Председатель Арбитражного суда Москвы Олег Свириденко: обеспечительные меры обязательно должны быть соразмерны искуНазад
Председатель Арбитражного суда Москвы Олег Свириденко: обеспечительные меры обязательно должны быть соразмерны иску
Еще несколько лет назад буквально повальной для российского бизнеса была болезнь, когда обеспечительные меры, принятые судом в отдаленном уголке страны по иску одного акционера, могли нанести ощутимый ущерб деятельности крупной национальной компании, а подчас вообще остановить производство и экспорт продукции.
Действительно ли судебные риски продолжают оставаться реальным фактором, который должны принимать во внимание инвесторы? Своими размышлениями на эту тему с корреспондентом агентства "Интерфакс-АФИ" Ольгой Котовой поделился председатель Арбитражного суда города Москвы Олег Свириденко.
- И в самом деле, всегда ли суд должен принимать меры обеспечения по искам одних хозяйствующих субъектов к другим?
- Я считаю, что арбитражный судья не может себе позволить принять судебный акт, запрещающий, скажем, проводить собрание акционеров, либо применить беспредметные обеспечительные меры. Прежде всего это относится к случаям, когда иски касаются только части имущества компании или конкретной сделки, а арест накладывается на все ее имущество. Всегда необходимо учитывать соразмерность своих действий. Представляете, если в Московский арбитражный суд заявлен иск о признании недействительной сделки на аренду или продажу объекта площадью 200 квадратных метров, а арестовывают 600-700 квадратных метров здания. Разве это правильно?
- Очевидно, что нет. Но волюнтаризм судей наверняка основан на расплывчатости формулировок законов. Насколько в них прописано, когда и какие вводятся меры обеспечения по искам?
-К сожалению, закон разрешает принятие указанных судебных актов и не конкретизирует их в этой части. Мы в январе обсуждали ситуацию, связанную с корпоративными захватами, и там постоянно звучал вопрос об обеспечительных мерах.
В постановлении пленума Высшего Арбитражного суда (ВАС) от 9 июля 2003 года отмечается, что запрет на проведение общего собрания акционеров фактически означает запрет на действие общества. Поэтому судья сам должен быть на высоте и принять правильное решение. В принципе миноритарные акционеры, которые в основном и подают ходатайства о введении мер обеспечения, должны понять, что в этом плане у них нет юридической перспективы. Верховный суд тоже запретил принятие таких мер. Я могу сказать, что судебная система очень жестко отреагировала на введение неоправданных обеспечительных мер, и как результат скандальных сообщений о запрете собраний акционеров стало значительно меньше.
Кроме того, президиум ВАС уже дважды обсудил проект постановления пленума "О применении арбитражными судами обеспечительных мер", надеюсь, что в ближайшее время документ будет принят. До его принятия, конечно, еще можно "похулиганить", и некоторые судьи идут на это, но впоследствии постановление пленума расставит все на свои места. Хотя, впрочем, в нем тоже есть несколько спорных позиций.
- Уточните, пожалуйста, какие именно?
- Кроме соразмерности обеспечительных мер возникает много вопросов и о самой практике их применения. Так, обеспечительная мера носит срочный характер. Если же иск по ряду причин оставляется без движения, то, по моему мнению, и ходатайство о введении обеспечительных мер не надо рассматривать. Правда, можно заявить предварительные меры, что предусмотрено законодательством. При этом хочу отметить, что появилась не очень хорошая тенденция использовать заявления об обеспечении для затягивания процесса, что, по сути, является злоупотреблением.
На практике это происходит так. Одновременно с иском или чуть позднее подается в суд заявление об обеспечении иска. Заявитель знает, что у него иск "проигрышный" и заявление такое же. Но он идет на этот шаг. Судья выносит определение об отказе, которое затем обжалуется в апелляции и кассации. К нам, в первую инстанцию, дело возвращается примерно через полгода. Наш суд предложил направлять в вышестоящую инстанцию дело не в полном объеме, а только часть документов, необходимых для рассмотрения жалобы. Этот опыт впервые был применен при рассмотрении дел о банкротстве. Каждое требование физического лица выделялось в отдельный том и так направлялось в вышестоящий суд, остальная часть дела продолжала слушаться в московском арбитраже.
Таким образом, механизм злоупотребления и затягивания процесса пресекается. Я хочу подчеркнуть, что в судебных спорах затягивание процесса по некоторым делам даже на одну-две недели может иметь существенное значение.
В последнее время появилось еще одно новшество, которое получило довольно широкое распространение. Истец подает ходатайство о введении обеспечительных мер против самого себя. Например, он просит арестовать находящиеся у регистратора и принадлежащие ему акции или арестовать принадлежащее ему здание.
Мы долго не понимали, для чего заявитель это делает. Оказывается, в таких случаях по другому делу в арбитраже или ином суде принято и вступило в законную силу решение против этого заявителя. Благодаря принятым обеспечительным мерам решение не исполняется вроде как на законных основаниях. В это время происходит "размыв" акций. А если судья не знает, что есть решение по этой компании, но по другому делу? Видите, много вопросов, и по всем нужны какие-то ответы.
- Но вы не будете отрицать, что случаи, когда судья неправильно применил меры обеспечения и, возможно, сделал это сознательно, вполне реальны?
- Конечно, такая проблема существует, но мы стремимся создать условия нетерпимости к судебным решениям, которые явно играют на руку одной из сторон арбитражного спора. Лично я считаю, что судья столичного арбитража не может себе позволить принять решение, скажем, о запрете проведения акционерного собрания, или применить другие беспредметные обеспечительные меры, ставящие под угрозу бизнес компании. Это не только юридически неправильно, но и неприемлемо с моральной точки зрения.
Как результат, в прошлом году ушли в отставку судьи, принявшие лишь один неправомочный судебный акт: определение о запрете проводить собрание конкурсных кредиторов одной компании. Мы не привлекли их к ответственности, хотя могли бы это сделать. Достаточно и того, что судья сам подает в отставку.
Сейчас я говорю о полной нетерпимости к грубым процессуальным нарушениям, но не хочу затрагивать те случаи, когда решения принимаются на грани нарушения закона. Федеральный закон "О статусе судей" защищает права судьи и говорит о том, что судья не несет ответственности за принятый судебный акт. Но с грубыми процессуальными нарушениями мы мириться ни в коем случае не будем: чистота процесса и соблюдение закона превыше всего.
Как итог такого самоочищения - за прошлый год в отставку ушло 7 судей Московского арбитражного суда. У меня есть полномочия решать кадровые вопросы единолично, но я считаю, что более правильно провести предварительное обсуждение всех нюансов персональных дел на президиуме судей.
- Может ли остроту проблемы с "неправедным" судом снять закон о выборности судей?
- Не уверен. Инициаторы законопроекта говорят о том, что выборность судей направлена, прежде всего, на борьбу с коррупцией в судебной системе. Но что может произойти в реальности? Хороший пиар, подкрепленный финансовыми возможностями той или иной группы компаний, вполне может привести к тому, что в кресла судей сядут люди, которые впоследствии будут отрабатывать вложенные в них деньги частного бизнеса. Профессионализм, биография и личные качества кандидата могут отойти на второй план, а это очень опасно для всей судебной системы.
Мне могут возразить, что раньше судьи избирались, но ведь раньше не было такого объема и разнообразия корпоративных интересов, подкрепленных мощными финансовыми потоками.
- Значит, вы сторонник нынешнего порядка назначаемости судей?
- Система назначения, конечно же, не идеальна. Она требует некоторых изменений, но она на сегодняшний день обеспечивает стабильность. При процедуре назначения кандидаты проходят несколько этапов, в том числе квалификационную комиссию, квалификационную коллегию, кадровую комиссию и только потом появляется указ президента России. Согласитесь, что сито достаточно надежное и позволяет всесторонне изучить личность кандидата, его родственные связи, имущественное положение.
Я вас уверяю, что, скажем, получить большинство голосов Высшей квалификационной коллегии судей очень и очень непросто. Я дважды был членом квалификационной коллегии и могу засвидетельствовать, что там собираются люди, которые очень трепетно относятся к изучению личности кандидата, и для них небезразлично, с кем в дальнейшем придется работать.
Еще раз подчеркиваю: я не идеализирую систему назначаемости судей, но сейчас она стабильно работает, хотя и нуждается в модернизации. Резкие изменения вряд ли пойдут на пользу судейской системе.
- И что бы вы хотели модернизировать?
- Прежде всего, сроки рассмотрения ходатайств на назначение судей. Из-за нехватки кадров этот вопрос актуален для судейского сообщества во всех регионах. В прошлом году из нашего суда ушло 7 судей, в январе - еще два судьи. Восемь человек мы приняли на работу, но все равно объем дел на одного судью многократно увеличился. То есть, по сути, тот же состав работает за троих. Если нам не назначат 5, а еще лучше 10 судей, то в этом году каждый судья будет работать за четверых.
В прошлом году я провел около 60 собеседований с кандидатами. Документы по некоторым сейчас находятся в коллегии на проверке, но очень уж долго приходится ждать ответа. Есть случаи, когда процесс назначения затягивается на годы, и человеку приходится даже пересдавать экзамен, так как его результаты действуют только 3 года. Это нонсенс. Понятно, что все хотят, чтобы кандидат был всесторонне изучен, но со сроками надо что-то делать. На сегодняшний день мы объявили конкурс на 40 вакансий на должность судей.
Хочу также выделить вопрос переназначения руководителей судов. Сейчас они как обычные кандидаты проходят общий конкурс. На мой взгляд, переназначение председателей судов и их заместителей надо в некоторой степени упростить.
При этом нашим законодательством предусмотрено переназначение судей одного звена. Например, судья, работающий в арбитражном суде Самары, может перейти на работу в суд Санкт-Петербурга. Председатель ВАС вносит эту кандидатуру на рассмотрение президенту, которому уже предложен человек, прошедший по конкурсу. Окончательное решение принимает президент, и конкурс продолжается на его уровне, а не так, как сейчас - на уровне коллегии. Мне кажется, что президенту будет легче выбрать из нескольких кандидатов.
Кроме того, я считаю, что для совершенствования судебной системы нужно подготовить и концепцию строительства дворцов правосудия. Сейчас такой программы нет. В настоящее время осуществляется строительство нашего суда и Федерального арбитражного суда Московского округа, однако отсутствуют нормативы площадей, положенных для судей и сторон. Такие нормативы нужны для всех судов. Стороны не должны иметь возможность войти в судейский офис.
Ну и конечно, нельзя забывать о чисто житейских проблемах. Например, об обеспечении судей жильем. Зачем надо было убирать нормы жилья для судей из закона "О статусе судей"? В настоящее время мы приобретаем судьям жилье за федеральные средства. Но до сих пор существует своеобразный юридический вакуум, когда выделенная судье квартира не имеет четкого статуса и судья живет в ней как нелегал. Председатель ВАС предлагает вернуться к этому вопросу, и очень хотелось бы, чтобы соответствующие поправки были внесены в законодательство как можно скорее.
- Вы говорите об остроте кадрового голода. Может, необходимо изменить систему подготовки судейских кадров?
- Я согласен: на сегодняшний день у нас нет кадрового резерва. Раньше в вузах была система целевых распределений, сейчас ее нет. Я обратился в Академию правосудия и предложил апробировать систему целевого назначения. Выпускники не могут сейчас прийти к нам помощниками судей, так как есть положение ВАС о том, что помощниками могут быть приняты выпускники, имеющие юридический стаж 3 года либо проработавшие на госслужбе в юридической должности 2 года. Но выпускник за эти 3 года, скорее всего, найдет себе место в коммерческой структуре, и в суд по материальным соображениям уже вряд ли пойдет. Поэтому мы теряем специалистов. В связи с этим мы предложили принимать выпускников юридических вузов, чтобы они работали в статусе помощников и в дальнейшем составили наш кадровый резерв. Я думаю, что неправильно, чтобы люди с высшим юридическим образованием работали на должности секретаря или специалиста отделения.
Но в тоже время в судебной системе надо создать обстановку нетерпимости к любым юристам и кандидатам на должность судьи, которые нечестно работают. Люди должны понимать, что, работая в суде, им надо соблюдать правила, законы и этику судейского сообщества. Престиж судейской профессии, мне кажется, состоит не в запретах, а в выработке внутри системы таких правил, чтобы любой пришедший ощутил их на себе. Если не будет такой системы, на запретах мы далеко не уедем, и это очень тонкая тема.
