этой суммы оказывается достаточно, чтобы убить и ранить несколько десятков человек. С точки зрения организаторов террористических акций, террорист-смертник - самое дешевое, но в то же время весьма действенное оружие в их арсенале. Наибольшие затраты связаны с его доставкой в тот или иной город и выплатой денежной компенсации семье.
Рядом организаций этот метод проведения терактов рассматривается как один из наиболее эффективных инструментов достижения поставленных целей. Так, например, "Тигры освобождения Тамил-Илама" использовали женщин-самоубийц примерно в 70% своих атак. В 1999 г. Шамиль Басаев создал так называемый батальон смертников. Последовавшие за этим теракты с использованием водителей-смертников доказали реальность угроз фанатиков. В дальнейшем в тактике чеченских террористов к начиненным взрывчаткой грузовикам добавились так называемые черные вдовы с "поясами шахидов".
Как показывает анализ результатов расследования дел о терактах с использованием смертников, их вербовке способствовали следующие социальные условия:
- жесткая стратификация общества, закрытость иерархических групп, наличие образа врага;
- культ избранности - каждая иерархическая ступень, каждая каста должна иметь свое собственное "высокое предназначение". В этой структуре каста смертников обычно субъективно позиционируется весьма высоко.
Здесь также следует говорить о спекуляциях на канонах ислама, целенаправленном искажении его отдельных положений, в первую очередь касающихся джихада. Средством манипуляций вновь выступает религиозная, националистическая, этническая мотивация новых членов. Вербовка в ряды исламских экстремистских организаций, в том числе с целью последующей подготовки из них террористов-смертников, как правило, проходит в религиозных образовательных центрах и мечетях, деятельность которых контролируется экстремистами, действующими под флагом радикального ислама. Однако и здесь, как показывает анализ конкретных фактов, благоприятной средой, усиливающей готовность человека встать на путь смертника, являются социально-экономические причины - бедность и даже нищета, отсутствие перспектив в жизни, а также стремление к мести из-за гибели родных и близких, личные драмы. Поэтому в отдельных случаях религиозная основа существенной роли не играет.
Сегодня как никогда остро стоит задача инфильтрации сетей радикальных фундаменталистов на территории СНГ. Особую значимость сохраняет эффективное и целенаправленное проведение оперативных мероприятий разведывательного и контрразведывательного характера. Но в борьбе с терроризмом нельзя полагаться только на традиционные методы работы спецслужб, необходима еще и глубокая профилактическая и разъяснительная работа, связанная с разоблачением его ложных идейных и религиозных корней. Вопрос конфессиональной безопасности имеет прямое отношение и к религиозной самоидентификации людей, и к использованию насилия при достижении религиозных целей. В этом плане особую роль играют авторитетные религиозные проповедники, которые, обращаясь к мусульманской аудитории, разъясняют суть искажений ислама и порочность того пути, по которому пытаются вести мусульман воинствующие джихадисты.
СПРАВКА
Журнал организации "Хизб-ут-Тахрир" ("Сознание") официально зарегистрирован 15 ноября 1989 г. и ежемесячно издается группой мусульманской молодежи Ливанского университета согласно разрешению Министерства массовой информации Ливана за номером 166. Собственные корреспонденты журнала работают в Австралии, Австрии, Англии, Германии, Дании, Йемене, Канаде, США. Редакция расположена в Берлине. При этом на территории Германии деятельность "Хизб-ут-Тахрир" была официально запрещена в январе 2003 г. Причиной послужили предпринятые функционерами организации попытки разжигания национальной и религиозной розни, а также публичные призывы к уничтожению Израиля и истреблению евреев.
Журнал подпольно распространяется на территории государств Центральной Азии с 1993 г. Статьи переводятся опытными переводчиками с арабского на языки народов региона и русский язык. Точный тираж издания неизвестен, но, по некоторым данным, каждый номер выходит не менее чем в 5 тыс. экземпляров. Розничная цена одного номера журнала в феврале 2005 г. в Киргизии составляла 15 сомов (37 центов).
Основная идея публикаций - пропаганда исламского образа жизни и убеждение читателя в превосходстве и необходимости включения в борьбу за возрождение исламского халифата. В литературе много цитат из Корана, используемых как доказательство правоты излагаемых мыслей. Однако эксперты-востоковеды, теологи и религиозно образованные лица утверждают, что толкование смысла и содержания сур Корана подвергнуто значительному изменению и приспособлено к идеологии "Хизб-ут-Тахрир".
