Риски диверсионно-террористических актов на объектах гидросистем Центральной АзииНазад
Риски диверсионно-террористических актов на объектах гидросистем Центральной Азии
Уважаемые коллеги!
Проводимая Антитеррористическим центром государств-участников СНГ совместно с коллегами из спецслужб государств Центральной Азии аналитическая работа заставила обратить внимание на экстремистскую и террористическую активность, которая потенциально связана с проблемой нехватки водных ресурсов в регионе. Полагаю, данная проблема требует особого внимания, поскольку здесь необходимы особенно взвешенные и согласованные решения.
В начале 2008г. Международный институт управления водой сделал заявление о том, что дефицит воды в мире нарастает быстрее, чем ожидалось. К 2010 году дефицит воды во многих развивающихся странах признается одной из серьезнейших политических и социальных проблем эпохи. Всемирный совет предпринимателей по устойчивому развитию огласил прогноз, в соответствии с которым водные конфликты уже к 2015 году станут обычными во многих странах. В целом же в этот период в связи с нехваткой воды прогнозируется рост общественных беспорядков, активизация миграционных процессов.
Все это связано с проблемой трансграничного водопользования в условиях очевидно обостряющегося дефицита воды и не может не стать объектом пристального внимания спецслужб.
Проблема не является абсолютно новой. С нею столкнулись Израиль, Иордания, Палестина, Индия, Пакистан. Процессы урегулирования длятся подолгу. Так, для соглашения по Инду понадобилось 10 лет, по Гангу - 30, по Иордану - 40.
Однако, в последние годы стал очевиден еще один аспект проблемы - нехватка воды может подорвать развитие государств и целых регионов, оказать пагубное воздействие на окружающую среду, привести к напряженности, конфликтам и даже к войне. За последние 50 лет произошло не менее 40 межгосударственных споров из-за водных ресурсов, в ходе которых применялось вооруженное насилие.
Замечу, что вода становится не только товаром, но и средством социального и даже политического контроля.
В документах ООН отмечается, что борьба за водные ресурсы в мире является одним из факторов в современных вооруженных конфликтах. И эта тенденция будет расти в будущем.
Жизнь подтвердила эти опасения. Саммит Европейского Союза, прошедший в марте 2008г. в Брюсселе, в качестве актуальной причины региональных конфликтов назвал дефицит воды и дефицит продовольствия, вызванные глобальными изменениями климата.
Сегодня дефицит воды самым существенным образом влияет на развитие целого ряда государств, в том числе входящих в СНГ и ШОС.
Весьма непростая ситуация сложилась в государствах Центральной Азии.
Как известно, около 80% водных ресурсов Центральной Азии формируется на территории "горных" республик - Киргизии и Таджикистана, а потребляется Казахстаном, Узбекистаном и Туркменией. Большая часть водостока образуется за счет двух трансграничных рек - Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, которые берут начало в Киргизии и Таджикистане. На территории Казахстана сток Сыр-Дарьи формируется всего на 6%, а водозабор из нее составляет 38%. То же самое происходит в Туркмении и Узбекистане. В верховьях Сырдарьи, в перенаселенной Ферганской долине остро ощущается дефицит воды летом и непродуктивный ее избыток в зимнее время.
Ситуация усугубляется природными процессами.
Центральная Азия с ее территорией в 39 млн. кв. километров с населением более 53 млн. человек, является экологически уязвимым регионом. По данным экологов, за последние 60 лет площадь ледников Таджикистана уменьшилась на одну треть. Кыргызстан за последние 40 лет потерял около тысячи высокогорных ледников. Таджикистан и Киргизия контролируют горные истоки Сырдарьи и Амударьи, однако в зимнее время вынуждены просить у соседних Узбекистана и Казахстана электричество, которое местные электростанции вырабатывают на основе газа, а не воды.
В 2008 году дефицит воды в среднем по бассейнам рек Амударьи и Сырдарьи составил 25%, что, по мнению специалистов, приведет к потере 35% урожая. Несомненно, эти обстоятельства усугубляют не только экономическую, но и социальную составляющую процессов развития государств Центральной Азии. Разорение личных хозяйств, вынужденный запрет на посевы риса, угроза голода и распространения эпидемий, вынужденная миграция, рост межэтнической напряженности - вот результат отложенных решений проблемы нехватки воды.
Все это прямо влияет и на конфликтность в межгосударственных отношениях. Зафиксированы конфликты по поводу распределения водных ресурсов между жителями кишлака Хушьяр Сохского района Узбекистана, а также Чарбак и Согмент Баткенского района Киргизии. Запуск в 2003г. трансграничного водопровода решил проблему лишь частично.
Не менее тревожно с точки зрения влияния на стабильность социальной и экономической ситуации выглядит экологическая катастрофа Аральского моря. За последние 10 лет Арал потерял 80% своего объема, соленость воды возросла в 12 раз. Прекращены традиционные виды промысла для населения и орошение сельскохозяйственных земель.
Здесь также сформировался источник негативных социальных последствий, которые не могут не приниматься в расчет при оценке рисков незаконной миграции, а также экстремистской деятельности.
В июне 2008г. в столице Таджикистана Душанбе состоялась Международная конференция по сокращению стихийных бедствий, связанных с водой. Основной тезис конференции: вода, точнее ее нехватка, - повод для конфликтов, в том числе для всплеска террористической активности.
Генеральный секретарь Шанхайской организации сотрудничества г-н Нургалиев отметил, что "обострение дефицита воды, наблюдающееся практически во всем мире, может стать фактором, питающим международный терроризм, сепаратизм и экстремизм", необходимо принятие срочных мер по реагированию на стихийные бедствия и сохранению экологического баланса во всем мире. Его поддержал Исполнительный секретарь СНГ С. Лебедев, подчеркнув, что вода все чаще становится поводом для межгосударственных конфликтов. Действительно, на фоне терактов, распространения ядерного оружия, роста наркотрафика легко потерять важнейшие императивы безопасности человека, включая связанные с водой.
Проведенный Антитеррористическим Центром государств-участников СНГ анализ рисков усиления экстремистской и террористической активности в Центральноазиатском регионе показывает, что проблема нехватки воды приобрела еще один очень важный аспект. Это связано с энергетической безопасностью региона. Например, сегодня не разрешен конфликт между Таджикистаном и Узбекистаном по вопросу о строительстве крупнейшей в Центральной Азии Рогунской ГЭС. Узбекистан придерживается позиции, что ГЭС на притоке Амударьи может стать "фактором экономического давления Душанбе, поскольку он получит возможность регулировать водопоток важнейшего притока Амударьи - Вахша". Обеспечение региона необходимой электроэнергией и водными ресурсами вновь остается открытым вопросом.
На фоне грядущего мирового продовольственного кризиса такая ситуация объективно приведет к кумулятивному эффекту. Цена дефицита воды - общественные беспорядки, массовая миграция и экономический крах. Создаются все предпосылки для стихийных и управляемых конфликтов, как внутри государств Центральной Азии, так и между ними. Соблазн передела ресурсов неизбежно спровоцирует обострение давних споров и конфликтов - территориальных, этнических и религиозных.
По сообщениям погранслужб Киргизии, зимой 2008г. граждане Таджикистана вместе с представителями силовых структур вторглись на территорию соседнего государства для того, чтобы разрушить дамбу, через которую уже несколько дней не подавалась вода. Такого рода конфликты не только получают соответствующую правовую оценку, но и показывают, как точечный конфликт может перерасти в межгосударственный. Кроме того, самовольное строительство дамб на трансграничных реках достаточно быстро влечет стихийные акции по их разрушению.
Государства могут реально оказаться на грани войны террористическими средствами или даже настоящей локальной войны. Фактор этнических общин, проживающих в приграничных территориях (особенно там, где не прошла демаркация), может также сыграть свою роль в обострении национально-этнических и религиозных противоречий, в основе которых находятся неурегулированные экономические проблемы. В результате мы можем столкнуться с волной экономически обусловленного сепаратизма.
Дестабилизация региона со стороны внешних заинтересованных сил также многократно облегчается наличием предпосылок для экстремизма и сепаратизма, возникающего вследствие хронически не решаемой проблемой нехватки воды.
Очевидно, конфликт из-за воды будет кратковременным. Однако, здесь не следует исключать вероятность применения внутри самих государств силовых действий, в том числе с использованием правоохранительных органов и армейских подразделений. Есть надежда, что ответственные государства сумеют снизить такого рода военные риски и удержать контроль над ситуацией. В противном случае возникнет риск внешнего военного вмешательства с целью обеспечения стабильности и непрерывности энергопоставок из региона в третьи страны.
Нам следует ясно понимать, что спецслужбы и правоохранительные органы государств могут в пределах своей компетенции влиять не более, чем на 10-15% факторов, которые продуцируют экстремизм, сепаратизм и террористическую активность. Остальные факторы подлежат купированию посредством экономических действий и регулированию нормами права, в том числе экономическими договоренностями.
Одним из международных документов, непосредственно посвященных совместному пользованию водными ресурсами, является заключенная в 1997 году Конвенция о праве несудоходных видов использования международных водотоков. В ней закреплены два ключевых принципа, которые должны определять поведение государств в отношении общих водотоков: "справедливое и рациональное использование" и "обязанность не причинять существенного вреда" соседям. Тем не менее, страны сами должны определять, что именно означают эти термины в контексте их конкретных водосборных районов. Отмечу, что для вступления в силу Конвенции необходимо, чтобы ее ратифицировали не менее 35 стран; до настоящего времени ее ратифицировали лишь 12 стран.
Всего, по данным ООН, сегодня в мире существует 3600 договоров, касающихся международных водных ресурсов. Встает закономерный вопрос - почему эти нормы не работают применительно к проблемам центральноазиатского региона? Видимо, не хватает реально работающих положений о мониторинге, механизмах принуждения и конкретном порядке распределения водных ресурсов, учитывающих изменчивость водных потоков и изменения потребностей. Кроме того, следует говорить и о необходимости структуры, которая эффективно развивала бы процесс взаимодействия; и наличии третьей стороны, располагающей достаточными финансовыми ресурсами и пользующейся доверием все заинтересованных групп.
По оценке Всемирной продовольственной организации ООН в условиях глобальных изменений климата и дальнейшего роста населения уже к 2030 году государства Центральной Азии не смогут обойтись без дополнительных водных ресурсов. Положение крайне осложняет, как я уже отмечал, быстрое таяние ледников в горах Памира и Тянь-Шаня, питающих истоки Амударьи и Сырдарьи. К 2020 году, когда ледники потеряют критическую массу, ситуация с нехваткой воды обострится.
Специалисты предлагают придать центральноазиатскому региону статус "Зоны вне военных конфликтов", не дожидаясь критического развития событий. Ведь если здесь начнутся военные действия, то "сдетонируют" и урановые хвостохранилища, и ртутные отходы, находящиеся в регионе. Это повлечет неприемлемый ущерб и для населения, и для экологической системы.
Однако, вода может стать и объединяющим фактором для государств Центральной Азии.
И здесь самое важное значение приобретают региональные инициативы.
В июне 2008г. страны ШОС по результатам Международной Конференции по сокращению стихийных бедствий, связанных с водой, приняли Декларацию. Ряд решений напрямую связан со снижением катастрофических рисков:
- придание первостепенного приоритета разработке и реализации национальных, региональных и международных стратегий и планов действий для сокращения и управления рисками бедствий, связанных с водой;
- рассмотрение возможности создания Центрально-азиатского центра по снижению риска бедствий в г. Душанбе;
- разработка Центрально-азиатской субрегиональной Водной Доктрины.
Полагаю, что Центрально-азиатская субрегиональная Водная Доктрина в качестве самостоятельного раздела может включить такие согласованные мероприятия, которые отвечают интересам всех государств по снижению рисков экстремисткой, сепаратистской и террористической активности, обусловленных проблемой дефицита воды и ее распределения.
Кроме того, трансграничный характер принимаемых экономических решений автоматически влечет межгосударственное взаимодействие спецслужб и правоохранительных органов по обеспечению правопорядка и государственной безопасности. Антитеррористический Цент государств-участников СНГ располагает весьма серьезным опытом организации и проведения оперативно-стратегических командно-штабных учений на критически важных объектах инфраструктуры, моделирования потенциально возможных актов терроризма на таких объектах, прогнозирования экстремистской и террористической активности. Полагаю, наш опыт будет использован в полном объеме при взаимодействии с Региональной антитеррористической структурой Шанхайской Организации Сотрудничества.
